Но наравне с тем, что она превратилась в нечто новое в диких землях, Паван тоже изменился.
В своё время Аврора сделала всё, что могла, чтобы помочь оборышам. Киран продолжал ругать её за то, что она отдаёт еду и припасы бесплатно, вместо того чтобы пытаться обменять, утверждая, что это слишком выделяет их. Но после той демонстрации Казимира она поняла, что этим людям нечем торговать, и даже если бы они и торговали, она бы не взяла с них оплату. С каждым часом на её плечи наваливалось всё больше вины, пока она не начала гадать, как всё ещё может ходить прямо. Как только они окажутся в городе, она расскажет Кирану правду. Она расскажет им всю правду. Даже если это означало, что они все покинут её.
Сегодня вечером она провела их через то, что осталось от знаменитых пшеничных полей Павана. Они были в значительной степени выжжены или иным образом уничтожены бурями, а в немногих нетронутых районах за ними явно не ухаживали в течение нескольких недель. Земля заросла сорняками и другими растениями.
К тому времени, когда они остановились в пункте назначения, в точке у городской стены вдали от ворот, на которых сейчас было сосредоточено всё внимание солдат, она уже не могла расслышать крики оборышей из-за грохочущей бури. В последние дни она с грустью заметила, что, когда начиналась буря, дежурные, казалось, больше заботились о том, чтобы удержать оборышей снаружи, чем о том, чтобы быть начеку, если буря проскользнёт сквозь штормовую оборону города, а это означало, что единственной их заботой были солдаты, размещённые в каждой из высоких башен, обращённых к сторонам света. Поэтому они выбрали место, равноудалённое от двух ближайших башен, и таким образом у них был лучший шанс взобраться на стену незамеченными.
Это была азартная игра. Но никто не ожидал, что на их стороне окажется земная ведьма.
Джинкс опустилась на колени в грязь и, запустив руку в нагрудный карман своей кожаной куртки, вытащила оттуда одно зёрнышко. Она втолкнула это ничтожное семя в почву, выводя пальцем вокруг рисунок в виде корней дерева.
Потребовалось всего несколько вдохов, прежде чем крошечный зелёный лист вырвался на открытый воздух, разворачиваясь, как будто делал свой первый вдох. Листья росли и множились, за ними тянулись виноградные лозы, которые быстро двигались по земле, пока не нашли каменную стену, окружавшую город Паван. Ещё быстрее виноградные лозы начали разворачиваться, поднимаясь всё выше и выше, обвивая друг друга, чтобы достичь вершины. Роар узнала в этом растении Покой Резны, то самое растение, на которое она полагалась в течение многих недель в диких землях, чтобы вырубить её, когда она теряла контроль из-за бури. Растение, казалось, шептало, карабкаясь вверх, задыхаясь и разрастаясь так, что это слишком сильно напоминало ей людей, которые даже сейчас в страхе хватались за передние ворота, моля о пощаде, надеясь лишь на отсрочку от натиска этого опасного мира.
Когда виноградные лозы стали толстыми и крепкими, Джинкс откинулась назад, её обычно смуглое лицо покрылось испариной, а кожа стала на несколько оттенков бледнее, чем обычно.
— Это должно сработать, — прошептала она.
Секундой позже рядом с ней возник Рансу, помогая ей подняться на ноги. Джинкс отмахнулась от него с бесцеремонной улыбкой и повернулась, чтобы посмотреть на остальных.
— Кто хочет попробовать первым? Это абсолютно безопасно. Наверное.
— Наверное? — переспросил Бейт, преувеличенно приподняв брови.
Роар шагнула вперёд, её голос был тихим, но твёрдым, когда она сказала:
— Я пойду, — краем глаза она заметила, что Киран собирается возразить, и подняла руку. — Я сделаю это.
В конце концов, они все были здесь только из-за неё, из-за её просьбы, и потому что теперь они считали её частью своей команды. Её желудок сжался, и она отказалась позволить себе думать о том, как скоро они будут чувствовать себя по-другому.
