Санта, подари мне маму - Элис Карма

Инга

Маленький носик сопит тихонько. Невесомые кудряшки раскиданы по подушке. Лиза похожа на миленького ангела с картин Микеланджело. Она так ждала полуночи, чтобы загадать желание, но всё-таки заснула. Я оставляю в носке у камина коллекционную куклу, которую она хотела. Сожалею только, что её отец не смог приехать на Рождество. Как всегда, перед Новым Годом у него много работы. Я вспоминаю события прошлого декабря и не могу не улыбнуться. Кто бы мог подумать, что у меня, карьеристки, что даже замуж не собиралась, неожиданно появится семья: муж и маленькая дочка?

* * *

Мама всегда мечтала, чтобы я выучилась на переводчика и вышла замуж за какого-нибудь богатого иностранца. В представлении её, выросшей в девяностые, это был способ выбраться из безденежья и жизни от зарплаты до зарплаты с ипотекой и очередями на льготный детсад. Она хотела для меня красивой и лёгкой жизни, потому не пожалела денег на репетиторов и обучение, хоть это и обходилось ей тяжёлым трудом. В конце концов её мечта отчасти сбылась — я стала переводчиком. Однако с иностранным замужеством как-то не задалось. Меня увлекла карьера, и стало не до романтических знакомств. Как переводчик широкого профиля, я часто выезжаю за границу для участия в семинарах и переговорах. Могу подолгу не появляться дома. А в перерывах между работой мне необходимо всё время практиковаться — такова судьба большинства устных переводчиков.

Впрочем, на жизнь мне жаловаться не приходится. Пусть я не замужем, но у меня долгие серьёзные отношения. Давид, мой мужчина, человек серьёзный и обеспеченный. Порой, конечно, требовательный, обижается, что я провожу с ним мало времени. Но за несколько лет я уже научилась не воспринимать его угрозы всерьёз.

— Инга, какие у тебя планы на новый год? — мой руководитель Ника, улыбаясь, прищуривается.

Я понимаю, что спрашивает она не любопытства ради и всё равно говорю:

— Хотите вместе отпраздновать, Ника Андреевна?

Та в ответ улыбается ещё шире.

— Я твоей компании всегда рада, ты же знаешь, — отвечает она уклончиво. — Но спрашиваю я по другому поводу. Есть предложение от одной нашей киностудии поработать с каким-то голливудским актёром.

Я удивлённо вскидываю брови. Обычно если речь идёт об иностранных актёрах у нас, то это скорее всего кто-то немолодой, из так называемой старой гвардии. Тех, кто был популярен когда-то в девяностые, наши киноделы зовут ради имени и ностальгии зрителя. Но даже с таким актёром поработать для переводчика — это большая удача и хороший пункт в резюме. Так что на месте Ники говорить «какой-то актёр» я бы не стала, даже если речь идёт о ком-то давно позабытом и непопулярном. Но у неё подход несколько иной, она с клиентурой не контактирует напрямую. А потому я решаю не поправлять её и просто интересуюсь, что же там за актёр.

— Ричард Долсон, — произносит она едва ли не по слогам. Я смотрю на неё ошеломлённо и не верю, что она всё это серьёзно.

— Вы смеётесь надо мной? — спрашиваю я с подозрением. Та даже обижается немного.

— Нет. С чего бы? А что, он такой известный? — на лице Ники появляются сомнения.

— Один из самых перспективных в Голливуде сейчас, — отвечаю я, всё ещё с трудом веря, что она ничего не слышала о Долсоне.

— Так значит, ты согласна? — продолжает она, возвращаясь к первоначальной теме разговора.

— Господи, конечно, согласна! — отвечаю я не задумываясь. Шанс познакомиться с таким интересным человеком выпадает раз в жизни.

— Но тебе скорее всего придётся встречать Новый год в Питере. Это не проблема?

Ника выжидающе складывает руки на груди.

— В Питере? — задумчиво повторяю я.

— Ага, — кивает она. — Съёмки будут там проходить.

— Не проблема, — неуверенно отвечаю я, представляя себе будущий разговор с Давидом. Он будет в бешенстве. Сто процентов.

— Супер! Я тогда сейчас отправлю тебе всю информацию.

Ника, победно улыбаясь, возвращается к себе. А я так и остаюсь стоять в коридоре у кулера. По телу проходит взволнованная дрожь. Руки немного холодеют от страха. Это как в шестнадцать отправиться без разрешения в другой город на рок-концерт. Ты вот прям знаешь, что будет круто. Но когда вернешься домой, тебя непременно будет ждать наказание. Я потихоньку возвращаюсь в наш офис и открываю в поисковике первое же интервью с Долсоном. Дух захватывает, когда думаю, что всего через несколько недель я буду работать с ним. Он очень красивый и безумно обаятельный. А ещё говорят, он бабник, каких не видел свет! Хотя мне, по большому счёту, всё равно. У меня ведь есть любимый мужчина. А Долсон интересует меня чисто с профессиональной точки зрения.

— Самый главный человек в моей жизни — это моя дочка. У неё никого нет, кроме меня. Поэтому, как бы тяжело и паршиво мне ни было, какой бы дичайший творческий или личностный кризис меня ни преследовал, каждое утро я поднимаю себя с постели. Потому что я знаю, что Лиззи нужен завтрак, нужно оплачивать школу и занятия с логопедом. Нужно очень много всего… — говорит он. И его слова кажутся очень трогательными.

— Ты никогда не думал, что ей нужна мама? Может, тебе стоит жениться? — спрашивает интервьюер.

— Как бы сказать… Это непросто, понимаешь, впустить кого-то в наш мир, — Долсон отводит взгляд. — Я могу пережить расставание с женщиной, если что-то пойдёт не так. Но я знаю, что Лиззи будет тяжело. Поэтому я не готов пока к серьёзным отношениям…

Я только закатываю глаза. Удобное нашёл оправдание. Надо всё-таки быть с ним поосторожнее.

— Хочу, чтобы ты взяла отпуск на две недели. Отдых запланировал. Встретим новый год на берегу океана, — произносит Давид тоном не терпящим возражений.

У меня лёгкий озноб пробегает по спине. Так и знала, что надо было раньше ему сказать. И как теперь быть? Я делаю глубокий вдох и поднимаю глаза на Давида. Он ждёт моей реакции на его предложение.

— Давид, я не уверена, что смогу, — отвечаю я, отводя взгляд.

Чувствую, как его настрой меняется на сто восемьдесят градусов.