из головы не идет! Ни к чему мне это сейчас! Не буду о нем больше думать! — шмякнув мокрую тряпку в раковину, я ожесточенно её прополоскала. — Когда еще охранка приедет… Надо с мужиком этим, что-то делать. Вот откуда он взялся на мою голову?!» — поочередно размышляя над тем, что сердило и тревожило, я продолжала мыть и убирать…
— У нас два варианта: закопать мужика и забыть! Ну или дождаться охранку и наслаждаться дачей показаний, — неожиданно сказал Василий.
Не заметив, когда он успел вернуться, я озадаченно смотрела на стоящего посреди кухни съякса.
— Заканчивай мыть окно! Дыру скоро протрешь… — беззлобно пожурил он меня.
Нахмурив брови, я отложила тряпочку и внимательно огляделась по сторонам. Сердясь и размышляя, я полностью отмыла всю кухню.
«Ого… Оказывается я так быстро и так хорошо умею убираться, — удивилась я сама себе, искренне не понимая, что на меня нашло.
— Хватит тебе… ОКР словишь… — попросил Вася. — Мне чистота, конечно нравится, но прекращай! Мир?!
— Конечно, мир! — тихонько шепнула я. Сделав шаг навстречу, я присела на корточки и крепко-крепко обняла за сильную шею съякса. — Ты извини меня. Проблемы, как-то все и сразу навалились… Я сильно нервничаю последнее время. Сама не понимаю почему сорвалась на тебя… Прости, — сдерживая слезы, тихонько шептала я ему на ушко.
— Да будет тебе… — немного смущенно пробормотал Василий и ласково потерся влажным носом о нежную кожу на моей щеке. — Справимся!
На обнимавшись и окончательно помирившись, я сидела на полу и нежно поглаживала шерсть Васи. Тепло улыбалась, я гладила его между ушей и слушая тихое урчание, казалось совсем позабыла о том, что совсем недавно так сильно тревожило.
— Как по мне, то мужичка этого стоило бы прикопать, да забыть! — озорно блеснул глазами Вася. Поймав мой немного недоуменный взгляд, он примирительно лизнул мне щеку. — Но, ты у нас борец за справедливость, и сама с собой в ладу жить не сможешь. Значит будем давать показания, — обреченно вздохнув, он скорчил самую унылую морду, на которую был только способен.
Остро посмотрев на невинно хлопающего глазками Васеньку и не в силах на него больше сердиться, я тихонько засмеялась. Поднявшись с пола на секунду замерла и неожиданно спросила:
— Вась! А, что такое ОКР?
— Обсессивно-компульсивное расстройство. На Земле вполне удачно лечат психотерапевты и психиатры, — хмыкнул, ничуть не удивленный вопросом съякс. — Постоянно мыть полы или посуду, когда что-то беспокоит, один из симптомов… — блеснул знаниями Василий.
— Ага…Болезнь психики значит… — я вновь осмотрела блестящую от чистоты кухню и задумчиво потерла подбородок. На Влане психиатрических заболеваний не диагностировали и не лечили. То, что рассказал сейчас съякс, меня заинтересовало. Размышляя о том, что лучше спросить в первую очередь, я старательно формулировала вопросы в своей голове и изредка поглядывала на Васю.
— Ты почту свою давно проверяла? — видя опасный блеск в моих глазах, решил резко сменить тему Василий.
Глядя на моё растерянное лицо, что яснее ясного подтверждало его догадку, он не удержался и громко расхохотался.
Сгорая от стыда, я наконец-то вспомнила, что почта у меня заблокирована! В тот день, когда я поехала на преддипломную практику, я была в жуткой обиде на родителей. Ну и сделала то, что умел каждый первокурсник в Академии. Я заблокировала доставку всех магических писем. Отправлять-то письма мне могли. Отправители даже думали, что письма получены… Но на самом деле, письма были не прочитаны и болтались в особом хранилище.
Тяжело вздохнув, я деактивировала заклинание блокировки и тут же мне на голову с тихим шелестом посыпались письма. Под тихое хихиканье съякса, я взяла первое попавшееся под руку письмо и начала его читать…
«Кто бы сомневался!» — думала я, с угрюмым лицом читая очередное письмо от родителей. Шмыгая носом, я с каждой минутой всё больше и больше мрачнела. Родители не просто сердились, они были в ярости.
— Всё настолько плохо? — не выдержав, ласково спросил Вася и ткнулся мне прохладным носом в шею.
— Я и не ожидала другого… — грустно хмыкнув, я погладила Васю по голове. — Если коротко… Я плохая дочь, что бродит не понятно где и весьма вероятно, что непонятно с кем. Я не уважаю родителей и позор нашего рода. Меня извещают, что заблокировали мои счета… Ну и родители требуют, чтобы я срочно вернулась домой. Мой престарелый жених безмерно счастлив заключить меня в свои объятия. Дата свадьбы назначена, гостям приглашения разостланы! — тихонько засмеявшись, я представила то разочарование, что испытает ненавистный граф, когда узнает, что его такая желанная невеста, уже давно жена другого! — Если не явлюсь, — спустя время, вновь загрустив, продолжила я, — Меня обещают найти и на века-вечные сослать в самый дальний храм. В общем и целом, ничего нового… Всё ожидаемо, — потерев ладонями лицо, я вымученно улыбнулась. От Васи я ничего не скрывала. И даже сейчас проболталась про закрытие моих счетов.
— Когда ответ писать будем? — прищурив глаза, осторожно поинтересовался съякс. — Ты уже решила, как скажешь родителям о том, что замужем? Про Итана надо будет обязательно рассказать! А то так и будут стараться тебя замуж выдать…
— Не сегодня… Завтра или послезавтра. Ну или позже… — не горя желанием разговаривать с мамой и папой, неубедительно пообещала я. — Я не хочу им говорить про Итана. Придумаю, что-нибудь… — уныло опустив голову, я посмотрела на ногти, что просили маникюра. — У нас тут с тобой, мужик не живой валяется, — резко сменив неприятную тему, я остро посмотрела на съякса. — Не до выяснений отношений мне сейчас… — потерев брачную татуировку на запястье, я отвернулась к окну. Непрошенные слезы, градом текли по лицу и всё никак не заканчивались.
Сделав вид, что не замечает, как я украдкой вытираю слезы, съякс понимающе смотрел на меня. Даже не оборачиваясь, я чувствовала его нежный и заботливый взгляд. Подойдя к ко мне поближе, Василий мягко подлез ко мне под руку и тотчас зажмурился от моих ласковых поглаживаний. Когда я гладила Васю, то успокаивалась, ну а Васе… ему просто нравилось, когда его ласкают.
Все эти дни мы избегали этой больной для меня темы. И я, и Вася, мы оба прекрасно понимали, что с родителями мне, хочу я того или не хочу, но серьезно поговорить придется. Так
