Сматс подал мне руку и помог забраться в повозку. Я улыбнулась дворецкому и надела будничное лицо, когда окружающий шумный мир казался ничего не значащим. Барни неловко взобралась к кучеру, и мы двинулись по узким улочкам на встречу к Грантерберу. Можно было, конечно, пройтись пешком, но матушка настояла на поездке, чтобы все могли полюбоваться мной во всей красе, а не на взмыленную после получасовой ходьбы. В этом была своя логика, поэтому я не сильно сопротивлялась.
Жених поджидал у самого входа в парк. На нем был одет самый простой темно-коричневый костюм, светлые волосы собраны в хвост, а на губах играла легкая улыбка.
Он что-то задумал. Оставалось надеяться, что трое суток до определенного королем срока сделают его сговорчивым.
Грантербер подал мне руку и помог спуститься по ступенькам с повозки, затем галантно поцеловал ладошку и положил мою руку себе на локоть. Расстояние между нами было меньше положенного правилами приличий, но как жениху с невестой это являлось вполне допустимым.
— Вы чудесно выглядите, Витори. Каждую нашу встречу я пребываю в искреннем восхищении, — отсыпал порцию комплиментов мужчина.
Я покраснела до корней волос, не зная, что ответить.
— Благодарю, Вы, как всегда, учтивы. Рада нашей встрече.
Было страшно первой начинать разговор, тем более, когда на нас обращены десятки взоров.
— Я далек от пустой лести. Давайте обсудим наше с Вами соглашение.
О, да. Нам было о чем поговорить.
Мы прошли вглубь парка и отыскали небольшую уютную беседку парка, чтобы спрятаться от посторонних глаз. Все, кому было нужно уже успели нас заметить, чтобы потом вечером за рюмочкой ликера поделиться информацией с мамой.
Когда нас больше никто не видел, можно было отбросить учтивый тон и напускные приличия, но мы пока не решались сделать это.
— Витори, я подумал над Вашим предложением, — начал, растягивая слова Грантербер.
— Вы согласны? — казалось выдох облегчения услышали все.
Просто гора с плеч. Теперь можно было попросить его воспользоваться знакомствами, чтобы помочь моему отцу. Этого человека я не могла потерять. Но жизнь могла быть нечестной и несправедливой к нам.
— Нет. Я вынужден отказать. После недельных размышлений я понял, что мне нужна не просто фиктивная жена, чтобы отвести глаза королю и развлекаться дальше в свое удовольствие. Мне нужна самая настоящая жена.
Что?
— Настоящая жена..? — едва шевеля губами пролепетала я, пребывая в шоке от услышанного.
Но мне не нужен был настоящий муж. Это не входило в мои планы. Одно дело, показать всем, что у меня есть все необходимые пункты для хорошей репутации в обществе, но совершенно иное — воплотить видимость в реальность.
— Именно. Я намерен послать письмо королю, в котором попрошу об отсрочке в связи с нашим расставанием, — совершенно серьезно проговорил мужчина, а я была уже готова разрыдаться у него на плече.
Это был бы идеальный вариант, если бы мы изображали из себя супружескую пару, я бы могла пользоваться его положением в обществе, а он... А у Грантербера было бы явно меньше плюсов из данного союза, чем у меня. Но просить одарить меня честью стать ему настоящей женой я не могла. Это ж было... фу.
Частенько маменька с подругами на посиделках роняли жалобы на свои супружеские отношения, но деликатно умолкали, заприметив меня или Олеан неподалеку. Разумеется, пытливый девичий ум впитывал все, что только возможно узнать. Этих знаний было ничтожно мало, но и их хватало, чтобы понимать, ловить в браке нечего. Совсем.
— А какие конкретно критерии Вашей идеальной и "настоящей" жены? — не смогла удержаться от вопроса, теребя оборку на поясной сумочке.
Тонкое кружево не выдержало натиска и оторвалось от плотной бархатной ткани. От досады, я сжала ее. Поверх моей руки легла ладонь Грантербера.
— Мне, как любому мужчине, нужны наследники. Настоящая жена должна родить их.
Во рту в миг пересохло. Я нервно сглотнула ком застрявший в горле, но это не помогло. Теплая рука Эрика только еще больше смущала.
