Красавец и чудовище, или Любовь против проклятия - Рина Вергина

- Сина, я вчера девочку видела… - начинаю разговор, пока служанка помогает мне одеть платье. Очередной, мышиного цвета, балахон. Пожалуй, надо бы и гардероб сменить. Купить несколько красивых платьев. Интересно, что здесь в моде?

- Так это господская дочка, - голос Сины врывается в мои мысли. Я замираю, переваривая информацию. Получается, это дочь моего мужа?

- Забавная девочка. Такая шустрая, - продолжает свой рассказ Сина, - похожа на вас в детстве.

- А мне кажется, что невоспитанная и грубая. Вся в своего отца, - я дуюсь, вспоминая детский голосок, что называл меня чудовищем.

- Вот и займитесь ее воспитанием, - с укоризной бросает мне Сина.

- Я? – в моем голосе сквозит ужас. Я совершенно не умею ладить с детьми. Не представляю, о чем можно с ними разговаривать.

- Вы же у нас леди. А девочку и правда нужно обучить манерам.

- Хорошо. Сегодня же и займусь, - я вскидываю голову. Действительно, ощущаю себя настоящей леди. Платье туго зашнуровано на спине, выпрямляя осанку и я провожу руками по обозначившейся талии. Волосы уложены в высокую прическу. Хорошо, что в комнате больше нет зеркала и я не вижу своего уродливого лица. Поэтому чувствую себя хорошенькой.

- Отведи меня к ней в комнату, - прошу Сину.

Спальня Дары располагалась недалеко от моей. Я, для приличия, постучалась в дверь и потихоньку ее распахнула. Боялась увидеть запустение и грязь, как в других комнатах, но вместо этого меня встретила светлая и уютная спальня.

- Как у тебя здесь красиво! – воскликнула я, перешагивая порог. Дара сидела на кровати, сонно потирая заспанные глаза. Болтала в воздухе свешанными вниз голыми ногами.

А я разглядывала нарядные гобелены на стенах и пушистый ковер на полу. Светлая мебель радовала глаз. Вся комната была наполнена золотистым свечением от заглядывающего в окошко утреннего солнца.

- Я спать хочу, - нерадостно пробубнела Дара, бросив в мою сторону недобрый взгляд.

- Спать? – я нерешительно потопталась на пороге, раздумывая уйти или остаться воспитывать. Сина предупреждающе закашляла мне в спину.

- Уже давно наступило утро. Пора вставать. Завтракать. Но сначала умываться и чистить зубы! - наставительно произнесла я фразы, что сама слышала в детстве каждое утро.

- Не хочу умываться, - замотала головой Дара.

- Будешь. Ты же леди. Сина, быстро неси воды!

Спустя час уговоров и препирательств мы с Дарой напротив друг друга восседали за длинным, накрытым для завтрака столом.

- Не горбись и расправь спину. Положи салфетку на колени. Ешь не спеша, аккуратно задевая кашу ложкой, - нудно вываливаю я на Дару все свои знания об этикете.

Девочка надулась и зыркала на меня из-под насупленных бровей.

Я задела ложкой кашу и отправила себе в рот. Что такое? Не каша, а голая соль. А ведь только что была приемлема по вкусу.

Потянулась за бокалом, но он словно выскочил из рук. Перевернулся, заливая мое платье горячим отваром.

Что происходит?

Ответом на мой вопрос было тихий смешок Дары.

Я не верю в волшебство. Вернее, не верила, по не попала сюда. Но изумленно глядя на Дару, в ее хитро прищуренные глаза, понимаю, что девочка использует магию.

Девочка выбежала из-за стола, едва доев свой завтрак. Громко хлопнула за собой дверью.

- И как ее воспитывать? Она совершенно неуправляема, - высказываю я Сине. Та молча убирает тарелки со стола, стойко выслушивая мои сетования.

- Может вам помягче нужно быть, - нерешительно вставляет она.

- Разве я была груба? Я просто пыталась привить ей хорошие манеры.

- Вам видней, - покачала головой Сина.

- У нее отец есть. А у меня и без этого много проблем, - кричу я в спину удаляющейся Сине.

Разве я не права? Но все же чувствую себя неловко, будто и правда допустила оплошность. Задвигаю мысли о Даре на задний план. На сегодня много работы. А с девочкой я позже разберусь, а заодно и с ее волшебным даром. Мне же это не почудилось?

С чего нужно начать знакомство с новым домом – это сделать собрание для слуг. Дать указания, сделать выговор. На своей прежней работе я так и поступала. Но раньше в моем распоряжении был новенький отель с вышколенным персоналом, а здесь заброшенная усадьба и слуги живущие без хозяйского надзора. Совсем разбаловались. Теперь, получается, я здесь хозяйка. Мне и порядок наводить.

Собрание решила провести в парадной гостиной. Убраться хорошенько и будет вполне приятная комната. Диваны и кресла с золотистой обивкой. Почистить хорошенько. Надраить до блеска камин. Поставить изящную вазочку с цветами на низкий столик возле окна. Почистить канделябры. И я уже вижу, как эта комната засияет новыми красками.

Все мои немногочисленные слуги нерешительно топчутся возле порога, и я приглашаю их присесть на диван. Рассматриваю каждого и сердце сжимается от их жалкого вида. Хромая девчонка жмется к Сине, испуганно глядя на меня исподлобья. Кухарка сидит с угрюмым видом, что-то бубня себе под нос. Конюх застыл как истукан и даже боится повернуть голову в мою сторону. Ну а смотритель… тот улыбается мне льстивой улыбочкой, но глаза от моего лица отводит. Неприятно на меня смотреть? Но придется. В своем доме прятаться под душной вуалью я не намерена.

- Задание на сегодня. Дочиста отмыть кухню! Я хочу, чтобы к вечеру все сияло чистотой. Завтра займемся комнатами. Нам нужно пригласить еще людей на помощь. Есть здесь рядом какое-нибудь селение?

- Селение то есть. И не одно. Только люди сюда не пойдут, - подал голос смотритель.

- Мы заплатим. Нужно найти людей, вы одни просто не справитесь. Я сама съезжу в селение и поговорю. Всем все понятно?

Все дружно закивали головами.

- Тогда за работу!

Все одновременно потянулись к выходу, но я ткнула в смотрителя пальцем и строго произнесла:

- А вас я попрошу остаться!

- Что хозяйке от меня нужно? – заискивающе улыбается Томас.

- Есть у вас бухгалтерские книги? Я хочу проверить, как ведется хозяйство. Какой у нас доход? Расскажите мне все поподробней.

- Да нет сейчас никакого дохода, долги одни, - Томас тяжко вздыхает и садится напротив меня, - раньше, за холмом, были поля, где выращивали зерно. Хорошее было. На зависть всем. Поставляли по всему королевству. Деньги рекой в нашу казну лились.