Сладкие цепи для Ястреба (СИ) - Элис Айт

дворца, за исключением личных покоев и хозяйственных помещений. Часть приглашенных осталась в зале, куда через узкие решетчатые окна задувал свежий воздух, а часть, пользуясь возможностью, вышла во внутренний двор с садом.

Конечно же, я тоже направилась туда сразу после того, как поздоровалась со всеми знакомыми, кого увидела в зале. Сад ун-Гемаля был маленьким произведением искусства — над ним работал маг, поэтому здесь неплохо себя чувствовали даже те растения, которые несвойственны нашей засушливой, пустынной стране. Но меня влекли не зеленые диковинки, а то, что элантийцы тоже предпочли шелест листвы и ночное небо над головой.

Возле фонтана отбивал негромкий ритм барабан и выводил низкую, глубокую мелодию духовой инструмент. Я огляделась, выискивая послов, чтобы исполнить то, ради чего сегодня сюда приехала. Необычно высокий и бледный мужчина с ежиком темных волос и смуглая девушка, которую ун-Гемаль незадолго до того представил чуть ли не элантийской принцессой, стояли вдалеке, общаясь о чем-то с хозяином.

Я зашагала к ним, однако Ястреб коснулся моей руки, вынудив пойти медленнее.

— Что-то не так? — насторожилась я. — Ты знаешь этих людей?

— Послов? Нет, впервые вижу. Госпожа, — добавил он, поймав мой гневный взгляд, и слегка усмехнулся.

Наглец! Мне с огромным трудом удалось вернуть на лицо выражение, которое подобает всему довольной гостье. Услышь кто-нибудь, что раб обращается ко мне так, как это позволяет себе Ястреб, об уважении можно будет забыть. За закрытыми дверьми поместий хозяева могли как угодно обращаться со своими рабами, хоть спать с ними, хоть разрешать им себя пороть. Но на глазах у всех требовалось соблюдать приличия.

— Кто-то очень хочет, чтобы я его перепродала, — процедила я.

— Простите, госпожа, — Ястреб поклонился, но глаза у него все равно сверкнули напоследок по-разбойничьи лихо. — Вам известен тот человек возле олеандра?

Я нашла глазами куст с алыми цветами. У него в одиночестве пил вино молодой мужчина, всего лет двадцати, в белом тюрбане. Над верхней губой торчали тонкие усики, которые придавали пронырливое выражение и без того не слишком привлекательному лицу.

— Не припомню его среди отпрысков благородных семей Хелгайи. Это кто-то, с кем ты раньше имел дела?

Последние слова я выделила интонацией. Ястреб нахмурился и покачал головой.

— Нет, к моим морским походам он отношения не имеет. Но и как он здесь оказался, я не понимаю. Его зовут Эйтаб, он не аристократ, а всего лишь сын управляющего. И поместье, насколько мне известно, дохода не приносило вовсе. А по его виду и не скажешь.

Действительно, на пальцах этого Эйтаба сверкало столько золотых колец, сколько, пожалуй, и у меня в лучшие дни не было.

В следующее мгновение кое-что объяснилось.

Я беззвучно выругалась, когда к молодому подошел богато одетый мужчина сорока лет на вид. В чем ун-Фатиху, в отличие от Эйтаба, было не отказать, так это в привлекательности. Правильные черты, аккуратно подстриженная борода, курчавые волосы и миндалевидные глаза, внимательно смотревшие из-под низко накрученного тюрбана, — я не сомневалась, что девушки выходили замуж за ун-Фатиха совсем не против воли. Если бы еще не их подозрительные смерти и то, что за всех невест давали хорошее приданое…

Двое мужчин поздоровались друг с другом как давние приятели. На скучающем лице Эйтаба появилось оживление, словно только этого он и ждал. Наверняка сразу завязался бы деловой разговор, но ун-Фатих заметил меня, быстро покинул собеседника и направился ко мне.

— Ты как морского ежа съела, — шепнул Ястреб. — Причем живьем. Это и есть ун-Фатих?

— Он, — процедила я, начиная оглядываться и отчаянно думать, как бы избежать неприятной встречи.

Как назло, рядом не было никого знакомого, чтобы подойти и начать светскую беседу. Пришлось нацепить насквозь фальшивую улыбку и повернуться к человеку, который меня на днях чуть не убил.

— Госпожа ун-Суана! Отрада для моих глаз, услада моего сердца! — воскликнул тот, распахнув руки и как будто пытаясь меня обнять. Я неуловимо двинулась в сторону, чтобы не попасть в клешни этого краба. Ун-Фатих, несомненно, заметил мой маневр, но на его лице не дрогнул ни мускул. — Давно вас не было видно. Всё ли у вас в порядке, о, солнце моей души?

Этот маскарад мог обмануть лишь тех, кто совсем не знал нас обоих, однако я подыграла.

— Ун-Фатих, лев пустыни и господин моих дум! Дела мои идут лучше некуда, потому и не хватало времени на праздные прогулки. Что вас привело сюда в этот прекрасный вечер? Вы желаете обрадовать нас тем, что какая-нибудь из юных хелгайских луноликих дев вскоре станет вашей женой?

Я принялась вертеть головой, будто бы в поисках его красотки-невесты. Вот теперь улыбка ун-Фатиха дрогнула, на миг перекосившись. Не одна я обратила внимание на удивительную закономерность, что все его молодые и здоровые жены умирают через полгода-год после свадьбы. Больше никто из богатых отцов не рвался отдавать ему своих дочерей, а бедные этой змее были не нужны.

— Только вы занимаете мое сердце, драгоценная ун-Суана. Каждый день и каждую ночь я молю божественную Чету, чтобы вы стали моей, — не растерялся он.

— Очень жаль, мой траур еще не закончен, — с притворной печалью вздохнула я. — Провести бы мне в молитвах о почившем муже и сегодняшний день, но дела, дела… Говорят, послы Элантия чрезвычайно заинтересованы в торговых связях с Хелгайей. Вы наверняка уже заключили какую-нибудь выгодную сделку? — полюбопытствовала я, ни на какие откровения, впрочем, и не надеясь. Правду мне ун-Фатих никогда не скажет.

Его реакция меня удивила. Приклеенная улыбка превратилась в оскал.

— Ах, ун-Суана, какая жалость, что жемчуг ваших слов сегодня никто не оценит. Послы оказались равнодушны к торговым сделкам. Они ищут бога рабов.

— Что? — растерявшись, переспросила я.

Глупость какая-то. Боги на то и боги, чтобы смертные до них не могли дотянуться и осквернить нечистотой своего происхождения. Они живут высоко на небесах — как их найдешь, как достигнешь? А бог рабов вообще еретическая выдумка, которая в последние годы распространялась среди невольников хуже пожара.

— Вы не ослышались, о алмаз султанской сокровищницы, — всплеснул руками ун-Фатих. — Можете себе такое представить? Северяне на то и северяне, чтобы быть сумасшедшими. Хотя, может, ваш новый телохранитель знает что-то об этом боге?

На Ястреба уставился колючий взгляд. Я мысленно содрогнулась. Не затеет ли своевольный раб ссору? Ох как это будет не ко времени…

Но телохранитель удивил меня и в этот раз.

— Простите, господин, — он с покорным видом склонил голову. — Не разделяю верований в фальшивых богов.

Я украдкой выдохнула. Ястреб, может, и нахал, но