барабан с грязным бельём. Мыслеформа преображалась в реальность, подтверждая, я — ничтожество, не достойное любви. Неожиданно затошнило и вывернуло водой, которую я пил из озера. Желудок судорожно пытался очиститься, вытолкнуть содержимое. Спазмы скручивали меня раз за разом, дыхание стало поверхностным и частым как у собаки. Меня выворачивало наизнанку, я упал на колени, упираясь руками в землю, содрогаясь всем телом.
Когда это закончиться? Ведьма что-то толковала про путь воина — я не слушал, внутренне ухмылялся, кичился своим превосходством, втайне презирая старуху. Ведьма видела мою гордыню и выпендрёж, поэтому и послала меня подальше.
Перед глазами плавали круги. Чуть отдышавшись между приступами, я напряг память.
Ведьма сказала, освободи сердце. Как избавиться от подселенца? Я не хочу быть кормовой базой для него. Закрыл глаза и представил, как вместе со спазмами выдираю крючок с мясом, жгу его, топчу, освобождаю себя. Последний надрывный стон разорвал тишину. Невидимая струна, звенящая во мне от напряжения, лопнула с треском. Спазмы стихли.
Буду жить.
Поток сознания, который грыз и душил, иссяк. Голова стала пустая и лёгкая. Свалился на спину и замер, раскинув руки.
* * *
Как через вату доносился щебет утренних птиц, лёгкие качали пьянящий воздух леса, из расслабленных пальцев выкатился на землю антракс. Я завис в параллельной реальности без мыслей, без времени, без тела. Невозможно пошевелиться. Мышцы расслаблены, голова отключена. Идеальное состояние — анестезия, расползающаяся по кровотоку.
Ночная темнота уползла за горизонт. Сколько я уже в этом лесу? Сейчас бы пожевать зерновые пластины с орехами, что остались в мешке на мостках. Сглотнул сухим горлом.
Антракс занял законное место в кармане рубашки, и я облегченно вздохнул, вспомнил наставленье Асанны, не потерять камень. Похлопал себя по груди, проверяя антракс, поднялся и двинулся по тропе.
В утренней дымке она чуть просматривалась, но видимости хватало. Ощущение спокойствия осталось со мной. Я шёл по тропе, но будто двигался в пространстве другого мира. Уровень стресса снизился до нулевой отметки, я просто двигался в странном состоянии безвременья. Расфокусированным зрением я пропускал через себя мир: размытыми казались деревья, трава под ногами, практически исчезали звуки. В таком состоянии я очутился около избушки из жердей — приюта охотников.
Дверь была закрыта на щеколду. Путникам, пришедшим сюда, предоставлялась крыша без удостоверения личности, поэтому я смело вошёл внутрь. В глаза бросилась железная печка, широкие лавки-лежанки вдоль стен, грубо сколоченный стол, в углу ларь. Сбоку на вбитых в стену гвоздях одежда, под ней несколько пар старой обуви и деревянная гладкая палка — посох. И что я должен принести отсюда? Стоптанные сапоги? А почему бы и нет? Ведьма сказала — что-нибудь. Бирок с надписью «что-нибудь» не было. У ведьмы маленькая просьба — у меня огромные последствия.
Надо сделать правильный выбор.
Объёмный ларь, с тяжелой толстой крышкой, обитой железом по краю привлёк моё внимание. С усилием приподнял крышку и откинул на стену. Картина, открывшаяся мне, удручала. Предметы домашней утвари лежали вперемешку с различным плотницким инструментом: долотом, молотком, пилой с обломанными зубцам, стамеской и рубанком. Отдельной кучкой были сложены разноцветные бусы, монетки с дырочками, мелкие резные фигурки и старые пожелтевшие листы с рисунками. На дне ларя лежал лук без тетивы и колчан со стрелами.
Ведьма велела принести предмет на своё усмотрение. Предмет, видимо, являлся следующим шагом, продолжением к диалогу. Посмотрим. Инструмент тащить не желательно, плыть через озеро с молотком или пилой на шее верх глупости, но и ковш, лопатка, колотушка из той же серии. Лук мне приглянулся сразу, я бы взял его, но отсутствие тетивы свело к нулю мою заинтересованность.
Вытаскивая ложки, ковш, инструменты, резные фигурки, складывал кучей на полу. Сквозь доски прохудившейся крыши проникали внутрь косые лучи солнца. День распогодился. Захотелось отдохнуть, свернуть на время мыслительный процесс, начинающий набирать обороты. Мне нужен тихий голос интуиции, а не воспламенённый задачей, горящий в лихорадке мозг.
Снял с гвоздя кожаную рубаху с нашитыми свисающими полосками кожи, цветными лентами и когтями животных, свернул валиком под голову и лёг на лавку. Деревянное ложе было широким и длинным, как раз под мой рост. С хрустом вытянул спину. Меня заинтересовал рисунок дракона, сделанный углём на пожелтевшей бумаге. Драконы всегда мистически притягивали меня, словно являлись существами из другого мира.
Рисунок завораживал. Художник в скупых линиях черным углём умудрился передать красоту и мощь зверя. Налюбовавшись рисунком, я положил желтый лист на грудь. В воздухе в лучиках света кружились пылинки, завораживая своим невесомым причудливым танцем. Глаза слипались, приятная дрёма окутывала сознание.
Хорошо. Тихо. Спокойно.
Привиделось небо, бескрайнее от горизонта до горизонта. Ветер, бьющий в грудь, глаза, прикрытые кожистыми веками, крылья, размеренно поднимающиеся вверх и вниз. С необычайной ясностью я ощущал дракона, летящего по единственно правильному и верному пути.
Необъяснимое предчувствие сдавило невидимыми тисками. Леденящий ужас, неистовое биение сердце и восторг одновременно.
С колотящимся сердцем открыл глаза, уверенный, что в пограничном состоянии, в полудрёме, я понял, что мне нужно. Потёр лицо, отгоняя сон. Рисунок с тихим шелестом упал на пол. Нет. Плыть по воде с бумагой в руке не вариант. В куче игрушек я выбрал одну — искусно вырезанного из дерева дракона, небольшого, меньше ладони. Фигурка удобно уместилась в кармане с антраксом.
Хижину я постарался покинуть незамедлительно. Хотелось вернуться к ведьме до темноты. Воспоминания о ночных блужданиях по призрачному лесу горчили на языке неприятным предчувствием. Надеясь, что сегодня всё пройдёт легче и быстрей, я двинулся по тропинке. Только сейчас понял, как жутко хочу есть. Голод гнал меня рысью к озеру, где на противоположном берегу на мостках лежали мои вещи. Всё ли правильно я сделал? Почувствовал досаду. Детская игрушка показалась странным выбором. Раздражение и недовольство несколько испортили настроение.
Чем я думал?
Я не думал. Это перст судьбы
А вот и озеро.
Заткнув внутреннего критика, быстро вошел в воду и поплыл. В дневном мареве хорошо просматривалась гладь озера. До берега оставалась немного, догрёб до мостков, подтянулся на руках, подхватил рюкзак. Вещи — надену, когда рубаха и нательные штаны высохнут. Лёгкой трусцой двинулся по тропинке.
Да, я тащу в кармане игрушечного дракона, потому что в моём мире драконы в небе — самое яркое и волшебное, что я могу себе представить. Скоро я буду у ведьмы, а сейчас лихо перепрыгиваю через корни деревьев, попадающихся на пути. Вот оно ощущение детства, безмятежного счастья и лёгкости.
Беспричинная эйфория закончилась внезапно. Я споткнулся и полетел на землю, не успев сгруппироваться. Удар
