Я впервые подумала, что на базе могут быть и другие пленники.
– Но мы не можем бросить их тут! – я посмотрела на Дэймона. Однако прежде чем он успел что-нибудь ответить, Блейк сказал:
– У нас нет времени, Кэти. Если мы выпустим всех, то не уйдем. Ведь мы даже не знаем, в каком они состоянии.
– Но…
– Пожалуй, на сей раз я склонен согласиться с Блейком, – Дэймон твердо посмотрел мне в глаза. – Мы не можем, Котенок. Не сейчас.
Мне такое решение было не по душе, однако я не могла побежать по коридору, освобождая пленников. У нас не было соответствующего плана, и мы рисковали даром потерять время. Тем не менее это было отвратительно. Хуже, чем книжные «пираты». Хуже, чем годами ожидать продолжения полюбившегося романа, а потом купить его и обнаружить неожиданно жестокий финал. Я боялась, что мысль о невинных людях, брошенных на произвол судьбы, будет преследовать меня до гробовой доски.
Блейк глубоко вздохнул и ввел последний пароль: «Дедал». Громко щелкнуло, открылись многочисленные замки, и справа над дверью загорелась зеленая лампочка. Блейк толкнул дверь. Внезапно Дэймон встал прямо передо мной, а Мэтью – позади, словно живые щиты. Это еще что такое?
– Путь свободен, – с облегчением произнес Блейк.
Когда мы проходили внутрь, на нас снова брызнуло ониксом. Потом все придется повторить, причем вместе с пленниками. Это будет нелегко. Как и предупреждал Блейк, туннель, лежащий перед нами, напоминал верхний, только шире, короче и выкрашенный белой краской. Все они пошли внутрь, а я никак не могла сдвинуться с места. Мы это сделали, забрались на базу! Меня подташнивало, а по спине пробежал холодок. Я все никак не могла в это поверить.
К счастью, я почувствовала, как наконец-то отозвался Источник, но приток энергии быстро иссяк: слишком много оникса находилось вокруг.
– Ее камера третья, – бросил Блейк и кинулся вдоль по коридору.
Доусон легко повернул покрытую ониксом ручку двери, и я затаила дыхание. На подгибающихся ногах он вошел в камеру и срывающимся голосом позвал:
– Бет!
Одно лишь это слово, единственный звук раздался из самых глубин его души. Мы все замерли. В камере на узкой койке сидела какая-то худенькая фигурка. Она встала, и я сперва обрадовалась: это действительно оказалась Бет. Вот только выглядела она совсем не такой, какой я видела ее однажды.
Теперь ее волосы не были ни спутанными, ни грязными, но аккуратно собранными на затылке. Несколько прядей выбились, обрамляя прекрасное бледное лицо. Я очень испугалась, что она окажется еще более сумасшедшей, чем в доме Вогана, и вообще не узнает Доусона. Или, что еще хуже, нападет на него. Однако темные глаза Бет не были пустыми и бессмысленными, как у Кариссы. Она узнала Доусона.
Время для них двоих как бы остановилось на секунду, а потом неимоверно ускорилось. Доусон пошатнулся, и у меня мелькнула мысль, что он сейчас упадет на колени. Но он стоял, сжимая и разжимая кулаки и, похоже, сам не замечая этого. Единственное, что он произнес, вновь было ее имя: «Бет!» Девушка мельком взглянула на нас, а потом во все глаза уставилась на Доусона:
– Это ты? Но как? Ничего не понимаю.
Они одновременно бросились друг к другу и обнялись. Доусон подхватил ее, зарывшись лицом в ее волосы. Они что-то горячо шептали, слишком тихо и неразборчиво. Одно было ясно: расставаться они больше не собираются.
Доусон поднял голову и сказал что-то на своем языке. Слова звучали так же прекрасно, как и те, которые произносил Дэймон. Он поцеловал Бет. Я почувствовала себя лишней, но никак не могла оторвать взгляда, настолько красива была их встреча. Доусон осыпал ее мокрое лицо поцелуями. Я и сама чуть не разревелась, во всяком случае, слезы счастья застлали мне взор. Мэтью похлопал меня по плечу, я кивнула ему, шмыгая носом.
– Доусон! – нетерпеливо окликнул брата Дэймон, напоминая, что время все-таки поджимает.
Они оторвались друг от друга, но Доусон не выпускал ее руку из своей. Бет забросала нас градом вопросов:
– Что вы тут делаете? Как сюда попали? Кто-нибудь знает, что вы здесь?
Она тараторила без умолку, а Доусон с глупой улыбкой на лице пытался ей объяснять.
– Все потом, – сказал он. – Нам еще нужно будет пройти через две двери, и это будет больно.
– Ониксовая защита, я знаю, – кивнула Бет.
Что же, по крайней мере одной проблемой меньше. Я обернулась и увидела Блейка, несшего на руках бесчувственное тело темноволосого Лаксена, изо рта которого стекала струйка крови.
– Что с ним? – спросила я.
– Он меня не узнал. Пришлось его вырубить, – ответил бледный Блейк, сжимая зубы.
У меня внутри все оборвалось. В глазах Блейка мелькнуло отчаяние, усилившееся, когда он увидел Бет с Доусоном. Все, что он прежде делал – врал, подличал, убивал, – все это было ради парня, лежащего теперь у него на руках. Ради того, кого он считал своим братом. Я ненавидела себя за то, что сочувствую ему, но поделать ничего не могла.
– Но вы не сможете… – начала Бет, взглянув на Блейка.
– Нам надо идти. Времени почти не осталось, – оборвал ее тот и пошел вперед.
Мы последовали за ним. На меня вдруг нахлынули воспоминания.
– Нам пора. – Я послала Бет ободряющую улыбку. – Все остальное может подождать.
Бет протестующе замотала головой.
– Мы все знаем, Бет. Но надо уходить, – поддержал меня Доусон. Она неохотно кивнула, но в ее глазах по-прежнему стояла паника.
Получив заряд адреналина, мы на полных оборотах и без дальнейших промедлений вывалились в коридор. Дэймон заново ввел пароль, дверь открылась.
Белый холл больше не был пуст. Посредине стоял Саймон Каттерс, живой и невредимый. Вот и нашлась пропажа. Мы так и замерли на месте. Дэймон сделал шаг назад. Мэтью остановился. Я никак не могла понять, как это Саймон выжил и каким образом оказался здесь, явно поджидая нас. Волосы у меня встали дыбом.
– Вот ведь дерьмо, – пробормотал Дэймон.
– Соскучились по мне, а? Я так очень даже, – осклабился Саймон.
Он поднял руку. На запястье блеснул металлический браслет, инкрустированный опалами, точь-в-точь такими же, какой висел у меня на шее. Все произошло практически мгновенно. Саймон раскрыл ладонь, и нас ударило порывом ветра ураганной силы. Меня сбило с ног, подбросило в воздух. Я отлетела к ближайшей двери и ударилась бедром о металлическую ручку. Тело пронзила боль. Ловя ртом воздух, я упала на пол. Господи, значит, Саймон…
Мысли лихорадочно крутились в голове. Если у Саймона есть опал, следовательно, он – «гибрид». Если бы мы это знали, ему бы не удалось застать нас врасплох. Повторялась история с Кариссой. Вот уж кого я не ждала здесь увидеть, так это Саймона.
