кем меня так много связывает. А в противовес всему этому смятению есть Сакар. С которым тоже связано немало событий моей жизни.
– Что-то ты притихла, – вырывает из вереницы не очень радостных мыслей голос Сакара.
Поднимаю на него взгляд и замечаю его обеспокоенность. Он переживает и, кажется, боится надавить лишним словом. Даже не шутит и не подкалывает.
– Только сейчас осознала, насколько изменилась моя жизнь за эти два месяца, – улыбаюсь и продолжаю: – Не думала, что когда-то признаюсь в этом, но я скучаю по надоедливой Вэл.
В ответ мужчина смеется и, подавшись вперед, заговорщическим тоном предлагает:
– Хочешь, вызову ее сюда? И ты быстро пожалеешь о своих словах.
Поднимаю руки вверх, признавая его правоту. Вэл – это забота и стихийное бедствие в одном лице. Она решила, что должна заменить мне мать, которой никогда не знала. И если сделаю что-то, что не впишется в представление ее мира, съест мне мозг без ложечки.
– Напугал? – подшучивая, спрашивает.
– Еще как.
Оказывается, именно такой поддержки мне и не хватало, чтобы расслабиться. Поев, мы перебираемся в кабинет Сакара. Он решил не трогать кабинет бывших глав, а остаться в своем.
Нимар тоже пошел с нами, как новый глава стражи. Такое происшествие, как одичалый оборотень, не ускользнуло от его внимания. И его прямая обязанность – заботиться о защите жителей замка и близлежащих поселений.
Рассевшись, начинаю разговор первой:
– А вот теперь, мои дорогие, можете поведать ни о чем не догадывающейся ведьме о ваших проблемах, – улыбнулась и посмотрела по очереди на мужчин.
Главное – сказать все так, чтобы к словам придраться было невозможно, но они задели за живое. И, судя по лицам минаров, отлично с этим справилась.
– Ты неисправима, Хелена, – качая головой, произносит Сакар.
– Уж не знаю, от кого будет больше проблем: от тебя или от этого неизвестного оборотня, – не отстает от него Нимар.
Лучезарно улыбаюсь. Пусть на душе кошки скребут, но об этом знать никому не следует.
– Раз с любезностями покончено, рассказывайте.
– Примерно месяц назад его заметили селяне, когда зашли вглубь леса. Оборотень не напал на них, но скалился и всячески прогонял. Как ты понимаешь, теперь многие боятся ходить в лес, а мы там не только охотимся. Я приказал не распространяться об этом, но чем дольше он там, тем больше людей его заметят, – отвечает Сакар.
Перевожу взгляд на доблестного главу стражи.
– Я отправил отряд проверить, кто решил поселиться у нас под боком. Но его не получалось застать целую неделю. И еще поиски усложняются тем, что оборотня видели только ночью, а днем он где-то прячется. Мы думали, что это разведчик, и прошерстили лес до территории стаи Морада, но безрезультатно. Он как сквозь землю пропал.
– То есть его видели жители, которые гуляли в лесу ночью? Он не нападал, хотя оборотни враждуют с минарами много лет? Рычал и прогонял, как со своей земли, чтобы ему не мешали? Я ничего не опустила, или вы не договариваете?
Мужчины переглядываются. А вот это уже интересно. Значит, я чего-то не знаю, и они сомневаются: нужно ли меня вообще посвящать в свои тайны.
– Сакар, ты пришел ко мне с определенной просьбой, а теперь о чем-то умалчиваешь? – выгибаю бровь и стучу ноготком по столу, показывая, что внимательно слушаю и требую развернутого ответа, а не этих крупиц информации, которые они готовы мне дать.
– Мы можем быть уверенными, что ты не расскажешь о нашем разговоре Мораду? – неожиданно спрашивает Нимар.
– О чем конкретно? Если вы решили напасть или прогнать стаю, то утаивать такое не собираюсь. А если есть внутренние проблемы, с которыми вы еще не разобрались, то промолчу.
– Минары ночью в лесу не совсем гуляют. Подросткам сложно справляться с инстинктами. Оборотни привыкли контролировать зверя с рождения. Он неотъемлемая часть их самих, а у нас он приобретенный, – поясняет Сакар.
– Конкретнее, – настаиваю на развернутом ответе.
– Они очень часто перевоплощаются, многие подолгу бегают во второй ипостаси и охотятся, даже если им и не нужно пропитание. Инстинкты слишком сильны, и они не могут их контролировать. У Рагнара была Айла при приобретении второй ипостаси, и она успокаивала его и инстинкты зверя. А мы еще не поняли, как различить зов пары от простого возбуждения к понравившейся женщине.
Вот это я понимаю, развернутый ответ. Молодых оборотней обучают сдерживать порывы. Альфа не только руководитель, а еще и учитель.
Морад рассказывал, что занимается с подростками наравне со своим бетой. Учит их контролировать порывы и слушаться главных, даже в зверином обличии. Иначе все бы законы были нарушены и была бы анархия в стае.
– Вы же понимаете, что есть тот, кто может дать ответы на все ваши вопросы? Он может показать наглядно, как обучить оборотней сдерживаться и жить в человеческом обличии, а не зверином?
– Нет! – вскрикивает Сакар и бьет кулаком по столу. – Он не должен знать о наших внутренних проблемах.
– Сакар, я понимаю, ты переживаешь о своих людях. Но только сильный альфа, держащий в узде всю стаю, может помочь. Подсказать.
– Хелена, как ты все это себе представляешь? – снова взрывается он. – Прийти к своему врагу и попросить обучить нас контролировать свою вторую ипостась?
– К соседу, который хочет жить в мире, а не врагу. Я могу поговорить с Морадом, а он в качестве доброй воли и конкретной договоренности с тобой, как новым главой, о ненападении и союзе, пришлет своего бету, Лиама.
– Нас не поймут наши же люди! – протестует Нимар. – Примут это за слабость!
– Я так понимаю, проблемы только с парнями? – мужчины кивают. – Сейчас они осваивают свои новые навыки. Но может случиться и худшее. А если у них в голове сотрется правильное понимание о добыче? А если они решат, что настолько сильны, что станут нападать на своих, чтобы это доказать?
– К чему ты клонишь?
– В стае четкая иерархия, и после вольностей следует жестокое наказание. Это может показаться диким, но только так можно усмирить подростков и направить их энергию в относительно мирное русло.
– Давай я об этом подумаю, а мы вернемся к нашей проблеме? – предлагает Сакар.
– Так, может, и проблема исчезнет, если взяться за воспитание молодых воинов, которые после победы и
