— То есть ты сейчас… Не беглый преступник⁈
— И даже не дезертир — искупил кровью, так сказать.
— А в наших местах какими судьбами?
— Я же тебе говорил. Приехал в отпуск. Джоане не нравится мой цвет лица. Ха-ха-ха… Беременной целительнице лучше не перечить — себе дороже, да и Ролан за жену порвет. Так что я и не думал спорить. В отпуск — значит в отпуск. Я приехал и… Нашёл тебя.
— Неудачный получился отпуск, — вздохнула я.
— Не скажи.
Я вдруг поняла, что почти не чувствую наручников, магия очень медленно, но всё же струится внутри.
— Сломал, — улыбается он, поймав мой взгляд. — Эти убогие меня даже не обыскали.
Спасибо, Спасительница! Спасибо, что снова свела нас вместе.
— Робин?
— Да?
— Кто ты? Кто ты сейчас?
— Робин Барт, к вашим услугам. Министр по налогам и сборам. Там что-то еще с графским титулом, никак не запомню. Теперь твоя очередь раскрывать тайны. Агата, она…
— Твоя дочь.
Глава шестая
Тихо в подземелье. Я не слышу собственного дыхания. Не слышу дыхания Роба.
Граф, министр по налогам и сборам. Кто бы мог подумать?
— Чувствую себя… странно, — прошептал наконец мой сокамерник.
Слава Спасительнице! Я уж думала, он будет молчать вечно. За эти мгновения перебрала всё, что можно было бы сказать, но… Что тут скажешь?
— Да, — выдохнула, вспомнив прошлое.
Как на первом курсе узнала, что беременна. Как тщательно продумывала план… выживания. Изгнанная из рода, одна. Ни на секунду я не думала о том, чтобы избавиться от ребенка. Никогда. Да и особого отчаяния не было, если уж начистоту. Скорее злость. Возможно, азарт. Выжить. Сохранить независимость. Устроить всё так, чтобы всё было хорошо, несмотря ни на что! И у меня получилось. Огорчало лишь, что не могу поделиться с любимым человеком радостью, но… найти Роба? Об этом тоже не думала, считая себя ходячим несчастьем. Словно меня кто-то проклял. И всё из-за мнимого предательства отца.
— Ребенок, — Роб словно пробовал слово на вкус, одновременно прижимая меня к себе ещё крепче.
— Робин… задушишь!
— Прости, это я от радости. Ребенок. Мой ребенок!
— Только ей не говори, что она — ребенок.
— Почему?
Я рассмеялась, и, стараясь не обращать внимания на то, как неуместно звучит искренний смех в пустой каменной нише подземелья, постаралась объяснить:
— Ей восемнадцать.
— Сколько⁈
— Восемнадцать, Робин. Ровно столько мы с тобой не виделись. Ну… Чуть дольше. Она — взрослая.
— В смысле… Уже не ребенок?
— Ни в коем случае. Твоя дочь — самостоятельная. Слишком самостоятельная. Ко мне относится снисходительно, и это мне ещё повезло. Ха-ха-ха… Правда, когда дело касается грифонов, ситуация меняется — тут я немного, но всё же авторитет.
— Удивительно, — губы Роба расползлись в совершенно счастливой улыбке, но уже через мгновение его лицо застыло. — Тихо… Слышишь?
Страх сороконожкой пробежал по позвоночнику. Какими бы задушевными ни были разговоры, мы заперты в темнице, и нас всё ещё не выгодно оставлять в живых. Как… больно! Неужели вот так всё и закончится?
— Эй, — Роб осторожно поцеловал меня в макушку и задвинул за спину. — Постой здесь, пока я со всем разберусь…
«Я со всем разберусь». Звучит как музыка. Много лет назад я сама от этого отказалась. Добровольно.
Нервный топот, лязг оружия, из-за широкой спины Роба ничего не видно.
— Бродяга⁈ — Недовольный голос губернатора раскатистым эхом прокатился по каменным сводам. — Почему не доложили? Вы в своем уме?
Кто-то что-то бубнит в оправдание, перед глазами упрямый коротко стриженный затылок Роба, остатки артефакта на спине поблёскивает рваной паутиной. Этот сильный, решительный, властный человек сделает все, чтобы мы вышли из этой чудовищной истории живыми. Потому что я ему дорога. Потому что он хочет увидеть дочь. И так тепло стало на душе, так радостно! В застенках ратуши за два шага от смерти…
Неисповедимы пути твои, Спасительница…
— Здравствуй, Есен, — голос Роба насмешлив и одновременно зол.
