мне нужен!
Санджар привычно опустился на колени.
– Величайший!
– Это срочно! Ты придумал одно нападение на заставу этих крылатых тварей – придумай и спланируй второе! Я хочу, чтобы у них осталось как можно меньше сил! Чтобы все эти летучие гадины находились в работе! Чтобы не знали отдыха и покоя! Сможешь?
– Мой тор, да будет твоя воля законом для небес, которые попирает твоя нога…
– Прекрати славословить! Я думаю, уничтожив тварей на нашем континенте, а потом и на соседнем, мы сможем перейти и к главному.
– К главному, мой тор?
– Я еще не говорил тебе. Но я считаю, что основной удар должен наноситься не здесь. А в самое сердце этих тварей!
Санджар замер. Он понял.
– Мой тор желает… Академия?
– Да! Сровнять с землей убежище чешуйчатых тварей, захватить их сокровища, показать всем, что я сильнее!
– Войти в историю, как Баязет Величайший, Победитель драконов!
О да!
– Хорошее название, Санджар. Но для этого надо еще поработать!
– Величайший, ваша воля – мое дыхание, мое сердце, мои мысли… я сделаю все, чтобы ваша мечта осуществилась!
– И как можно быстрее. Ты сам знаешь, я пока еще не тор!
Все верно.
Нового тора называет тор предыдущий. А если не называет, то наступает такой период… Безвластие?
Нет.
Баязет уже сидит на троне тора, он уже престолоблюститель. Но это сидение, скажем так, неустойчиво. За год, дается ровно год, он должен совершить что-то такое, что докажет его право на трон. А заодно… в этот год его можно свергнуть.
Да, вот такая «вилка».
Любой, кто свергнет его, станет таким же законным престолоблюстителем, как и сам Баязет.
Любой, кто продержится год на троне, станет тором. В теории.
Может прийти с улицы даже нищий, сесть на ступеньки и провозгласить свою власть. Может.
На практике, понятно, поди удержись. Если ты вообще не знаешь, что с тем троном делать? Если у тебя нет войска, нет поддержки… но ведь на это могут пойти и те братья Баязета, которые неудачно уцелели? То есть, конечно, которым повезло уцелеть в тот страшный день. Они не приехали к отцу и остались живы.
А как жаль!
Теперь придется их добивать постепенно!
И весь этот год… да, целый год ему надо терпеть, ждать, а это так неудобно! Намного лучше сразу совершить что-то такое… да, к примеру, истребить всех драконов сразу и стать тором! Это совершенно шикарная идея, и Баязет обязательно ее воплотит! Дайте только время!
Немного.
– Санджар, сколько тебе нужно времени на подготовку?
– Если мой тор предоставит еще рабов… и мне нужны будут кристаллы…
Баязет только рукой махнул. Рабы, деньги, какие-то камни… ерунда! Рядом с его планами это вообще ни о чем! Тьфу!
– Я распоряжусь, тебе дадут просимое, но быстрее. Сколько?
– Думаю, дня три или четыре.
– Лучше три, Санджар.
– Мой тор, я почти уверен, что уложусь в три дня, но если вдруг…
Баязет только рукой махнул:
– Работай! Ты получишь все просимое – и еще намного больше, когда я стану властелином этого мира!
Санджар поклонился.
Ему тоже хотелось, чтобы Баязет стал властелином мира. Это открывало громадные возможности для самого Санджара. Так что…
Он поработает!
Ах, как же это чудесно, когда не надо считать каждый медяк для продвижения вперед науки! Просто восхитительно!
Каждая русская женщина, даже если она феминистка, шовинистка или страдает еще какими-то психологическими извращениями, на подсознательном уровне знает, как надо встречать мужчин из боя. Или из путешествия, наконец – с трудной рабочей смены.
Классика жанра.
В баньке попарить, накормить, напоить, поговорить и спать уложить. Последнее можно в одиночестве, если что. И прошито это в подсознании у любого, кто русские народные сказки читал.
Именно в такой последовательности.
Я хоть и стала уже женщиной Фейервальда, это тоже помнила. Так что, когда драконы приземлились на площади, у меня все было готово. Благо, где эс Хавьер хранит запасные ключи, я знала. Под крыльцом, там гвоздик приколочен.
Готова была горячая ванна – натаскать воду я поручила слугам, заплатив несколько медяков.
Готов горячий и сытный обед – только разогрей, и я его метнула на плиту.
Готова чистая кровать, застеленная накрахмаленным бельем. Я позаботилась и тут и отдала все в прачечную заранее. Эсса Магали предпочитала аромат розы. Мне он не нравился, я подумала и заменила все на мяту. Нарвала ее побольше, сложила в мешочки и переложила ими вещи в шкафах и постельное белье в том числе. Саше – отличная штука.
Через некоторое время дом заблагоухал мятой.
А еще ванилью и корицей, от свежевыпеченных булочек. Возни с ними на полчаса, а запах какой! Хавьер, по-моему, на этот запах и пришел, как герои из американских мультфильмов. По ниточке.
– Каэтана?
– А ты чего ожидал? – чуточку ворчливо отозвалась я. – Что вернешься в пустой дом, где тебя даже не накормят?
По глазам было видно, что – да! Именно этого и ожидал! И рад, что ошибся.
– Ванна в комнате рядом с гостиной, вода горячая. Не стесняйся.
Рядом с ванной, на столик, я поставила чашку с кофе и тарелочку с небольшим бутербродом. Так, не наесться, а голод заморить. На два укуса.
Ну и не уснуть прямо в воде. Кофе я сварила крепкий. Только что поднос отнесла, вот с минуту назад, как его в окно увидела.
– Спасибо, – тихо сказал Хавьер и отправился купаться.
На пол падала одежда, потом послышался довольный мужской стон. Хорошо с дороги да в горячую воду. Примерно через час Хавьер вошел в кухню, уже чистый, отмытый и благоухающий мятой и кофе. Да, я постаралась. О влиянии запахов на подсознание диссертации писать можно, так что лучше этим не пренебрегать.
– Каэтана, спасибо.
– Пожалуйста. Кушать садись.
– А что есть вкусного?
Вкусного было много чего. И борщ с мясом, и мясо по-французски, и несколько салатов… тут же как? Главное – подобрать их так, чтобы в основе было хотя бы два схожих продукта. Чтобы возни было меньше. [3] И булочки с вареньем, медом, местным отваром трав… Хавьер сосредоточенно жевал.
Я молчала.
Сам расскажет, когда и что пожелает. Так правильнее.
Наконец Хавьер отвалился от стола, как сытый удав, и посмотрел на меня с благодарностью.
– Каэтана, я не ожидал…
– Можно просто сказать спасибо, – намекнула я.
– Спасибо.
– Расскажешь?
– А, так ты это в надежде на новости из первых рук? – «осенило» Хавьера.
Я молча поискала взглядом скалку. Дураком мой собеседник не был, дошло до него раньше,
