— Виолетта! — прорычал он.
Вошедший Фэллон остановился в дверях.
— Пей, — сказал Каспар категоричным голосом и взял ее за плечо.
Виолетта тихо пискнула и попробовала сделать шаг назад, но он крепко держал ее. Она покачала головой и сжала губы, как отказывающийся от еды ребенок.
Она была выше меня, но выглядела такой маленькой и напуганной, что мне захотелось протянуть руку и вырвать ее из лап Каспара. Однако когда он поднес бокал к ее губам, я поняла, что ее пугала кровь, а вовсе не вампир, с которым она была связана.
Я чувствовала ее отвращение. Я не возражала против того, что вампиры пили кровь, но моим единственным желанием сейчас было вырвать у него бокал и выбросить его в окно или вылить содержимое в раковину.
Я готова заболеть, если придется. Есть нормальную еду…
Сдавленно вскрикнув, она сделала несколько глотков и закашлялась, выплюнув бóльшую часть крови, которую Каспар вытер рукавом у нее с подбородка.
— Детка, с этим нужно заканчивать, — пробормотал он.
Я неосознанно отступила назад.
Детка? Как покровительственно…
Эту мысль перекрыл ее трепет в моей груди. Страх отступил, по крайней мере на время, но он всегда оставался где-то рядом, словно легкий отлив, предвещающий новый прилив.
— А вы почему еще здесь?
Грубый тон Каспара вырвал меня из моих мыслей, точнее мыслей Виолетты.
Я подняла на него глаза и несколько раз непонимающе моргнула. Возвышаясь на целую голову, он недовольно смотрел в мою сторону, удерживая Виолетту одной рукой, а другой сжимая наполовину пустой бокал.
— Не смей так с ней разговаривать! — послышался угрожающий голос.
Фэллон, двигаясь со скоростью, не уступающей вампирской, преодолел комнату и, оказавшись рядом, обнял меня за талию.
— Она — Героиня, а не одна из твоих никчемных придворных.
Каспар подчеркнуто медленно поставил бокал на журнальный столик и шагнул к принцу.
— Ты имеешь что-то против того, как я управляю своим будущим королевством, маленький mearc’stapa?
Хотя Фэллон был ниже вампира, он не боялся оскорблений и сделал шаг вперед.
— Вы больше не в Варнли, Ваше Высочество! — прорычал он. — Здесь мы не нарушаем правил, потому что, в отличие от вас, не можем прикрыться тайной нашего существования. Больше у вас секретов нет. Помните об этом, когда находитесь в компании единственных своих настоящих друзей в этой практически безнадежной ситуации!
Каспар коротко выдохнул через плотно сжатые зубы и кивнул.
— Вот видишь? Именно поэтому я ненавижу это место, — сказал он, поворачиваясь к Виолетте. — На каждом углу чертовы подростки читают тебе мораль.
Ее губы растянулись в первой со времени приезда улыбке.
— Приятно знать, что ты так высоко ценишь мое мнение, — презрительно усмехнулась она, скрестила руки на груди и ушла.
Дверь захлопнулась, и я почувствовала, как пол подо мной слегка завибрировал.
— Ах, посмотрите на этих настоящих друзей, вот уж помогли так помогли! — произнес Каспар тем же саркастическим тоном и последовал за Виолеттой.
— Добро пожаловать в Атенеа, кровопийца, — едва слышно пробормотал Фэллон, с шумом выходя в коридор.
Недоумевая, я стояла посреди гостиной. Из соседней комнаты доносились крики, и я чувствовала гнев, который передавался по загадочному каналу, соединяющему меня и Виолетту. Но теперь, когда она была далеко, его оказалось легче блокировать, хотя при желании связь восстанавливалась так же легко.
Кажется, судьба переоценила мои таланты миротворца…
Внезапно комната завертелась, и я схватилась за ближайший диван, чтобы не упасть.
Острая боль пронзила лоб и окружила глаза, вынуждая меня закрыть их. Я едва успела сесть, как мое сознание переместилось далеко за пределы комнаты.
Кри-дом ходил взад-вперед по комнате и бормотал что-то себе под нос. Только этим он и занимался последний час.
Вдруг он повысил голос, резко повернулся и оказался лицом к лицу с сидевшим на диване Нейтаном.
— Почему Виолетта Ли еще жива? Как она оказалась в Атенеа? Почему события пошли не так, как я их предвидел?
Глаза Нейтана следили за тем, как учитель ходит от стены к стене.
— Вы ведь сами говорили, что дар предвидения Отэмн Роуз скоро превзойдет ваш. Возможно, это уже случилось. Может, она увидела ваш план и переиграла вас.
Нейтан замер, когда кри-дом стремительно подошел к нему.
— Тоже мне новость! У меня было две недели, чтобы прийти к этому выводу.
Нейтан вжался в спинку стула, слишком поздно вспомнив, что в присутствии учителя благоразумнее держать защитный щит.
— Именно поэтому мне и нужна Отэмн Роуз. Она настолько могущественна, что способна изменить судьбу и остановить войну. Но она нужна нам живой, ведь только она может свергнуть Атенеа. Зачем мне было убивать бабушку, если не для того, чтобы спровоцировать рост могущества внучки?
Нейтан расслабился, когда кри-дом сел рядом с ним, налил из графина и предложил бокал своему протеже.
— Но я думал, что вы против вмешательства в судьбу… Разве не поэтому вы хотите остановить осуществление Пророчества о Героинях? Вы ведь верите, что нам суждено пережить войну, чтобы потом начать все заново?
Провидец внимательно смотрел на ученика, восхищаясь наивностью его суждений и думая о том, как долго еще у Нейтана будет это детское видение мира… и как его можно уничтожить.
— Что я говорил тебе о смерти людей? Это всего лишь сопутствующие потери, так же как и необходимость изменить судьбу, которую предсказал мой предок Контанал.
Кри-дом вскочил на ноги и подошел к своему любимому окну. Оно выходило на каньон, который был границей тектонических плит, где земля разверзлась и из ее недр вырывался пар, погружавший всю их постоянно растущую общину в вечное облако влаги.
— Но именно судьба привела тебя ко мне. Человек, разделяющий мои взгляды и так тесно связанный с Леди Героиней, не мог случайно встретиться на моем пути. Это — судьба, и именно ты приведешь ее ко мне.
Нейтан встал и пересек комнату, чтобы присоединиться к учителю у окна. Он едва справлялся с теплом, которое расползалось в груди. Оно исходило от пламени, что разгорелось в нем, когда он стал Экстермино.
— Я не подведу. Я видел, что сделала с ней нынешняя система, какой угнетенной стала она… Перемены необходимы.
Кри-дом по-отечески положил руку на плечо Нейтану.
— И они произойдут.
Я открыла глаза и увидела наклонившуюся надо мной Виолетту Ли, которая держала стакан воды. Но глаза ее были такими же остекленевшими, как поверхность стакана, в котором плескалась вода.
