жизнь. Дай мне поглотить больше, больше, больше! Ты должна стать мною…»
Нет, Лоран пришел сюда не ради меня. Отдал жизнь не ради меня. Неужели мне суждено умереть переполненной завистью и ревностью? Эти отвратительные чувства станут для меня последними?
— Не хочу, — прошептали губы, и я почувствовала на них привкус соли; не знала, что я плачу. — Не хочу умереть так… жалко…
В шепоте живых камней мне почудилось волнение. И словно почувствовав слабину, я наполнилась яростью изнутри.
— Не прикасайся ко мне… Не тронь меня… Прочь!!!
Сбросив оцепенение, сковывающее мое тело, я хлестнула рукой по воздуху, словно пытаясь прогнать наползающие на меня живые камни. Из раны на моей руке полетели брызги, рисуя на каменном полу багровое ожерелье из крови.
Глава 5. ВОСПОМИНАНИЯ. НАГАЛИСИ
«Голос нагалиси — единственное, что способны слышать живые камни Ансаллы. Голос нагалиси для живых камней — призыв к действию…»
Яростный шепот в моей голове зазвучал тихо и покорно, словно пес, который мгновенье назад неистово лаял, но теперь ложился у ног, признав хозяина. А камень, уже поглотивший мое тело до колен, начал сползать.
Я смотрела и не верила собственным глазам. Живые камни… послушались?
Потрясенная, я осознавала, что снова могу чувствовать свои ноги. Не дыша, сделала нетвердый шаг вперед.
«Свободна… — боясь, что происходящее окажется обманом, неуверенно подумала я, но со следующим шагом, не встретив препятствий, уже с ликованием мысленно воскликнула: — Я свободна!»
— Она освободилась!
Крик одного из прелатов достиг моего слуха, но лишь едва коснулся сознания — я была поглощена своим удивительным освобождением. Все мое существо отказывалось принимать очевидное.
У меня есть власть над живыми камнями Ансаллы?
Я — нагалиси?
Маги, которые пристально наблюдали за мной с детства, оказались правы. Они ошиблись только один раз — когда перестали ждать пробуждения во мне дара.
— Младшая дочь герцога освободилась! Не позвольте ей сбежать! Она не должна сбежать!
В этот момент я наконец очнулась, но не из-за того что прелаты Нагрота обнаружили мое освобождение и намерены были удержать меня, нет… Меня привлек крик, который вспорол воздух в святилище, отозвался болью у меня в ушах — крик, который вонзился в мою душу, разрывая ее в клочья.
Юна? Матушка?!
Я едва успела найти их взглядом, как вдруг пространство святилища наполнилось шипением и свистом.
По воздуху растекался желто-грязный дым, окутывая меня плотной завесой.
Что это? Что происходит? Откуда этот дым?
— Не останавливать ритуал! Жертвы живым камням Ансаллы должны быть принесены любой ценой!
— Не дайте уйти младшей дочери герцога!
Ничего не видя, я продолжала слышать безумные крики моих родных. Они жалили меня насквозь, мое истерзанное сердце кровоточило, грудь сжималась до боли, до невозможности дышать. Я шагнула вперед, ведомая одной мыслью — хочу быть рядом с ними. Хочу увидеть ласковый взгляд матушки. Почувствовать теплое прикосновение большой ладони отца. Взять за руку Юну… Мы так часто держались за руки, когда были детьми…
— Стой! Тебе нельзя туда!
Меня схватили за предплечье и потянули назад. Чужие руки заставили меня повернуться, и сквозь пелену дыма я увидела рядом знакомое лицо. Передо мной был тот самый вор, который проник к нам в замок.
— Быстрей за мной! Лахрийский туман рассеется через минуту — у нас мало времени!
Он дернул меня за руку, но я вырвалась.
— Нет! Мне нужно к ним… Мне нужно!
Сильные руки встряхнули меня, а глаза напротив налились гневом.
— Я помогу только тебе! Их не спасти!
Протестуя, я качала головой, пытаясь вырваться, тогда он схватил меня так крепко, что от его пальцев, впившихся в мою кожу, руку пронзило болью, и потянул к выходу силой.
Отчаянно сопротивляясь, я повторяла бесконечно:
— Нет, прошу… Мне нужно к ним! Умоляю, нет!
Но пальцы вора были словно из стали — они не выпускали, не ослабляли хватку. Уже возле самого выхода из святилища мне удалось рвануться из последних сил, чтобы обернуться назад…
То, что я увидела, навсегда запечатлелось в моей памяти.
Желто-грязная завеса дыма рассеивалась, и сквозь нее проступали три фигуры в нишах. Юна все еще кричала и мотала головой, когда камень начал наползать на ее шею, сковывая движения — и вот уже ее голова неподвижно застыла. Однако изо рта моей сестры еще вырывался истошный крик, и глаза были распахнуты широко-широко.
— Нет, пожалуйста… — не помня себя, я брела назад, к Юне, не отводила от нее взгляда, боялась мигнуть, но успела сделать всего два шага.
Там, где только что была моя прекрасная сестра, в нише стояла каменная статуя с раскрытым в немом крике ртом и глазами, в которых навсегда застыл ужас.
Юна. Матушка. Отец… Их больше не было. Три каменные фигуры — вот все, что от них осталось.
Кто-то кричал. Кричал отчаянно, безумно, наполняя святилище почти осязаемой болью. Но разве здесь еще остался кто-то живой, кроме бессердечных прелатов Нагрота, слуг живых камней Ансаллы?
Шепот живых камней отступал от меня с тихим трепетом, и я осознавала, что этот безумный крик — мой.
— Хочешь умереть вместе с ними?!
Меня тянули за собой настойчиво и решительно, а я больше не сопротивлялась. Меня заставляли идти вперед, бежать-бежать-бежать. Я спотыкалась и падала, но упрямые руки безжалостно дергали меня, встряхивали, заставляя подниматься и снова бежать.
Коридоры родного замка, в котором я родилась и выросла, казались мне чужими и незнакомыми, будто я была здесь впервые. Смутно я осознавала, что мы спустились в подземелье замка, а пришла в себя лишь в тот момент, когда потайной ход вывел нас в подлесок.
Теперь уже мы бежали сквозь лес. Шелест ветвей над головой напоминал мне шепот живых камней, и снова хотелось кричать от ужаса, но горло словно сжало тисками. А когда я услышала топот копыт и тарахтенье колес, подняла голову.
Сквозь деревья на лесной дороге показалась карета — старая, облезлая, с карликом на козлах.
Когда карета остановилась, меня буквально впихнули внутрь.
— Ты притащил девчонку?! — крикнул возмущенно карлик. — Где золото?! Где добыча?! На кой ляд нам девчонка?! Ты забыл, зачем тебе помогли проникнуть в замок?! Где добыча?!
— Заткнись и гони галопом, за нами погоня! — крикнул карлику на козлах вор, ставший моим спасителем, залезая в карету следом за мной. — Она ценнее золота, можешь мне поверить!
Я слышала, как карлик сплюнул и выругался, но спорить не стал — карета тронулась с места.
— Почему? — слабым голосом произнесла я. — Почему ты вернулся за мной? Зачем помог сбежать?
— Потому что понял, кто
