И сейчас в его пользу работало только одно: он действительно невиновен, и закон защищал невинных людей.
— Не беспокойтесь из-за ордера, — сказал Век, вытаскивая ключи и кладя их на стол. — Обыскивайте дом. Копайтесь в моих вещах. Вы не найдете ничего, что свяжет меня с Сисси Бартен или Кронером.
Предполагая, что те, кто охотится за ним, не подложили их собственную версию сережки в форме голубя.
Дерьмо.
Браун взял ключи.
— Хочешь адвоката?
— Он мне не нужен. Потому что это ни к чему не приведет.
Другой детектив провел по брови подушечкой большого пальца.
— Похоже, ты в этом очень уверен.
— Так и есть.
— Тогда как ты объяснишь тот факт, что сережку не обнаружили сразу после того, как пикап конфисковали и обыскали, и она появилась после твоего визита в хранилище улик?
— Как я уже говорил, сколько народу было там за последние несколько дней? Вы просмотрели все цифровые записи с камер безопасности?
— Просмотрим. Мы только начали расследование.
— Что ж, вам стоит продолжить. Потому что чего я не вижу, Браун, это чего-либо конкретного.
— Пока что.
— Сомневаюсь.
— Согласен пройти тест на детекторе лжи?
Век ответил не сразу. Что, если его спросят, намеревался ли он навредить Кронеру той ночью? Как он с этим справится?
— Да. Конечно.
Браун перевернул страницу блокнота, хотя на ней были только какие-то почеркушки сверху.
— Окей, ладно. И я приму к сведению твое разрешение на обыск дома.
Будто у него был выбор? Они в любом случае получили бы ордер от судьи. Что он действительно хотел знать, так это кто, черт подери, впутал его в это…
Рэйли, подумал Век. Вот о чем был разговор прошлой ночью… тогда она уже сдала его. Либо так, либо она еще собиралась.
Но с чего ей думать, что он взял какую-то сережку? И она была с ним в карьере, когда Джим Херон показал им, где тело Сисси. Они оба удивились.
Если только Рэйли не поверила во все это. И что в этом случае послужило толчком?
К черту… скорее, кто.
— Не против пройти тест на детекторе сейчас?
Подтекст таков: пока мы обыскиваем твой дом.
Пойдет ли с ними Рэйли? — гадал он. Скорее всего. Век поступил бы именно так, будь он на ее месте.
Век поднял глаза к камере, направленной на него… зная, что девушка смотрела на него.
— Тащите оборудование, — сказал он объективу.
Браун поднялся на ноги.
— У нас уйдет какое-то время на то, чтобы все подготовить. Сиди тут.
— А у меня есть выбор?
— Кофе?
— Нет, спасибо.
Когда Браун вышел, Век продолжал смотреть в маленький черный глаз на темно-желтой коробочке в углу.
«Меня… подставили» — медленно произнес он.
Век ясно понимал, что она ему не поверит, но сдаваться он не собирался. И после немой отговорки он сосредоточился на двери. Не нужно быть гением, чтобы знать, — он не уйдет отсюда с выговором или воистину прекрасной тенью из Внутренних расследований. Его карьера в правоохранительных органах окончена, даже если его оправдают.
А это, учитывая как обстоятельно все спланировано, вряд ли произойдет.
И когда он обдумывал эту новую реальность, тот гнев, тот мрачный, яростный гнев вновь стиснул его грудь. Сильнее. И сильнее.
— Так что думаешь, Джим, — тихо произнес он.
Ангел все это время стоял в противоположном углу, возвышаясь над Брауном… и когда детектив только сел, то обернулся через плечо, будто почувствовал его присутствие.
«Это подстава» — раздался в голове голос Джима. — «Вопрос в том, куда это нас приведет. И на тесте ты должен лгать. Скажешь, что собирался убить Кронера, и ты попал… они могут не выпустить тебя отсюда, и это усложнит мою работу».
В последовавшей тишине ярость в груди Века вновь усилилась, и в ужасный момент ясности он осознал, что действительно способен на убийство. Прямо здесь и сейчас. Стулом, на котором сидел. Сине-золотой ручкой отделения, которую Браун ошибочно оставил. Голыми руками.
И это не станет спонтанным, импульсивным убийством на скорую руку… что, по его мнению, произошло с Кронером. Нет, оно будет тщательно спланированным, при котором Век сохранит контроль над собой и жертвой.
Которое унесет от яростного бессилия и заставит чувствовать себя богом.
Неудивительно, что его отец пристрастился к этому чувству. Что слабаки вроде Кронера желали его. Неограниченная власть заключалась в том, чтобы забрать жизнь, видеть чьи-то мольбы, держать в своих руках будущее другого человека, его семьи и окружения… а затем уничтожить все это.
Страх — господин, а боль — оружие.
И в своем текущем положении, даже с приставленным к нему ангелом, Век был всего в шаге от того, чтобы занять место отца.
Золотая середина, воистину.
Подъехав к дому Века с полудюжиной других офицеров, Рэйли была готова позволить своим коллегам распустить пальчики.
Она включила режим наблюдения и собиралась придерживаться его: глаза настороже, но руки в карманах. Честно говоря, повезло, что ей вообще разрешили приехать.
К тому времени, как несколько машин припарковались на подъездной дорожке Века, что выглядело как съезд копов, и она вышла из своего автомобиля, Рэйли заметила нескольких соседей, подсматривающих сквозь жалюзи. Но репутация Века в районе — больше не их забота.
Сейчас ее задача — обезопасить этих людей от него.
Когда они открыли парадную дверь его собственными ключами, разговоры коллег утихли до фоновой музыки, и все исчезло из ее внимания, когда она вошла следом за остальными.
Первый взгляд она бросила на диван. На дальнем конце лежала подушка, будто Век спал здесь, но одеяла не было, несмотря на то, что ночью еще стоял холод. На полу — пепельница, полная окурков, вместе с двумя смятыми пачками «Мальборо» и красной зажигалкой «Бик»… прямо там, куда приземлился его кошелек три ночи назад.
Рэйли быстро покинула место, направившись в кухню, но не намеренно, а просто потому, что ноги вели ее туда.
Ругаясь про себя, она понимала, что должна натянуть свою шляпу детектива. Коробки… где могут стоять коробки для переезда?
— Подвал здесь? — спросил кто-то, открывая дверь в уборную в коридоре.
Она почти указала парню верное направление, но вовремя сдержалась. Последнее, что ей нужно — так это продемонстрировать, как хорошо она знала планировку дома.
— Он здесь, — ответил кто-то, открывая другую дверь и ударяя по выключателю.
Рэйли подошла и последовала за офицером вниз. Когда она ступила на бетонный пол подвала, заплесневелый воздух защекотал ее нос, а от холода пришлось затянуть пальто.
