— У нее раньше был медведь, его звали Джейми? — выпаливает Мэгги.
Ирен моргнула один раз, второй, а затем, заикаясь, ответила:
— Почему… Да! У нее такой был. Она назвала его в честь Джейса Дина… — ее голос затихает.
— Что, Мэгги? В чем дело?
— Я видела ее… то есть, я думаю, что видела. Когда была в коме… мне снился сон. По крайней мере, думаю, что это был сон. Я была в ее комнате. Проигрыватель стоял под одним из окон. На полу были пластинки. Она сидела на кровати и разговаривала с медведем. Это было так забавно, что я рассмеялась. Лиззи увидела меня. Подумала, что я призрак…
Гас и Ирен уставились на нее, их ложки остановились на полпути ко рту. Одновременно они откладывают ложки обратно на тарелки.
— Она видела тебя? — пищит Ирен.
— Да. Мы поговорили некоторое время, а потом… что-то потянуло меня прочь. Гас потянул меня прочь. Он говорил мне проснуться, твердил, что я нужна Джонни. Она, Лиззи, окликнула и попросила остаться. — Взгляд Мэгги рассеянный, она смотрит мимо Гаса и Ирен, вспоминая, насколько реальным все это казалось.
— И это было не в первый раз. В другой раз я была с Джонни, ехала рядом с ним, в большой черной машине твоего папы.
— «Бьюик»? — у Ирен отвисает челюсть. — У папы был большой, черный «Бьюик»… но почему Джонни был за рулем?
— Он, кажется, отвозил его к Джину на техосмотр. Помню, что чувствовала себя такой счастливой, мечтая, что могла бы остаться там, рядом с ним… но он не мог видеть меня так, как Лиззи. Хотя он произнес мое имя… — голос Мэгги прерывается в замешательстве. Она позабыла эту деталь.
— Боже, Боже, — удивляется Гас, коротко присвистнув. Он сильно хмурится, а его глаза расширены от страха. — Тебе лучше быть осторожнее, мисс Маргарет.
— Осторожнее?.. Почему? — Мэгги и Ирен удивленно посмотрят на Гаса.
— Это все напоминает мою бабушку. Она видела призраков… точно так же, как и ты. Как и ты, она утверждала, что большую часть времени, видит что-то из прошлого, кого-то, делающего что-то, что они делали много раз. Или видит, как происходит что-то, что вызывает большое количество эмоций… сцены сражений и тому подобное. Бабушка говорила, что вещи, которые видела, иногда были настолько реальны, что она почти забывала, где находится, как будто ее затягивало в эти истории. Однажды она путешествовала на север с моим дедушкой… это было в начале двадцатых годов или около того, учтите… времена Подземной железной дороги давно прошли. Вы знаете о Подземной железной дороге, мисс Маргарет?
Мэгги кивает.
— Это была сеть маршрутов, убежищ и людей, которые помогали беглым рабам добраться до Свободных Штатов или Канады, верно?
— Все верно, в начале-середине 1800-х годов, — соглашается Гас, кивая вместе с ней. — Моя бабушка и дедушка остановились на ночь в доме, который находился на одном из таких маршрутов. По какой-то причине бабушка не могла заснуть в ту ночь. Она была неспокойна и не хотела беспокоить моего дедушку. Подумала, что могла бы выйти на улицу и подышать свежим воздухом, может быт немного прогуляться. — Гас внезапно встает из-за стола, как будто эта история заставляет его нервничать. Он немного походил по комнате, а затем просит девушек последовать за ним, в маленькую гостиную Ирен. Когда все уселись, он продолжил рассказ.
— Недалеко за домом, было большое высохшее русло ручья. Люди, у которых остановились бабушка и дедушка, говорили, что оно было сухим все лето. Но в ту ночь, когда бабушка выскользнула на улицу, ей показалось, что она почуяла запах воды. Луна была полной и это была одна из тех ночей, когда все вокруг залито лунным светом; бабушка говорила, что могла видеть все почти так же хорошо, как днем. Когда она спустилась к берегу ручья, там было сухо, в точности, как сказали люди… но она все еще могла чуять запах воды.
Мэгги чувствует, как волосы на ее шее встали дыбом. Она уже забыла, как была способна почувствовать запах Джонни, запах сигар и одеколона в машине Джекона Ханикатта. Мэгги заставила себя снова обратить внимание на Гаса, почти боясь услышать, что он скажет дальше.