Я вздрогнула — мир за железной решеткой замер.
— Командир?
И такая обреченность в голосе, будто в клетке сидел он, а не мы. Так что же получается? Роб и губернатор знакомы? Служили вместе? Как мало я знаю о друге детства…
— Гони всех, — весело продолжил Роб. — И иди сюда. Договариваться будем.
Через несколько минут перед нашей клеткой появился губернатор. Вид у него был поникший.
— С проверкой? — после продолжительного молчания спросил он у Роба.
— Не поверишь, — ухмыльнулся тот. — В отпуск.
— И тут я… — Глухо пробормотал губернатор.
— Портишь мне весь отдых! Я с дамой в кофейне. Солнышко, красота, десерты. Завтрак, понимаешь. И тут — на тебе. Чего же тебе не хватало, Есь, а? Король отблагодарил всех верных. Всех, кто остался в живых. Тебе отдали целую провинцию. Из контрабандиста и преступника — в вельможи. В губернаторы.
— Сына захотел женить, — глухо отозвался барон.
— Ну, и женил бы. Девчонка же без ума. Или, — голос Роба стал вкрадчивым, — не так, чтобы сильно без ума? Пришлось помогать? Зелья?
Молчание. Сердце колотится. Значит, Синди говорила все под воздействием? Хотя… Я вспомнила, все, что знала о зельях, подавляющих волю. Поменять поведение, симпатии и желания они не в силах, разве что усилить то, что есть. Не обольщайся, Ровена…
— И что теперь? — спросил губернатор. — Каторга?
— Не льсти сам себе. Крови на тебе нет. Обвинение в задержании госпожи Кравали ты легко обойдёшь — скажешь, что защищал бедную, обездоленную сироту и тебе поверят. Той, что посчитал преступницей, угрожал лишь ради того, чтобы добиться справедливости. Что касается факта магического воздействия на девчонку — это еще надо доказать. Ну а уж мое задержание — просто нелепость. Недопонимание. Солдаты перестарались, а ты знать не знал, ведать не ведал.
— Хорошо рассказываешь, командир. Складно.
— Хочу помочь тебе вывернуться из этой истории с минимальными потерями, Есен.
— Отмазать?
— Отмазать. Спасти. Остановить, — кивнул Робин. — Я заступлюсь за тебя перед королем. Каким бы ты ни был, Есен. Ты — свой.
— Закон гор?
— Именно.
— Хороший ты мужик, командир.
Дорогие кружева с рукавов барона де Брасси разлетались розовыми лепестками.
— Не без этого, однако кое-что у любого здравомыслящего человека вызовет вопросы. А Альфред, безусловно, таким является.
— То, что госпожа Кравалли потребует разбирательств?
— Думаю, с госпожой мы договоримся.
— Я как-то не заметил в ней покладистости.
Я с трудом держала себя в руках. Покладистости? Переговоры? И это после того, как зельем опоили дочь? А если бы не было у нас ни поместья, ни грифонов — тогда что? Пробралась бы Синди на бал. И чем бы она заинтересовала сына самого губернатора, принца наших мест? Красивенькой мордочкой (что есть — то есть). Ангельским характером (не думаю).
«Зато было бы честнее», — подумалось мне. Надо же… Я, оказывается, романтик.
— Я поддержу официальную версию. Но как быть с Синди?
— Она понравилась Шарлю с первого взгляда. И он не стал ждать и… — губернатор осекся, но тут же взял себя в руки: — Мальчишка ни при чем. Это все я.
— И поэтому ты будешь объясняться и оправдываться за самую мерзкую часть этой истории.
Робин кивнул на мои наручники и медленно повернулся спиной к де Брасси, демонстрируя обрывки анти-магической сети.
Вот так, просто, повернулся спиной к человеку, который еще не решил, стоит ли заключать с нами договор, надеясь на милость короля и заступничество бывшего командира. Есть ведь и другой вариант развития событий — закопать нас здесь, в подвале и довериться удаче.
— Ну ты даешь, командир, — протянул губернатор.
Я же со свистом протолкнула воздух, негромко, но выразительно выругавшись. Робин скосил на меня удивленный взгляд.
Что, милый? Не нравится? Это ты ещё не слышал, как я в прошлом году объясняла рабочим, что крышу надо было делать строго по чертежам…