Прежде чем кто-либо успел возразить, она подошла к толстой лозе и схватилась за неё. Она подняла ногу, нащупав крепкую выемку в лианах, а затем немного подтянулась на руках. Ей хотелось взбираться медленно, осторожно, но она понимала, что риск слишком велик, нужно действовать быстро и эффективно. Добравшись до вершины, она с облегчением обнаружила, что Джинкс вырастила виноградную лозу не только на стене, но и с другой стороны. На одну короткую секунду она позволила себе взглянуть на город Паван. Фонарей почти не было видно, и улицы были пустынны. Она знала, что все люди, скорее всего, прячутся в убежищах, но это не остановило беспокойство, которое она испытала, увидев свой город таким безжизненным. Если бы она осмелилась опустить свои щиты, то, вероятно, смогла бы почувствовать души людей внизу, возможно, даже уловить немного их эмоций, но было слишком опасно рисковать тем, что её стены будут разрушены.
Она почувствовала шорох виноградной лозы, когда кто-то ещё начал свой подъём, и быстро перекинула ноги, чтобы продолжить спуск. Когда она оказалась в нескольких футах от земли, она спрыгнула, звук её приземления поглотил раскат грома, который, казалось, сотряс небеса.
Киран уже был там ко времени, когда она нашла устойчивую опору, он спрыгнул с вершины, даже не потрудившись спуститься вниз.
— И ты называешь меня безрассудной, — прошептала она. — Ты мог сломать ногу.
Он не ответил, просто сократил расстояние между ними, обвил рукой её шею и притянул к себе в самом нежном поцелуе, который когда-либо дарил ей. Это длилось всего лишь мгновение, но они оставались рядом, склонив головы друг к другу и шепча одними губами. И медленно, неистовое биение её сердца стихло, напряжение в её пальцах ослабло, и она почувствовала, как весь её страх скользнул куда-то далеко на задворки разума, оттесненный интенсивностью, которая всегда поднималась между ними.
Она справится. Они смогут сделать это.
Этот мужчина побеждал ураганы и переживал огненные бури, и он любил её. Она скажет ему правду, и он поймёт. Он должен был понять, потому что она не была уверена, как сможет прожить следующие несколько дней без него. Если её поиски матери увенчаются самым худшим… она не знала, что тогда будет делать.
— Я чувствую, как ты снова становишься вся натянутая, — прошептал Киран.
Глухой удар возвестил о появлении ещё одного охотника по эту сторону стены. Роар одарила Киран самой лучшей улыбкой, на какую только была способна, и пообещала:
— Позже.
Она обещала это «позже» уже в течение нескольких дней, но на этот раз она действительно это подразумевала. Она притянула его к себе для ещё одного крепкого поцелуя, и когда они оторвались друг от друга, он выглядел ещё более обеспокоенным, а не наоборот.
— Я обещаю, что расскажу тебе всё…
Он прервал её:
— Но сначала мы должны найти твою мать. Я понимаю, принцесса.
Она поморщилась, надеясь, что он не видит этого в темноте.
— Мне также нужно выяснить, что произошло с тех пор, как я уехала.
— Как и всем нам. Нам нужно знать, в какие неприятности мы себя втянули.
Неприятности, в которые она их втянула. Боги, она была эгоисткой. Если бы у неё была хоть капля чести, она сказала бы им прямо здесь, прямо сейчас и позволила им уйти, пока они не втянулись в это ещё больше. Но жадная часть её не собиралась облегчать Кирану задачу покинуть её. Если бы она могла просто подготовить его и сказать нужные слова в нужное время, возможно, ей не пришлось бы терять всё, что она приобрела за последние несколько месяцев.
Киран положил ладонь ей на сердце, и она почувствовала, как вспыхнул небесный огонь, встречая его прикосновение. Она сомневалась, что он чувствует это, но ей всегда казалось, что её сердце переполнено и что оно может разорваться от его внимания.
— Что вы там двое делаете? — спросил Бейт. Роар даже не слышала, как он спустился. Он продолжил: — Увижу ли я что-нибудь неуместное в следующий раз, когда небо вспыхнет? Потому что у некоторых из нас девственные глаза. Не от недостатка усилий, заметьте.