— Бабушка говорила, что закрыла глаза, вдыхая запах… Сказала, что он был свежим и прохладным… но затем она почувствовала что-то еще. Утверждала, что это был запах, который она не смогла узнать сразу. Она понюхала воздух и внезапно догадалась. Бабушка сказала, что это был резкий, спелый аромат… как у кого-то, кто много часов проработал на солнце. Но это было нечто большее, чем просто запах пота и труда… Это был запах страха. — руки Ганса начали немного дрожать, и он обхватывает ими подлокотник старого кресла. Он потер изношенную ткань кончиками своих длинных пальцев и сделал несколько глубоких вдохов. Затем Гас поднял глаза на Мэгги, и та почувствовала тревожную дрожь. Гас был напуган тем, что рассказывал.
— Когда моя бабушка открыла глаза, она увидела их. Там были три женщины, двое мужчин и кучка детей, идущих вверх по руслу ручья. Бабушка сказала, что вскрикнула от удивления, но они, казалось, ее не заметили. Сказала, что они были примерно в десяти ярдах ниже по течению, когда внезапно она заметила, что в ручье есть вода. Вода доходила до колен мужчинам и женщинам, которые ходили в ней. Дети держались за руки взрослых, и должны были прикладывать немного усилий, чтобы удержаться на ногах. Легкий ветерок дул в ту сторону, где стояла бабушка, и она снова уловила этот запах… запах неприкрытого ужаса. Их одежда не соответствовала временной эпохе, и моя бабушка осознала, что видит что-то, произошло очень давно. Они двигались быстро, настолько быстро, насколько позволяла вода, а она наблюдала за ними, пока они приближались, а затем прошли мимо нее и скрылись из виду за поворотом ручья. Бабушка поняла, что это были рабы… беглые рабы. Она говорила, что почувствовала такую сильную связь, что была уверена, кто-то в этой маленькой группе должен был быть ее родственником. Утверждала, что это было так, как будто она почти могла услышать биение другого сердца, и оно взывало к ее собственному. Бабушка не хотела уходить. Уверяла, что хотела побежать за ними, что почти не могла вынести то, что осталась позади них. — Гас делает остановку, чтобы глотнуть воздуха.
— Затем услышала другой звук, от которого кровь застыла в ее жилах. Бабушка услышала собак. Говорила, что лай звучал так, как будто доносился со всех сторон сразу. После, точно также как вода в русле ручья, в одну минуту их там не было, а в другую они уже появились. Там были мужчины на лошадях и с собаками, очевидно, пытавшиеся догнать беглецов. Но, в отличие от рабов, собаки могли ее видеть. Они свернули с одной стороны берега, пересекли воду, и поднялись на берег ручья, туда, где стояла она, наблюдая за всем, что происходило, возможно, через 75 лет после случившегося. Моя бабушка бросилась бежать… Она повернула обратно к дому, зовя дедушку и внезапно…
Гас остановился и вытер лоб, на котором блестели капельки пота.
— Внезапно, она больше не могла разглядеть дом. Его там не было. Бабушка чувствовала, что собаки приближались, и услышала, как один из мужчин закричал, и поняла, что он тоже заметил ее.
Ирен внезапно сжала руку Мэгги в своей, а ее глаза стали большими как блюдца.
— Моя бабушка была одета в длинную белую ночную рубашку, а вокруг нее была намотана шаль. Она сказала, что концы шали, развевались у нее за спиной, потому что почувствовала, как одна из собак ухватилась за ее край и сорвала с плеч. Она немного споткнулась, и другая собака тут же бросилась за ней по пятам. Собака вонзила зубы в заднюю часть ее ноги, и бабушка снова закричала, зовя моего дедушку. Она говорила, что знала, что ей пришел конец… и в этот момент, мысленно увидела лицо своего мужа, и крепко ухватилась за этот образ, желая его так, как никогда не желала прежде. А потом он появился там, схватив ее в свои объятия… — Мэгги и Ирен одновременно выдохнули, один порывистый звук облегчения. — Собаки ушли, мужчин на лошадях нигде не было видно. Бабушка перебудила весь дом своими криками. Дедушка извинился перед всеми и затолкал бабушку обратно в их комнату, с каким-то оправданием, почему она была снаружи и кричала о кровавом убийстве.
