что прости, но мне пора бежать.
Глянула в сторону дороги и увидела остановочный комплекс.
– Вон как раз остановка. Это знак.
Мик наблюдал за мной с откровенным скепсисом в глазах. А когда я уже хотела распрощаться, насмешливо спросил:
– Сбегаешь?
И посмотрел на меня, чуть склонив голову набок, будто зачем-то решил поменять угол обзора.
– Нет. Просто мне на самом деле пора, – виновато опустила взгляд. – Спасибо за пиццу и прогулку. Было интересно.
– Встретимся завтра? – спросил он, но тон был странно поникшим.
– Прости, не смогу. У меня послезавтра экзамен. Нужно подготовиться.
– Тогда после экзамена? – предложил он.
– Не думаю, что получится. Работать ведь тоже надо. И… я отдам тебе долг. Ты только номер счёта сообщи.
Он молча кивнул, но у меня появилось чувство, что умудрилась его обидеть.
И всё же прощались мы вполне тепло. Мик проводил меня на остановку, дождался вместе со мной эршер и даже помахал на прощанье рукой. Но когда этот современный аналог автобуса поднялся в воздух, я увидела в окно, что лицо Михаила стало хмурым и сосредоточенным. А потом он сунул руки в карманы и быстро зашагал в сторону небоскрёбов.
Микаэль
Отцовский особняк встретил меня странной тишиной. Я остановился посреди большой гостиной и с удивлением оглядел идеальный порядок. Обычно здесь всегда было шумно, звонко, весело. Кай и Диана носились друг за другом, как угорелые. Эти двое вообще не умели вести себя тихо или сидеть на месте. Оно постоянно друг с другом воевали. Бегали, бесились, бывало даже устраивали настоящие драки, но всегда быстро мирились.
На самом деле эти двое были единым целым – настоящие близнецы. И лучше всего у них удавались общие каверзы. Чаще всего, конечно, доставалось их няне и гувернантке. Чуть реже ‒ детям гостей, которые в этом доме бывали нечасто. Ещё реже ‒ родственникам, в том числе и мне. А вот мать и отца мелкие старались не тревожить и не бесить. Особенно папу. Его Кайтер и Ди любили безоговорочно и сильно. Как, впрочем, и Александра. Отцу вообще с ней очень повезло.
– Мик, чего не предупредил, что приедешь? – улыбнулась вышедшая из кухни Саша. – Привет, родной.
Подойдя ближе, она обняла меня, а я привычно поцеловал её в щёку. Сердце в груди наполнилось приятным теплом ‒ как ни крути, а мне безумно повезло с мачехой. Я любил её искренне и всем сердцем, как самую лучшую подругу. А она совершенно точно любила меня и всегда принимала таким, какой я есть.
– Знала бы, что приедешь, попросила бы Веру приготовить что-нибудь особенное, – сказала Саша, заправив за ухо тёмно-каштановый локон. – Ты ведь в последнее время так редко у нас бываешь. Кстати, почему один? Где Андрей?
– У своей ненаглядной Ольги, – отмахнулся я. – Передам ему от тебя привет.
К Андрюхе Саша относилась хорошо, но… не так, как ко мне. Андрея она считала просто хорошим мальчиком и приняла его только из-за меня, из-за нашей с ним дружбы.
Я хорошо помнил день, когда в семью Вяткиных, в которой мы с Андреем оба были приёмными, явились незнакомые мужчина и женщина. Они представились сотрудниками органов опеки и сообщили, что из-за рано проявившегося дара меня забирают, чтобы отправить в специализированное учебное заведение. Тогда я сильно разволновался, но очень обрадовался грядущим переменам. Мне искренне хотелось научиться контролировать силу, которая в те мои девять лет прорывалась не раз.
Огорчало меня только то, что придётся оставить Андрея одного. Нет, мы с ним не были родными по крови, зато по духу точно являлись самыми настоящими братьями. Покидая квартиру Вяткиных, я очень переживал, что больше никогда не увижу его. Зато с остальными распрощался с радостью.
Тот день стал в моей жизни поворотным. Разделил её на «до» и «после». Я и представить не мог, что ждёт меня впереди. И уж точно не догадывался, что тем же вечером познакомлюсь с родным отцом.
– Алишер обещал приехать пораньше, – с милой улыбкой сообщила Александра, вернув меня из воспоминаний о далёком прошлом.
Помню, когда-то Саша казалась мне высокой. Теперь же я смотрел на неё сверху-вниз. А ведь она старше всего лет на четырнадцать. Наверное, потому мы с ней с самой первой встречи легко нашли общий язык.
Сейчас ей было тридцать восемь, но выглядела она максимум на тридцать. И куда больше была похожа на мою старшую сестру, чем на мачеху.
– Где спиногрызы? – спросил я, убедившись, что мелких сорванцов дома нет. Если бы были, то уже бы точно примчались меня встречать.
Саша нервно вздохнула и опустилась в ближайшее кресло.
– У близнецов слишком часто стали случаться вспышки силы, – с плохо скрытой грустью проговорила она. – Алишер настоял, чтобы они прошли исследование на уровень и предрасположенность дара. Меня, как видишь, решили оставить дома.
– Почему? – я действительно не понимал.
– Потому что буду переживать и тем самым нервировать детей. Я же прекрасно помню, что это за процедура. Сама едва не погибла, когда меня впервые проверяли, – она понуро опустила плечи. – Али пообещал, что лично проконтролирует процесс, но мне всё равно страшно.
– Да ладно тебе, – я присел на подлокотник и приобнял любимую мачеху за плечи. – Папа точно всё сделает в лучшем виде. Вот увидишь.
– Мик, – она подняла на меня полный тоски взгляд. – Ведь теперь их заберут учиться. Увезут от меня… скорее всего, на Даркар. Даже не представляю, как они там будут. Им ведь всего по девять. Они совсем маленькие.
– Саша, мне тоже было девять, когда меня отправили учиться. Справился. Поверь, в этом нет ничего страшного. Даже наоборот, – попытался успокоить её.
Но она отрицательно помотала головой.
– Ты уже тогда знал, какой несправедливой может быть жизнь, а Ди и Кай даже в школу нормальную никогда не ходили. Они вообще росли у нас, будто в теплице. Али слишком боялся покушений. А теперь их увезут…
Она шмыгнула носом и крепко зажмурилась.
– Ладно, Саш. Не нужно. Всё обязательно будет хорошо, – я попытался найти нужные слова. – Лучше порадуйся за мелких. Пусть они знают, как ты ими гордишься. Тогда им тоже будет проще пережить грядущие перемены. А если увидят тебя заплаканной и нервной, то им самим станет страшно.
Александра медленно вдохнула, выдохнула и решительным жестом смахнула с щеки слёзы.
– Ты прав, – сказала она, сев ровно. – Спасибо.
А от зарождающейся истерики не осталось и следа.
Меня всегда поражало, как она умудрялась за пару мгновений брать себя в руки. Вот и сейчас сумела собраться, спрятать
