У нас на этом всё, − с отчётливой усмешкой в голосе подводит он итог. Видимо, моего тёмного супруга весьма забавляет реакция подданных. – Теперь мы хотим услышать ваши доклады.
− К-хм, − первым приходит в себя Аракеш. С трудом отводит от меня взгляд, поднимая глаза на Повелителей. – У меня ес-с-сть новые с-с-сведения из Дагры. Нам удалось узнать, что президент Лине С-сиген вот уже пару мес-с-сяцев не покидает свой особняк из-за неизвестной болезни. К нему никого не допускают, только консула Зэа Ма по его личному распоряжению. Партия Новых традиционалис-с-стов, возглавляемая сыном конс-с-сула, уверенно приобретает всё больше влияния с-с-среди населения.
Новые традиционалисты? Что за странное название? И сын инси Зэа Ма разве не слишком молод для серьёзной политики? Насколько мне известно, в Дагре принято считать, что власть и политика дело зрелых.
− Что же кас-с-сается наших ответных действий, корабли чёрных на-агаров уже переброш-шены в сектор Тавра. Так же, как и ш-ш-штурмовики джа-аров и джа-анов. Армада ждёт вашего приказа, − заканчивает свой доклад ни-одо Аракеш.
− Приказы вы получите, как только мой брат сочтёт диалог с ранвишами законченным. Независимо от его результата, − уведомляет Са-оир. – Вы собрали сведения, какие настроения и политические течения сейчас преобладают в государствах Араянса?
− Конечно, мой Повелитель. Перебрасываю все данные вам лично.
− Хорошо. Пока что можете быть свободны. Остальные задачи обсудим позже. Тэ-атсур, что у тебя?
Следующие несколько минут мы слушаем уже главу императорской службы безопасности. О том, какие меры защиты императорского дворца он принял. Что обнаружил, кого задержал, какие бреши в системе безопасности выявил и насколько успешно их удалось залатать.
В конце концов его тоже отпускают с новыми указаниями, и с нами в покоях остаётся только Чотжар, доклада которого я жду больше всего. Но прежде чем позволить на-агару говорить, А-атон внезапно обращается ко мне.
− Лина, мы с Са-оиром хотим, чтобы Чотжар снова стал твоим хранителем. Примешь его клятву?
Что? Зачем? Нет, я конечно понимаю, зачем, но…
− Нет, я не хочу, − качаю головой. – Я не приму эту клятву.
И вижу, как темнеет лицо явно оскорблённого на-агара.
− Чотжар, − не выдержав, я поднимаюсь с дайрата и иду к своему бывшему хранителю. Заглядываю в недобро прищуренные глаза. – Ты сейчас меня вот совсем неправильно понял. Я тебе доверяю. И знаю, что лучше тебя никто меня не защитит. Кроме разве что моих супругов, − добавляю, почувствовав ревнивое недовольство от всех троих. – Но я тебя ещё и ценю, как друга. Люблю, как старшего брата, практически. Вредного и язвительного, но очень родного. И из-за этого я никак не могу снова принять твою клятву.
− Поч-ш-шему? – смягчившись, спрашивает на-агар.
Ну как же он не понимает? Мы же столько раз это обсуждали.
− Потому что я знаю, какой ты замечательный. И очень хочу, чтобы со временем у тебя появилась избранная, семья, дети. А ты сам говорил, что для хранителей это невозможно.
− То-ес-с-сть, ты отказываеш-ш-шся от моей клятвы, чтобы я мог когда-нибудь обзавестис-с-сь семьёй? – ошарашенно вскидывает брови Чотжар.
− Ну а из-за чего же ещё? Я же множество раз говорила, что найду способ освободить тебя от роли хранителя. С моей стороны было бы глупо опять связывать тебя этими обязательствами, раз уж ты сейчас свободен.
− Я не вос-с-спринимал это вс-с-серьёз. Да уж-ш-ш, − ещё никогда я не видела такой растерянности в этих янтарных глазах.
− Не злись на меня, пожалуйста. Я так скучала по тебе, − шмыгнув носом, шагаю к нему ещё ближе и крепко обнимаю. – Прости меня, что так подставила.
− Всё хорош-ш-шо, − гладит он меня по волосам. – Не переж-ш-шивай. Как видишь-ш-шь меня не казнили. Думаю, чтобы тебя не рас-с-страивать.
Последнее, он произносит с ироничным смешком. А мне вот как-то совсем не смешно. Думать об этом больно. И стыдно. Но сделанного не воротишь.
− Чотжар… а твоё задание… ты можешь мне рассказать, как они все? Моя семья… ты же видел их, да? Разговаривал?
− Да, Лина, видел. Кое с кем дейс-с-ствительно разговаривал. И рас-с-скажу, если Повелители не будут возраж-ш-шать. И ес-с-сли не казнят меня за то, что ты мне тут только-что наговорила и обнимаеш-ш-шь сейчас-с-с.
И только теперь до меня доходит, что я действительно обнимаюсь с мужчиной в присутствии своих трёх мужей. Очень ревнивых мужей.
Ой.
Резко вскинув голову, я осторожно оглядываюсь.
Са-оир стоит, сложив руки на груди, и буравит нас обоих очень тяжёлым взглядом, А-атон выглядит так, будто просчитывает, в каком порядке лучше расчленять нового соперника, чтобы тот помучился подольше, а Сэтору, усевшись на подлокотник моего дайрата, с небрежным видом подбрасывает в ладони сгусток пламени.
Ой-ой.
Оборачиваясь уже всем корпусом, я буквально закрываю собой Чотжара. Да что же это такое?
− Мне нельзя иметь друзей? – с вызовом вскидываю подбородок. – Чотжар мой друг. Почти брат.
− Но он тебе не брат, − подчёркнуто ровно замечает А-атон. − И больше не связан клятвой хранителя.
− После того, как он четыре месяца с лишним был моей тенью, читал все мои мысли, носил меня голую на руках и видел во всех возможных состояниях, считайте что брат. Он очень важен для меня. И мои родственные чувства к нему никуда не денутся только потому, что вы ревнуете. Помните? Я живая. Я чувствую. Я привязываюсь к тем, кто рядом со мной. Это моя потребность. Иметь близких. Не только супругов, но и друзей. Таких надёжных и проверенных, как Чотжар. И моя Иса. Отнимете их у меня? После того как обещали учитывать мои потребности и моё мнение?
Не знаю, смогла бы я в другое время так в наглую напоминать об их обещаниях. Но ситуация того требует. Не могу я позволить, чтобы Чотжар из-за меня пострадал. А они обещали, что изменят своё отношение.
В голове слышится очень удивлённое хмыканье хвостатого. А мужья теперь выглядят ещё более хмурыми. И загнанными в угол.
− Не отнимем, − в конце концов роняет Са-оир. – Раз уж он для тебя «как брат». Но если мы заметим с его стороны что-то большее…
− Не заметите, Повелители, − вежливо склоняется Чотжар. − Я к императрице Лине уже давно отношус-с-сь, как к младш-ш-шей опекаемой сес-с-стре. К тому ж-ш-ше, у меня уж-ше есть на примете та, кого
