— одно целое, брат по выводку.
Она отошла, и следующими приблизились люди, начиная с Диего.
— Ты выиграешь, — сказал он, опуская руку в краску. Он коснулся этой рукой нижней части левого предплечья Кетана. — Икеш элад ильн ул.
Мы — одно целое.
Другие люди повторяли слова на языке вриксов, оставляя свои метки, некоторые более сбивчиво, чем другие, но каждый также говорил ему английские слова — слова ободрения, веры.
— Убей эту суку, чтобы мы могли немного расслабиться, чувак, — сказал Коул.
— Мы тебя прикроем, — сказала Лейси Кетану.
— Что бы ни случилось, — сказал Уилл, — мы все справимся с этим.
Келли ухмыльнулась, хотя выражение ее лица было напряженным.
— У нее нет ни единого шанса. Мы будем праздновать твою победу к обеду.
— Возвращайся к нам целым и невредимым, — сказала Ахмья, встав на цыпочки, чтобы оставить свой след на шее Кетана, которая, казалось, была одним из немногих чистых мест на его теле. — Икеш элад ильн ул.
Последней была Айви, которая стояла в ряду с остальными, пока продолжался ритуал. Она подошла к нему с нарочитой медлительностью, ее губы приоткрылись, плечи поднимались и опускались в такт глубокому, прерывистому дыханию. Но ее глаза, такие чистые и голубые, не отрывались от его глаз. Золотистые волосы, обрамляющие ее лицо, делали эти глаза еще более яркими.
Грудь Кетана наполнилась любовью, тоской, сотней эмоций, которые вытеснили его страх. Женщина, которую он забрал из ямы эти восьмидни назад, с тех пор сильно изменилась — но благодаря этим изменениям она больше стала собой. Более красивая, более уверенная в себе, более смелая. Сила, которую она продемонстрировала, только росла по мере того, как она выдерживала испытание за испытанием.
Айви остановилась перед Кетаном, и он инстинктивно наклонился ниже, чтобы приблизить свое лицо к ее лицу.
— Ты мой, — она окунула руку в краску и прижала ее к его сердцам, которые забились сильнее под ее прикосновением. — Сердца, — она опустила руку вниз, положив ее прямо на его щель и заставив его застежки шевельнуться. — Тело, — теперь она покрыла обе руки краской и подняла их, обхватив ладонями обе стороны его лица. — Дух. Мы с тобой — одно целое, Кетан.
Он положил нижние руки ей на бедра и наклонился, чтобы коснуться головным гребнем ее лба. Одной из нижних рук он нащупал миску и коснулся краски.
— Мы — одно целое, моя Найлия, — отстранившись, Кетан положил свою покрытую краской руку ей на шею сбоку, вытянув вверх пальцы, чтобы оставить отметину на ее щеке.
Они стояли так много ударов сердца, глядя друг другу в глаза, и Кетан все это время боролся с желанием подхватить ее на руки и унести в Клубок. Ее место было рядом с ним, далеко-далеко от Зурваши и Такарала. Далеко от всего, что могло причинить ей вред.
— Ты вернешься ко мне, — твердо сказала она.
— Я сделаю это, моя сердечная нить. У тебя есть мое слово. Моя клятва. Мое обещание. Ради тебя я бы выстоял один против Восьмерых. Я бы нашел способ пересечь черноту между звездами. Ничто не удержит меня вдали от тебя.
— Мы должны идти, — мягко сказал Гарахк. — Все должны быть на своих местах до того, как она придет.
Кетан знал, что это правда, но ему не хотелось отпускать свою пару. Он вернется к ней, он был уверен в этом, он сделает что угодно , чтобы выполнить свою клятву… но он не мог заставить замолчать ту часть своего разума, которая говорила, что он вот-вот шагнет навстречу своей гибели.
Айви притянула голову Кетана к себе и поцеловала его, позволив своим губам задержаться на его рту достаточно долго, чтобы он почувствовал привкус ее сладости. Она зажмурилась, и он уловил слабый запах ее слез. Когда она отстранилась, то снова встретилась с ним взглядом, ее глаза были влажными, но полными решимости, и сказала:
— Пора идти.
В груди у него заурчало.
— Я знаю, моя сердечная нить. Я знаю.
Но первой отстранилась Айви, у нее хватило сил разорвать контакт между ними.
— Нам нужно собрать наши вещи и быть наготове, — сказал Коул, который был в группе с остальными членами племени Кетана.
Айви кивнула, отступив на несколько шагов, задержав взгляд на Кетане, прежде чем она, наконец, развернулась и присоединилась к остальным членам племени. Руки Кетана, теперь пустые, сжались в кулаки. Он уже скучал по теплу ее прикосновений.
Уходя, Айви оглянулась через плечо. Ее глаза, блестевшие от непролитых слез, снова встретились со взглядом Кетана. Так же ясно, как если бы она произнесла это вслух, он услышал послание в ее взгляде.
Я люблю тебя. Вернись ко мне.
С каждым тяжелым ударом сердца Кетана боль становилась сильнее. Он видел Айви не в последний раз. Этого не могло быть.
А потом она исчезла, скрытая от его глаз собравшимися Терновыми Черепами. Внезапно он осознал, что краска на его шкуре уже высыхает, на каждом месте, где к нему прикасались во время ритуала Терновых Черепов. Но только следы, оставленные руками Айви, горели так, словно их выжгли на его теле и душе.
Мы с тобой — одно целое, Кетан.
Гарахк стукнул Кетана по передней ноге одной из своих.
— Идем. Позволь нам идти за тобой.
— Ты хотел уйти без меня, мой Лувин? — позвала женщина неподалеку.
Кетан и Гарахк повернулись к говорившему вриксу, и увидели приближающуюся Налаки. При виде нее по рядам воинов Тернового Черепа пробежала дрожь, и они расступились, чтобы пропустить ее, ударяя себя в грудь и бряцая оружием в быстром, сильном ритме.
— Налаки, моя дайя, пламя моих сердец. Зачем ты пришла? — в голосе Гарахка слышались замешательство и озабоченность, но за этим скрывалась твердость.
— Ты знаешь зачем, — ответила она, останавливаясь перед ним. Она уперла древко своего копья в землю; оружие было выше нее ростом.
— О нашем выводке нужно заботиться. Мы это знаем. Ты это знаешь.
Налаки щелкнула клыками.
— Не говори суровых слов, Лувин. Говорящая с Духами Акорал присматривает за нашими яйцами.
— Я никому не доверяю в этом, кроме тебя, Найлия. Кто мог бы дать больше, чем ты, их мать?
Сократив оставшееся расстояние между ней и Гарахком, Налаки обхватила его затылок своей большой рукой и наклонилась, чтобы коснуться своим головным гребнем его головы.
— Пламя моих сердец тлеет с каждым мгновением, проведенным вдали. Но я больше, чем мать для нашего выводка. Для Калдарака я тоже дайя, и я воин. Если Зурваши хочет принести нам войну, я встречусь с ней, как встречалась раньше.
— Налаки…
— Одно целое,
