с серебряной ложкой во рту. Каролина всегда знала, что ей не слишком повезло, но нельзя было и сказать обратное — всё-таки у неё была нормальная семья. Просто не очень обеспеченная, со слабо выраженной магией, а в Альтаке многое зависело от того, насколько ты хорош как маг. Ни родители Каролины, ни она сама, ни её брат с сестрой не были хорошими магами. Точнее, они в принципе практически не были магами — при помощи своего слабого дара Каролина толком даже свечку не могла зажечь.
Когда родился Кристофер, стало совсем тяжело. Каролине тогда было двенадцать, её сестре Миранде — три года, и старшую сделали нянькой при младших. Родители пытались вылечить Кристофера, который постоянно болел, был слабеньким, даже головку в полгода не держал, но ничего не получалось. Ребёнок медленно угасал, а с ним всё сильнее унывали и родители. Каролина не понимала почему, но с самого рождения Кристофера ей казалось, что его они любят гораздо сильнее. Может, потому что мальчик?
Шаман Шах был последней надеждой, которая оправдалась. К счастью для родителей Каролины. Для неё самой год в его доме был настоящим кошмаром, затянувшимся страшным сном. Несмотря на то, что учиться шаманству было интересно, Каролина отдала бы свой шаманский дар за возможность вернуться домой и больше не видеть Шаха. Поэтому, когда спустя несколько лет после окончания обучения она узнала, что мужчина уехал из столицы, вздохнула с облегчением.
То, чему её научил Шах, Каролина использовала нередко и активно, но слишком сложных заговоров опасалась. А вот простенькие амулеты для себя и всех членов семьи делала — на удачу, для здоровья, чтобы деньги в доме были…
В тот день, когда Каролина встретила Огдена, она впервые надела амулет, заговорённый на любовь. Надоело быть одной, хотелось встретить человека, который полюбил бы её всем сердцем, но Каролине не везло — несмотря на привлекательную внешность девушки, такой человек никак не находился. Нет, она встречалась с разными молодыми людьми, но… Никто не спешил любить и предлагать кольцо. Ещё бы — кому она нужна, бедная булочница без магии? Сделать её любовницей хотели многие, но Каролину это не интересовало. Она мечтала о любви, семье, тёплом доме, детях.
Каролина влюбилась в Огдена с первого взгляда, ещё не зная, кто он. Точнее, она вспомнила об этом, но позже, когда младший сын короля Фредерика уже ушёл из лавки. Вспомнила — и немного испугалась, подумав: «Где он, а где я?» Но так хотелось помечтать! И когда Огден начал ухаживать за ней, не отказала, не осадила, а стала принимать его ухаживания. Ещё и шаманский обряд провела, чтобы чувства принца не ушли.
Не надо было этого делать. Ничего не надо было — ни обряд, ни ухаживания принимать. Размечталась, расчувствовалась… Позволила себе поверить в то, что Замарашки выходят замуж за принцев не только в сказках. Глупая!
Что ж, за всё в жизни надо платить — это Каролина, как и любой шаман, знала точно. Вот она теперь и платила за свою беспечность, мечтательность и подлость. Всё-таки как ни крути, а привораживать канцлера было подло.
Стоил ли Огден подобных жертв? Теперь Каролина думала, что нет. Всё-таки не зря говорят: «Королю — королевское, а пахарю — конь и плуг».
Каждый должен быть на своём месте.
Роланд
Чтобы знать, что происходит в комнате Каролины, Эрнест не стал использовать никаких дополнительных артефактов — просто изменил настройки её браслета связи, и теперь все присутствующие в комнате Тада могли слушать, как Каролина разговаривает с Элисон Голден, человеком Верховного судьи, через браслет дознавателя. Звук шёл на полную мощность, наполняя комнату, Эрнест ещё и запись включил, чтобы при необходимости можно было прослушать заново.
Актриса из Каролины действительно была так себе, и это мягко говоря. То, что девушка находится в растерянности и смятении, ощущалось даже просто по её голосу — и Роланд представить боялся, как Каролина выглядит в глазах госпожи Голден. В отличие от бывшей невесты Огдена, Элисон Голден была на редкость уверенной в себе особой. Вряд ли она вообще знала, что такое растерянность.
Поэтому травки Моргана весьма пригодились — в отличие от тех, кто слушал разговор Каролины со стороны, помощница Верховного ничего не заметила.
— Что вы решили, госпожа Эркур? — поинтересовалась она нежным голосом, как только вошла в комнату Каролины. — Уезжаете или остаётесь?
Спросила это Элисон без всякой угрозы, но Роланду она всё равно почудилась. Будто притаилась где-то там, за скобками. И сколько ни занимайся сложением тех цифр, что стоят внутри, когда-нибудь придётся взглянуть и на цифры снаружи.
Канцлер легко представил, как выглядела госпожа Голден, задавая свой вопрос. Женщина с ярко-рыжими волосами и пронзительными карими глазами, глубокими и умными. Вежливая улыбка, холодный взгляд, безупречная укладка — волосок к волоску. Элисон никогда не позволяла себе послаблений в причёске, всегда ходила с причудливо закрученными «коронами» на затылке. Роланд даже не знал, какой длины у неё волосы на самом деле — но, судя по объёму этих «корон», как минимум до пояса.
В отличие от Верховного, который всегда носил тёмно-фиолетовую судебную мантию, его помощница предпочитала одежду только светлых оттенков. Светло-кремовый, нежно-розовый, небесно-голубой, пастельно-зелёный — всегда что-то разное, но неизменно не тёмное. Платья были строгими, застёгнутыми по самое горло, обычно ещё и с воротом чуть ли не до подбородка — ни намёка на заигрывания. Элисон вообще была исключительно серьёзной особой, и Роланду это нравилось.
Однако он не сомневался, что при необходимости госпожа Голден, не дрогнув, достанет из своего пучка на затылке длинную шпильку и воткнёт её кому-нибудь в горло, даже не поменявшись в лице.
— Будете чай? — вздохнула Каролина. В её голосе звенела такая тоска, что Роланд ей невольно посочувствовал. А потом зачем-то посмотрел на Моргана, который консультировал Каролину за пару часов до этой встречи, и обнаружил, что шаман иронично улыбается. Подобную улыбку канцлер видел у него впервые. Обычно Морган если и улыбался, то весьма сдержанно, а сейчас он будто сдерживал смех.
— Чай? — задумчиво протянула Элисон Голден. Судя по всему, на неё действительно действовали травки, которые в комнате Каролины зажёг Морган, потому что подобной заторможенности в её голосе Роланд не слышал никогда. — Не обязательно, я ведь просто за вашим ответом пришла…
— А с ним всё непросто, госпожа Голден, — вежливо произнесла Каролина. Голос её прозвучал немного веселее, чем до этого. — Я бы хотела вам кое-что рассказать. За
