закрыли мою спину и часть попы. Когда-то я мечтала о такой роскоши, а потом привыкла к короткой стрижке. И совершенно не представляла, как подобное сокровище можно вымыть в лесных условиях. Попросить кого-нибудь полить? Угу. Тогда уж сразу и спинку потереть.
С тяжёлым вздохом я начала с самого сложного — с мытья головы. Раздеваться не спешила. Мыть волосы в обнажённом состоянии стоя в сомнительной позе не рискнула. Ну намочу одежду, всё равно её стирать. На голову и ушла большая часть воды. Все остальные места я мыла на скорость. Говорят, в армии всё делают быстро. Сегодня я была бы чемпионом. Непривычно в незапертой лесной душевой. Вроде плотная стена кустов вокруг, а хочется побыстрее прикрыться. Наскоро вытерлась своей же одеждой, отжала, как могла волосы, закрутила на затылке мокрый узел и побыстрее натянула на себя чистую рубашку. И как я выйду в таком виде? Его высочество, конечно, не малого роста, но рубашка едва доставала мне до колен.
Стирать пришлось в ручье. Горячей воды не осталось совсем. Нежная кожа рук моментально покрылась цыпками.
К тому моменту, как всё было готово, я зверски замерзла. Надо было возвращаться в лагерь. А я всё не могла решиться предстать перед двумя десятками мужиков в таком виде: ноги открыты, рубашка не скрывает затвердевших от холода кончиков груди, в одной руке узел с мокрой одеждой, другой поддерживаю грозящий в любой момент развалиться пук влажных волос. Лесная нимфа. А между тем сгущающиеся сумерки принесли прохладу.
— Алекса! — тихо позвал знакомый голос. — Ты там как, готова?
— Д-да, — стуча зубами ответила я.
Берси появился со знакомой меховушкой в руках.
— Держи, Рэйнер передал.
Протягивает, а сам своими шустрыми глазёнками меня обшаривает. Вот ведь озабоченный мальчишка. Наверняка, специально не сразу отдал накидку.
Тонюсенькая длинная шкурка неизвестного животного. В этом мире не может быть искусственного меха. Так её и не рассмотрела. Вроде не одежда, но до чего ж чудесная и тёплая. Выделана так, что от ткани не отличить. Я вцепилась в неё заледеневшими пальцами и закуталась. Целое покрывало. Можно жить. Берси, руки которого я случайно коснулась, вздрогнул:
— Ты чего такая холодная? Мы ж тебе горячей воды принесли.
— Н-не хватило, — коротко ответила я.
Тяжёлый мокрый узел с одеждой Берси донёс до шатра, шёпотом сказал.
— Держи, как войдёшь, сразу налево, я тебе там за занавесью устроил постель. Не шуми только, Рэйнер уже спит, наверное.
Я быстренько попрощалась и тихой мышью нырнула под полог.
Его высочество не спал.
Рэй
Его высочество не спал.
Рэй не спешил в шатёр. Решил сам обойти посты, и подумать заодно. Пусть девочка пообвыкнется.
Вечером она рванула из его рук с такой решимостью, что его это задело. Что такое произошло, пока его не было? Куда исчезла её мягкая доверчивость? Что её испугало?
То, что Ротан с Берси утверждают насчёт применения магии воздуха — бред. У неё по-прежнему нет связи с Хранилищем. Он скорее поверит в то, что чамп неудачно упал, или наоборот, чересчур удачно.
Тогда почему она стала к нему относиться с опаской? Ротан что ли её напугал, когда понял, что она маг? Он всегда осторожен. И это правильно, они на чужой земле. Правительство Хорнии настраивает свой народ против соседей. А значит, любой человек, а тем более маг-воздушник может увидеть в них врага. И выполнить миссию станет гораздо сложнее.
А с другой стороны, оно и к лучшему, что девочка начала отстраняться. Нельзя приучать её к себе. У них разные дороги. Её надо к целителям и семью искать. А у него задание от отца.
С постами всё было в полном порядке.
Рэй стоял в сгустившейся тьме под деревьями и смотрел на свой шатёр. Он видел, как Берси привёл девочку. Пришлось доверить этому мальчишке сопровождение и заботу о ней. Это раздражало. Но странно бы выглядело, если бы первый наследник Империи таскал котлы с водой и одежду для найденной на дороге девушки. Чем выше титул человека, тем больше он вынужден считаться с мнением окружающих. И тем меньше может делать то, чего ему действительно хочется.
Мелькнула мысль, что неплохо было бы отправить её в целях её же безопасности под опеку родителям в свой замок. А уж потом по возвращении разбираться. Но для этого отряду пришлось бы разделиться. Отец не поймёт. И воины тоже. Что бы такое придумать?
А ещё где-то здесь не доехав до Триволи спряталась третья дочь правителя. Вот если бы ему подвернулась та девушка, то все смены маршрута были бы оправданы.
Он немного покатал в голове такую желанную мысль: соединить то чего хочешь с тем, что нужно. Но усмехнувшись, отбросил её. Принцессы на дороге не валяются. И одни не ездят. Только со свитой и охраной. Даже, если сбегают от родителей.
Он вошёл к себе, так ничего и не решив. И замер, от неожиданности. Девушка стояла возле его постели спиной к нему в рубашке, доходившей ей едва до колен. И первым делом он с замиранием сердца пробежался глазами от ямочек под коленями по округлым икрам до тонких щиколоток. Темные волнистые волосы закрывали всю спину. Даже не прикасаясь к ним, он почувствовал их тяжесть.
Но интересовала девчонку явно не постель.
Больше всего Рэя поразило то, что она держала в руках его меч. А главное, как она его держала. Плотно обхватила пальчиками рукоятку и тихонько двигала им вокруг центра тяжести: осторожно, мягко, вправо-влево, вверх-вниз, кружочки. Это первое, чему учат начинающих меченосцев. Привыкнуть, приспособиться к мечу, заставить его потерять вес. И только затем, отправляя меч в полёт, ты сможешь почти не держать его, не цепляться судорожно за рукоятку, утомляя мышцы, а лишь слегка подправлять его траекторию танцем тела. И она быстро освоилась с его тяжёлым мечом, привычно качнула по дуге, отпустила, придерживая двумя пальчиками, сделала пару невесомых шагов так, словно уже была частью оружия, повернулась и… увидела Рэя.
К чести девочки, даже испуганно ойкнув, она не выронила меч, а сменила траекторию прямо в полёте. Меч Рэя описал большой круг и послушно на исходе движения упал на постель.
— Простите, я не должна была трогать ваше оружие без разрешения.
— Ну почему же? У кого ты училась? — в голове щёлкнуло. В Хорнии только девушек из благородных семей обучают владению мечом.
— Не помню, — она поникла. Опустила глаза, и только сейчас сообразила, в каком она виде. Краска
