А Эльтар все продолжал рассказывать:
— Иоры — это выборная должность. На совете всего фиорда решается, кто достоин ее занимать. Но должность эта пожизненная: правда, сместить нора тоже можно, если докажут безответственность его поведения шли наличие поступков, не совместимых с понятиями о чести и заботе об общем благе. Но я таких случаев даже не помню, все норы — достойные эятеры. Из самыхиоров состоит Верховный Совет Эятры, который осуществляет управление нашим миром. Также на Эятре расположен Объединенный Совет всех глав колоний Содружества, и там определяют общую пали-тику нашей расы. — И тут Эльтара понесло. — Но я не думаю, что вам нужно забивать ваши хорошенькие головки такими вещами. Ваше дело — это забота о семье и…
Мой новоиспеченный муж запнулся на полуслове, заметив Дашино зверское выражение лица и ощутив мой толчок под ребра. Немного растерявшись, он ненадолго замолчал.
А «Астартус» неуклонно приближался к одной из планет. Она росла прямо на глазах, позволяя с каждой минутой полета рассмотреть все больше. Странно белесая, скрытая какой-то мутной завесой планета, на которой, в отличие от Земли, не было четко заметно разделения на воду и сушу. Словно множество маленьких смерчей, колышущих мутную завесу, скрывали общий вид планеты от чужого взора. Стало немного не по себе. Изображение внешнего вида Эятры, чем ближе мы к ней оказывались, становилось все менее четким, приобрело размытые контуры и не позволяло полноценно рассмотреть хоть что-то.
— Долго еще до посадки? — негромко уточнила Даша.
— «Астартус» — большой корабль. Такие звездолеты не производят посадок на поверхность, а остаются висеть на орбите. Доставка пассажиров и груза осуществляется небольшими грузовыми ботами. — пояснил Сеятрнк.
— А почему не переместительной системой? — очень удивилась я. услышав ответ. — Ведь и на Земле, и на Джиале вы ее использовали. И это так быстра и сразу с грузом.
— Нет, на родной планете мы ее вообще не используем. На Эятре очень необычный магнитный фон и особое информационное пале — созидающие потоки, которые окружают нас. Если использовать там переместительную систему. все сбивается, превращаясь в хаос, вызывает головные боли — серьезным тоном просветил меня побратим.
Перед коротким перелетом с корабля на поверхность Эятры мы коллективно решили пообедать. Вернее, на этом настояли мужчины, а мы с Дашей заметно нервничали и желания кушать совсем не испытывали. Но наши эятеры нас успокаивали, уверяя, что нам нечего бояться, все под контролем и нас никто не обидит. И вообще, нас там ждут почти с красной ковровой дорожкой (при встрече их посольства на Земле именно она невероятно поразила воображение инопланетян!). Но беспокойное ожидание сказывалось, терзало душу страхом и рисовало в воображении неприятности и неожиданные сложности. Не каждый день впервые прилетаешь на планету, на которой предстоит начинать жизнь с чистого листа.
И хорошо, что рядом со мной — Эльтар, а рядом с Дарьей — Сеятрик. Хотя подруга была подавлена, вяло реагировала на наши попытки вовлечь ее в беседу. Ее изменившиеся после мутации синие, еще совсем недавно такие яркие глаза потускнели, а под глазами залегли темные круги, соперничая цветом с темными ногтями. Мы с Дашей никак не могли привыкнуть к этим обновлениям в собственной внешности: темные ногти и эти странные глаза с круглым большим черным зрачком и узкой яркой радужкой. А тут уже нужно к новым изменениям привыкать…
Наши пожитки в виде запасных рабочих комплектов формы нам предложили положить в рюкзаки для аварийной высадки, Вот так, с тощими, практически пустыми рюкзаками за плечами, мы с подругой в компании Сеятрика и Эльтара ступили на борт пассажирского флаерджеба, как его отрекомендовал нам Эльтар. Обалдеть! Я снова задохнулась от ужаса, припомнив, что мы «обкорнали» ворсинки анализатора, который стоил столько же, сколько этот впечатляющий небольшой и явно стремительный летательный аппарат. И ведь Ирьян Даше это деяние простил…
Напряжение в душе все возрастало, и я с каждым мгновением сильнее сжимала когтистую руку мужа, хотя по законам Эятры мы еще считались женихом и невестой. Только после того как мы пройдем их брачный обряд, я стану полностью и на законных эятерских основаниях женой Эльтара.
Флаерджеб напоминал по форме ровный прямоугольник со специальными креслами, как в наших земных реактивных самолетах. Даже иллюминаторы имелись но бокам, а позади — специальный отсек для личного багажа пассажиров. Между пилотами и нами была прозрачная перегородка, которая позволяла видеть два расположенных там удобных кресла и панель управления. Эятеры, которые в них сидели, заметив нас с Дашей, с любопытством уставились на нас. Но сразу посуровевшее выражение лица Эльтара тут же убило праздный интерес и вернуло выражение сосредоточенной ответственности на их физиономии.
Даша села поближе к окну, я — рядом с ней. Эльтар, не отпуская моей ладошки, присел в третье и последнее в ряду кресло. Сеятрик уселся напротив, с легкой тревогой и явной заботой в глазах наблюдая за Дашей. Раздался металлический лязг — это автоматические двери закрылись, и корпус небольшого кораблика, вздрогнув, отделился от «Астартуса». Именно в этот момент мы с подругой переглянулись, одновременно испытав страх перед будущим и легкую грусть от того, что покидаем уже ставший родным корабль.
Большая ладонь Эльтара успокаивающе прошлась по моим плечам, а затем легонько притянула меня ближе, делясь уверенностью, обещая, что все будет хорошо. Это помогло немного расслабиться, но Даша по-прежнему сидела каменной статуей, уставившись в квадратное окно иллюминатора. Сеятрик хмуро всматривался в ее лицо.
Диана
Эятра — это странная затемненная планета, словно укутанная белесым покрывалом собственной атмосферы, в прорехах которого виднелись темные куски ее поверхности. Несколько минут стремительного полета флаерджеба — и мы оказались над поверхностью. Любопытство мгновенно пересилило все страхи и опасения, и мы с подругой дружно уставились в квадратный иллюминатор, стремясь осмотреть Эятру со всех сторон. Флаерджеб плавно перемещался где-то на высоте птичьего полета, позволяя нам в полной мере насладиться видами нового дома.
Что поразило сразу — не было привычного для нас голубого неба и яркого солнечного света. Казалось, вокруг разлит легкий сумрак, мягко приглушающий все цвета и краски. Такой пастельный мир — никаких ярких пятен, притягивающих взгляд. Местное небо было затянуто беспросветной пеленой облаков, что на нас с Дарьей произвело немного угнетающее впечатление, зато мы мгновенно почувствовали: наши новые глаза подобную защиту от света Сопоника чрезвычайно одобрили. Только здесь, на Эятре, мы в полной мере оценили модифицировавшуюся форму зрачка — зрение в этом неярком освещении функционировало потрясающе, позволяя рассматривать все в мельчайших деталях, не напрягая глаз. Если сквозь небесную пелену и пробивались единичные лучи, то они имели голубоватый оттенок и удивительным образом окрашивали мутные молочные облака в слабо-лазоревый цвет — с непривычки это вызвало у меня ощущение некоторого сюрреализма.