— Я могу подумать? — а ведь он даже не предлагал мне замуж по-настоящему.
— Только до утра. Но я облегчу Вам думы.
Грантербер склонился и коснулся моих губ своими, от чего волна дрожи пробежала по телу, требуя большего.
13
Грантербер доставил меня до дома и, поцеловав на прощание руку, отбыл, оставив меня размышлять до утра. Как бы не был приятен его поцелуй, я мечтала о браке по любви и взаимному влечения, а теперь выходило, что для него это просто игра.
— О чем задумалась? — голос отца застал меня врасплох.
Я утерла все еще горящие от поцелуев губы ладонью и посмотрела на папу. Выбор был не велик: либо я положу себя на брачное ложе брака по расчету, который, по сути, фиктивный, либо лишу своего отца шанса на жизнь. Уже было понятно, что выбора не было. Казалось, что Грантербер все тонко рассчитал и спекулировал на моих чувствах, хотя ни в одном разговоре я не упоминала даже о своих проблемах.
— Грантербер позвал меня замуж, — проговорила я, чувствуя, что голос словно стал чужим и безжизненным.
— Это же хорошо, что он подтвердил свое намерение.
— Я пока не уверена в этом. Но события слишком стремительно развиваются. Так, что я не могу поспеть за ними.
Отец обнял меня за плечи и прижал к своей груди. Я чувствовала, как судорожно она вздымается и слышала хрипы в глубине. Это окончательно и бесповоротно помогло мне принять верное в данной ситуации решение.
— Поступай, как чувствуешь, — прошептал он мне на ухо.
В комнату влетела матушка, словно ураган пронесясь по гостиной. Ее лицо раскраснелось от возбуждения. Кажется, сейчас будет новость, причем грандиозная.
— Адольфо! Уму непостижимо, наша дочь развратничала прямо в парке! На глазах у всего света. Поговаривают, что даже принц мог увидеть, как наша распутная дочь придавалась любви на скамейке в беседке! Наша репутация погибла!
Граф перевел на меня свой взгляд. Он был совершенно спокоен.
— Я так понимаю, что Грантербер приложил максимум усилий для убеждения?
— Это громко сказано. Мы только поцеловались, — растеряно обронила я, пряча глаза от стыда.
Это ж надо было так попасться. Но я была уверена, что за нами не мог никто наблюдать. Слишком уж далеким и тенистым был наш укромный уголок. Если только не специально за нами следили.
— Сальма, не сгущай краски. Дети всего лишь поцеловались. Неужели ты сама не помнишь, как...
Матушка предостерегающе взмахнула рукой.
— Нет, дорогой мой, я все помню, и как быстро потом появилась на свет Витори!
Мне было жаль, что эта новость стала достоянием общественности, но вместе с тем в глубине я уверялась, что только по материнской указке за нами могли следить. Но зачем? Чтобы погубить мою репутацию? Так они и так ниже некуда: засидевшаяся старая дева девятнадцати лет от роду, с мизерным приданным не смогла охомутать ни одного представителя даже незнатной или побочной ветви. Да я даже конюха не смогла бы очаровать!
— Господин Грантербер сделал нашей малышке предложение, поэтому тебе не о чем переживать, — попробовал защитить меня отец.
— Это не имеет никакого значения. Где была Барни, что допустила это?
Правильно, всю ответственность нужно было на кого-то возложить. И нет, чтобы сказать, что сама недоглядела в воспитании дочери, обязательно обвинить кого-то другого.
— Мама...
— Я всё сказала. Следующий твой выход из дома будет только к алтарю!
Взмахнув пышными юбками, мама выплыла из комнаты, оставив горькое послевкусие от разговора.
— Ты разочарован во мне? — я чувствовала себя виноватой именно перед папой.
— Нет. Ничего на этом свете не способно заставить меня разочароваться в тебе.
Эти слова были, как бальзам на истерзанную душу.
— Тогда мне срочно нужно написать Эрику, ведь через пару дней наша свадьба.
— Я бы так не торопился и дождался письма от жениха. Все-таки мужчина должен сам проявить инициативу.
