уверенным движением порезала мне подушечки всех пальцев одновременно и тут же схватила меня за запястье, когда я попыталась отдернуть кровоточащую руку.
— Куда! Пальцами хватай артефакт и поворачивай руку, пока не нащупаешь точки.
— Ка-какие точки? — плакала я.
— Вращай пальцы по кругу, дура! Поймешь какие!
Я неуверенно обхватила артефакт за края, словно для того, чтобы снять его с зеркала. Ребро подшипника было абсолютно гладким! Что за чушь она несет? Что я должна там найти?
Медленно повела пальцами по кругу, оставляя на поверхности кровавые полоски-следы, как вдруг, под моими израненными подушечками явно проступили маленькие острые бугорки. Сразу под всеми пятью пальцами! Я удивленно моргнула.
— Нашла? — уточнила Анна, все уже поняв по моему лицу- Теперь сдавливай их!
И я несильно надавила на выступы.
В следующий миг я снова вскрикнула! Потому что, в каждый мой палец впилось по острой игле, вновь глубоко протыкая мои порезы. Артефакт мгновенно засветился мягким зеленым цветом. Вспыхнул однотонный камень на колечке и, вдруг, все погасло. С тихим «чпоком» подшипник отлип от зеркала, мягко упав прямо в мою, сжатую на нем ладонь.
Анна демонически захохотала.
Я застыла, скользя взглядом по Бальте. Демон напряженно всматривался в мое лицо.
— Бальте! Открой! Это я! Изменники арестованы! — раздался на заднем фоне крик Рея из-за двери.
Но Гиён даже не обратил на него внимания.
Как сомнамбула, я подняла вторую руку и прижала ее к зеркалу, напротив его ладони, когда зеркало, вдруг, медленно начало покрываться изморозью.
Сперва, белым узором покрылись уголки зеркала. Потом, морозная вязь неспешно поползла от краев к центру, постепенно сужая пятно обзора.
«И больше я его никогда не увижу!»- вдруг, с ужасом осознала я, жадно ловя взглядом каждую черточку любимого лица. Пусть даже сейчас это было лицо Истиной формы, больше напоминающее морду зверя.
— Я тебя люблю- едва слышно всхлипнула я, с тоской вглядываясь в алые глаза Демона и легонько поглаживая кончики его пальцев через холодное стекло.
— Кара- простонал он, опираясь рогами о прозрачную границу, которая уже напоминала прорубь в пруду, оставляя нам только небольшое овальное окно, в половину человеческого роста.
Но и оно медленно затягивалось инеем.
— Я найду тебя, слышишь? — шептал он, теснее прижимая пальцы к преграде- Я найду! Я приду за тобой!
Я невнятно кивнула, сквозь пелену слез глядя на него и все еще пытаясь не упустить ни единой детали из любимого облика.
— Артефакт сюда! — рявкнула вдруг Анна, протягивая мне ладонь и разрушая хрупкую нежность возникшего момента.
Я вздрогнула. Отвратительный голос словно полоснул острым лезвием по напряженным нервам. В душе поднялась злость. И тогда, не отрывая взгляда от Бальте, я просто разжала ладонь.
Металлический предмет медленно скользнул по ослабшим пальцам и тяжело упал вниз, почему-то, не издав при этом ни звука. Инстинктивно я все еще ждала удара подшипника о пол, когда, вместо этого, раздался какой-то влажный чавкающий звук, и, следом, истошный вопль преступницы:
— Не-ее-ет! Ах ты сука! Держи ее!
Мы с Бальте недоуменно переглянулась и оторвали, наконец, взгляды друг от друга.
По моей спальне, перепрыгивая кровать, носилась Анна, оглашая комнату отборным матом. От нее, со всех ног, задорно вскинув пушистый хвостик, улепетывала сиреневая шкода, весьма эффективно умудряясь срезать углы под вышеупомянутой кроватью и ныкаясь под портьерами.
Я, непонимающе, моргнула.
— Эта скотина сожрала артефакт! — крикнула девушка, снова упуская хитрый хвост въёльта, умело спрятавшийся за занавесками- Лови ее!
— Ээээ….- только и успела произнести я, когда мимо, прыгнув прямо с кровати, распластавшись в полете, как белка-летяга, просвистела сиреневая ракета, без каких либо препятствий минуя через оставшееся пятно в зеркале призрачную преграду и исчезая в зазеркалье, под нечленораздельный вой Анны. И под не менее экспрессивный мат не ожидавшего подобного сюрприза Бальте, который, судя по всему, поймал утекающую воровку прямо на свое лицо.
Едва мохнатый хвостик исчез за стеклом, как морозный узор скрыл оставшееся пространство поверхности целиком.
— Не-е-ет! — взвыла гостья, бросаясь к зеркалу.
Но было поздно. Сверкающий иней замер на стекле неподвижной вязью и, вдруг, быстро начал таять, оставляя вместо себя уже знакомую мне белесую испарину. Мутный туман скрыл стекло под толстым слоем непрозрачной взвеси. А еще мгновение спустя, вдруг, раздался тихий сухой треск.
Мы с Анной замерли, отступив на шаг от странно ведущего себя предмета интерьера. Треск усилился, стал резче и, вдруг, неожиданно, стих. Чтобы, тут же, с легким хлопком, поверхность зеркала смогла брызнуть в разные стороны, осыпаясь на пол, кровать и наши головы мелким водопадом битого стекла.
Я медленно смахнула с закрытых век мелкие стеклянные крошки. Один осколок смачно воткнулся мне прямо в руку. Второй, судя по ощущениям под пальцами, которыми я ощупывала свое лицо, торчал из моей левой щеки.
Преступница медленно повернулась ко мне, прожигая ненавидящим взглядом. Глубокий порез расчерчивал ее лоб яркой красной полосой:
— Сука- прошипела она, скрипя зубами- Ты труп!
И, задыхающаяся от злости маньячка, двинулась ко мне, угрожающе перехватив свой нож.
Глава 43
Собственно, я вот ни на секунду не сомневалась, что это и есть лицо моей смерти. Злое такое, слегка перекошенное. С кровавым порезом на весь лоб и всклокоченными блондинистыми волосами. В целом, достаточно нелепая такая. Ну, а чего еще можно было ожидать от моей смерти, после такой жизни? Все вполне себе закономерно.
Я сглотнула и тихо отступила на шаг.
Смерть сделала зеркальный шаг ко мне.
Я зажмурилась и помолилась про себя. Ну, то есть, как помолилась? Я молитв-то не знаю ни одной. «Отче наш иже еси на небеси»- это полная и законченная версия моего теологического образования. Поэтому я просто мысленно произнесла: «Вот, сука и все! Боже, пусть мне будет не очень больно! А еще лучше, пусть больно будет не мне!».
И вот, вы знаете? Разговоры про Божью помощь- это вам не пустой треп! И пофиг, что крестик я последний раз видела, когда наш зав складом за недостачу в ведомости расписывался. Потому
