тетями, Леона и Ана; остальные — Маргарет и кто-то еще. Кажется, ее сестра Софи.
— Кэт, — говорит женщина. — Можешь называть меня Сестрой Маргарет. Да, мы здесь семья, и Сестры заправляют всем, — она наклоняет голову, читая замешательство на моем лице. — Ты прошла тестирование, Кэт, прежде чем тебя приняли. Ты доказала, что достойна института. Я приношу извинения за то, что мы приняли решение только на прошлой неделе. Там была какая-то… неразбериха.
Это объясняет, почему еще неделю назад все казалось нереальным.
— И когда ты проходила тестирование, показала большие надежды, — продолжает она. — Все студенты таят в себе глубокий потенциал. Мы помогаем раскрывать его. Ты показала многообещающие результаты в области телекинеза, а также магии стихий, управления тенью и мимикрии.
— Мимикрия? — повторяю. Даже не знаю, что это такое. — Почему я ничего не помню? Когда вы провели все эти тесты?
— Ты знаешь, когда, моя дорогая, — говорит она. — Все воспоминания вернутся, как только войдешь в ворота. Медленно и со временем, но вернутся. А теперь пойдем. Привяжем твою лошадь и отведем тебя на первое занятие. Должна признать, ты будешь первым нашим студентом за долгое время, который не останется в кампусе.
По мановению ее руки ворота с громким щелчком отпираются сами собой.
Я поражаюсь открытому проявлению магии, и у меня слегка отвисает челюсть. Папа заставил меня пообещать, что я буду хранить свою магию в тайне, даже рядом с матерью. Поначалу это имело смысл, тем более что мама не проявляла никакой магии рядом со мной. Однако за последние несколько лет ей стало больше любопытно, что я могу, а чего не могу делать, и все же она свела свою собственную магию к минимуму.
Поэтому то, что я вижу здесь, приводит меня в трепет. Впервые я немного взволнована посещением этой школы. Может быть, все будет не так уж плохо. Может, это место даст мне все, что я так долго искала.
Когда ворота полностью распахнуты, я тихонько ворчу Подснежнице, призывая ее следовать за сестрой Маргарет в кампус. Лошадь останавливается на полпути, вскидывая голову, и мне приходится подталкивать ее в бока, чтобы заставить продолжать идти.
«Пожалуйста, сделай это», — мысленно говорю я ей. «Ты будешь в безопасности, обещаю».
Как обычно, когда я мысленно обращаюсь к ней, она слушает. Она проходит, и в этот момент я чувствую, как что-то ледяное скользит по мне, словно погружаюсь в реку. Это, наверное, обереги. Мы обе дрожим в унисон, но продолжаем двигаться вперед, внезапно мир сжимается и расширяется, давление в ушах растет и растет, пока не лопается.
А потом все стихает. Я слышу пение птиц. Слабый смех, доносящийся из зданий. Легкий ветерок откидывает назад мои волосы, пахнет костром и розами.
Сестра Маргарет смотрит на меня снизу вверх.
— Добро пожаловать в институт.
Я жду, что на меня нахлынут забытые воспоминания о поступлении и тестировании, но ничего не помню. Во всяком случае, пока что.
Но идя по мощеной дорожке, которая проходит посередине школы, с высокими каменными зданиями по обе стороны, у меня возникает стойкое ощущение, что я уже ходила здесь раньше. Подснежница, похоже, с удовольствием следует за сестрой, поэтому я откидываюсь в седле и любуюсь архитектурой. Издалека горгульи на каменных зданиях казались безликими, но вблизи все они имеют отчетливые человеческие фасады. Статуи, стоящие вдоль дорожки, те же самые: мужчины и женщины, застывшие в белом мраморе и замшелом камне. Сады более яркие, чем казались из-за ворот, здесь растут не только георгины, но и голубые маки и черноглазые рудбекии, которые переливаются всеми оттенками желтого.
Даже окна, которые раньше казались закрытыми ставнями, открыты, голоса доносятся и затихают, когда мы проходим мимо них, занятия уже начались. Я чувствую, как их энергия и возбуждение просачиваются наружу, витая в воздухе вокруг. Только вечный туман остается прежним, покоящийся среди зданий подобно белой накидке, которая не колышется даже от легкого ветерка с озера.
Сестра Маргарет ведет нас к конюшням, расположенным в задней части кампуса, давая мне возможность поближе рассмотреть все здания. Все они образуют круг, с дорожкой и садами, проходящими через них и между, как колесо со спицами, с новыми зданиями сзади, рядом с конюшнями. Здесь больше деревьев, дубов, вязов и нескольких кленов, цвет их листьев сверкает, несмотря на сумрак, окутывая два кирпичных здания, как будто они были построены в лесу запоздалой мыслью.
Я спешиваюсь как раз в тот момент, когда появляется конюх. Ему не больше десяти, у него темно-русые волосы, и он с полным вниманием наблюдает за сестрой Маргарет, его тело напряжено.
— Саймон, — говорит она ему. — Это племянница Леоны и Аны, Кэт. Пожалуйста, хорошенько позаботься о ее лошади, Подснежнице, пока она здесь. Пусть она будет оседлана и готова к отъезду к трем сорока пяти.
— Да, Сестра, — говорит Саймон, бросив на меня быстрый взгляд и испуганно кивнув, прежде чем потянуться за кобылой. На мгновение я задаюсь вопросом, откуда сестра Маргарет узнала кличку моей лошади, но потом понимаю, что она знает много чего.
К счастью, Подснежница тихонько ржет в тот момент, когда Саймон берет в руки поводья, и послушно следует за ним в конюшню.
— А теперь, — говорит мне Сестра Маргарет, — раз уж твоя лошадь в надежных руках, думаю, лучше пойти на занятия, — затем она хмурится, глядя на меня. — Ты не взяла с собой ни карандашей, ни бумаги? Даже мела или грифельной доски нет?
Я качаю головой, чувствуя себя глупо.
— Мама сказала, что все предоставят, — на самом деле, мама почти ничего не рассказывала. Каждый раз, когда я спрашивала ее о том, какие у меня занятия (поскольку у меня не было возможности выбрать) или чего ожидать, она слегка улыбалась и говорила: «Увидишь».
Однако эта информация, похоже, беспокоит сестру Маргарет. Ее глаза слегка прищуриваются.
— Да? Всем студентам выдали учебники и расходные материалы, но поскольку ты единственная, кто живет за пределами кампуса, на тебя, должно быть, не обратили внимания. К счастью, первый урок — это управление энергией, и я слышала, там больше практики. Даже не уверена. Видишь ли, учитель новый.
Управление энергией? Она направляется к ближайшему каменному зданию, и я следую
