Меня так-то Урсулой зовут.
Хотгар впился в неё взглядом.
— А ещё ты гончая женского пола. Что делает тебя одной из сук богини. Я просто обращаюсь к тебе, используя наш формальный термин.
Урсула приятно улыбнулась.
— Ну конечно. Это формальный термин. Пообщавшись с твоей женой, я полагаю, что формальный термин для тебя — это что-то вроде «супружеского разочарования», но я же тебя так не называю.
— Давайте перейдём к делу, — Абракс указал на Баэла. — Он стал диким. Он потерял свои крылья и место за столом лордов. Мы должны обсудить, как лучше всего его прикончить. Тем не менее, ты говоришь мне, что веришь его слову больше, чем моему?
Глаза Хотгара сузились.
— Он не солгал насчёт гончей.
Баэл зарычал — низкий, нечеловеческий звук, от которого по шее Урсулы пробежала ледяная дрожь. Был ли настоящий Баэл где-то там, погребённый под дикой яростью?
Хотгар положил ладони на гранитный стол.
— Есть ли ещё что-нибудь, что ты скрывал от нас, Абракс?
Абракс склонил голову набок.
— Нет, больше ничего нет.
«Лжец!» Урсуле хотелось закричать. Должна ли она сейчас рассказать им то, что узнала?
Глаза Хотгара сузились, а губы поджались в линию.
— Ты уверен, что больше ни в чём не хотел бы признаться?
Абракс стоял, засунув руки в карманы, совершенно расслабленный.
— Возможно, вчера вечером я выпил слишком много джина с тоником. Вот на что ты намекаешь? В свою защиту скажу, что коктейль был приготовлен с джином «Харрис» и небольшим количеством кориандра. Почти невозможно удержаться от чрезмерного употребления, с чем, я уверен, ты согласишься.
Губы Хотгара скривились.
— Выведите другого заключённого!
Охранники вокруг Абракса выхватили мечи, приставив их к его горлу, но он так и не изменил своей расслабленной позы. Двери снова распахнулись, и охранники втащили ещё одного заключённого. Как и в случае с Баэлом, этот пленник был одет в рваную одежду и чёрный капюшон. Не такой крупный, как Баэл, но так же упорно сопротивляющийся своим путам. Охранники толкали его до тех пор, пока он не оказался в паре метров от Баэла.
«Кестер».
Когда охранник стянул капюшон с его головы, Урсула уставилась на своего зеленоглазого друга, которому в рот была засунута тряпка, завязанная за головой.
Все могущественные союзники, которые у неё имелись, сейчас находились в этой комнате, закованные в цепи, как пленники. И один из них был вне себя от жажды крови.
«Что ж, мы вляпались в прекрасную передрягу».
Глава 6
— Выньте кляп. Я хочу услышать, что он скажет, — сказал Хотгар.
Охранник вытащил короткий нож из ножен у себя на поясе. Ловким движением, которое противоречило его впечатляющим габаритам, он разрезал кляп Кестера.
Кестер выплюнул тряпку на пол.
— Кто ты? — потребовал Хотгар.
Кестер впился взглядом в седовласого демона.
— Ты знаешь, кто я.
Хотгар вздохнул.
— Для остальных присутствующих.
— Я Кестер, — его голос прогремел над залом. — Гончий Эмеразель.
Хотгар указал на него пальцем.
— На самом деле, он тот, кого они называют Палачом. Он тот, кто убил Иннаса Черного, тот, кто вырезал Ботропу глаз, тот, кто убил Веспер, последнего суккуба Маремаунта, — среди повелителей демонов пробежали шепотки, прежде чем Хотгар поднял руки, призывая зал к тишине. — И знаете, где он был последний месяц? Он был пленником в поместье Абракса. Инкуб держал его в плену. Такой приз должен быть общим. Каждый лорд должен отрезать свой кусочек его плоти.
Желудок Урсулы скрутило узлом. «Что ж, для нас это звучит не очень-то замечательно».
В комнате воцарилась тишина. Вытянутый палец Хотгара переместился, указывая на Абракса.
— Он приберёг для себя самый большой приз. Он воспрепятствовал свершению правосудия. Он солгал лордам. Он предатель королевства!
Охранники вокруг Абракса подошли ближе, их мечи находились в нескольких дюймах от его горла.
— Хотгар, — сказал Абракс почти беспечно. — Перестань вести себя как придурок. Прежде всего, я должен напомнить тебе, что я бессмертен. Твои демоны и их маленькие мечи не могут убить меня. Во-вторых, я сын Никсобаса. Я хочу только самого лучшего для королевства. Ты дурак, если сомневаешься в моих мотивах. Ты не имеешь права вмешиваться в мои дела.
Хотгар покачал головой.
— Лорды отдали свои голоса. Ты должен быть заключён в тюрьму.
Температура воздуха в комнате резко упала, фиолетовые огни, казалось, потускнели, поглощённые тенями
— Нет, — рявкнул Абракс, но Урсула увидела страх в его глазах. — Я больше не попаду в заточение.
Хотгар не ответил, просто кивнув стражникам.
В следующие несколько мгновений произошло так много всего, что Урсуле было почти трудно переварить это.
Крылья выросли из спины Абракса, когда он трансформировался в свою демоническую форму, а из его ног и рук появились когти. Когда его крылья взметнулись в воздух, раздался хор криков. Онейрои Абракса нападали на других охранников.
Если бы взгляд Урсулы инстинктивно не был прикован к Баэлу, она, возможно, даже не заметила бы, что он делал во всём хаосе сражающихся охранников. Но как бы то ни было, он притягивал её взгляд, как магнит.
Баэл на другом конце комнаты схватил цепь, прикреплённую к его ошейнику, и вырвал её из рук своего тюремщика. Оказавшись на свободе, он помчался через всё помещение, хотя его запястья по-прежнему были скованы. Цепь волочилась за ним, лязгая по камню. Кровь застучала у Урсулы в ушах при виде него, испытывая сбивающую с толку смесь облегчения и страха.
— Урсула! — просипел он. Его горло сделался хриплым, а глаза горели, как угли. Он совершенно одичал. И всё же…
Несмотря на то, что её пульс бешено зашкаливал, а сердце колотилось, как у перепуганного кролика, она удержалась от того, чтобы отстраниться от него. «Баэл не причинит мне вреда. Даже когда он извращён старым способом».
Подойдя к ней, Баэл обхватил пальцами её талию — немного властно, но не слишком сильно.
— Урсула. С тобой всё в порядке?
Она моргнула, вглядываясь в его потрясающие черты — красоту греческого бога, золотистую кожу и чёрные волосы, спадающие на лоб. И, несмотря на алую жажду крови, заливающую его глаза, в его голосе действительно звучала озабоченность.
— С тобой-то всё в порядке?
— Я не причиню тебе вреда, — Баэл пристально посмотрел ей в глаза. — Я всё контролирую.
Урсула видела, как внутри него бушует война — желание выпить её кровь против потребности защитить её.
— Ты уверен?
Баэл торжественно кивнул, и она вдохнула слабые нотки морского воздуха, исходившие от его могучего тела, а под ними — аромат сандалового дерева. Запахи его родины, где он когда-то жил человеком до того, как боги втянули его в свои
