Белла взяла лист бумаги. На нем по-детски неровным почерком были написаны три слова: «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ».
Она закусила губу, чтобы не расплакаться. Большие печатные буквы поплыли перед глазами, а потом и вовсе исчезли.
— Непонятно написано? — спросил Зет неуверенным голосом. — Хочешь, прочитаю?
Белла затрясла головой.
— Я все поняла. Это… здорово.
— Я не надеюсь на взаимность. В смысле… Я знаю, что ты… больше ко мне этого не чувствуешь. Но хочу, чтобы ты знала. Важно, чтобы ты это знала. И если есть хоть какой-то шанс, что мы будем вместе… Работу в Братстве я не оставлю, но обещаю быть осторожным…
Нахмурившись, он замолчал.
— Черт. Что я несу?! Я же дал себе слово, что не поставлю тебя перед выбором…
Белла прижала листочек к сердцу и бросилась Зету на грудь так стремительно, что тот пошатнулся. Почувствовав, как неуверенно сомкнулись его объятия, она разрыдалась.
В подготовке к сегодняшней встрече вариант совместного будущего даже не рассматривался.
Когда Зетист приподнял ее за подбородок и заглянул в глаза, Белла попыталась улыбнуться. Безумная надежда оказалась неподъемной радостью.
— Вот уж не хотел довести тебя до слез…
— Господи, Зет. Я люблю тебя.
Его глаза распахнулись так широко, что брови полезли на лоб.
— Что?
— Я люблю тебя.
— Повтори.
— Я люблю тебя.
— Еще раз… пожалуйста, — прошептал он. — Мне нужно это слышать и слышать.
— Я люблю тебя…
В ответ он зашептал слова благодарности на древнем языке.
Сжав Беллу в объятиях и зарывшись лицом в ее волосы, Зет молился с таким пылом, что она снова зарыдала.
Вознеся хвалу Деве в последний раз, он перешел на английский:
— Пока тебя не было, я был мертв, хоть и дышал. Я был слеп, хоть и все видел. Но ты пришла… и пробудила меня ото сна.
Белла прикоснулась к его лицу. Зет медленно склонил голову и запечатлел на ее губах нежный поцелуй.
«Как сладко», — подумала она. Этот могучий великан поцеловал ее так сладко.
Вдруг Зет отстранился.
— Но постой: почему ты здесь? В смысле, я рад…
— У нас будет малыш.
Зетист нахмурился. Разинул рот. Закрыл. Потряс головой.
— Извини… Что ты сказала?
— Я ношу под сердцем твоего малыша.
Эта попытка объяснения осталась без ответа.
— Ты будешь отцом.
По-прежнему ничего.
— Я беременна.
Так, вариации на заданную тему подошли к концу. Господи… а вдруг он не хочет?
Зетист покачнулся. Кровь отлила от его лица.
— У тебя внутри мой малыш?
— Да.
Он внезапно схватил ее за руки и больно сжал.
— А что говорит Хаверс? С тобой все в порядке?
— Пока да. Я слишком молода, но для благополучного исхода это скорее плюс. Хаверс сказал, что с ребенком все хорошо, и нет никаких ограничений… ну, еще он рекомендовал не дематериализоваться после шестого месяца. И, ну… — Она покраснела. Как рак покраснела. — Не заниматься сексом и не пить кровь после четырнадцатого и до самых родов. То есть где-то до восемнадцатого.
Когда доктор давал советы, Белла думала, что ей не придется волноваться по этому поводу. Но сейчас… Зетист кивал в ответ, но выглядел он не очень.
— Я позабочусь о тебе.
— Я знаю. С тобой я в безопасности, — добавила Белла, зная, что этот вопрос Зета особенно беспокоит.
— Ты останешься здесь, со мной?
Она улыбнулась.
— Я была бы рада.
— Ты выйдешь за меня?
— Ты делаешь мне предложение?
— Да.
Все бы хорошо, но вот только воин зеленел на глазах. И напоминал мятное мороженое. Его цвет и его автоматические ответы встревожили Беллу.
— Зетист… ты правда рад? Слушай, ты не обязан на мне жениться, если не хочешь…
— Где твой брат?
Она страшно удивилась.
— Ривендж? Наверно, дома.
— Идем к нему. Сейчас же.
Он схватил Беллу за руку и потащил к дверям.
— Зетист…
— Получим его благословение и поженимся сегодня же ночью. Поедем на машине Ви. Не хочу, чтобы ты снова дематериализовалась.
Зетист несся по коридору с такой скоростью, что Белла едва за ним поспевала.
— Подожди, Хаверс сказал, что я могу это делать до…
— Не хочу рисковать.
— Зетист, это необязательно.
Он встал как вкопанный.
— Ты-то сама хочешь моего ребенка?
— Святая Дева… Конечно да. Сейчас даже сильнее…
Белла с улыбкой взяла его руку и положила себе на живот.
— Ты будешь прекрасным отцом.
И тут-то Зет потерял сознание.
Открыв глаза, Зетист первым делом увидел Беллу. Ее лицо светилось любовью. Вокруг столпились остальные домочадцы, но он смотрел лишь на нее одну.
— Ну, здравствуй, — мягко сказала она.
Зет поднял руку и прикоснулся к ее лицу.
Только бы не заплакать. Только бы не…
«А — да пошло это к черту!»
Он улыбнулся в ответ, почувствовав, как из его глаз хлынули слезы.
— Надеюсь… это будет девочка, похожая на т-те…
Голос изменил ему, и Зет разрыдался, как сопливый идиот. На глазах у братьев. Он плакал, как девчонка, перед Бучем, перед Бэт и Мэри, смущая Беллу своей слабостью, но ничего не мог с собой поделать.
Первый раз в жизни он почувствовал, что на него сошло благословение. Удача. Счастье.
Этот миг, сияющий, незабываемый миг, когда он лежал на спине в коридоре, рядом со своей любимой и малышом у нее внутри, окруженный братьями, казался лучшим в жизни.
Когда жалкие всхлипы постепенно утихли, Рейдж опустился рядом с ним на колени. Брат улыбался так, что, казалось, еще немного — и щеки треснут.
— Когда ты прилег отдохнуть, мы все сбежались на грохот. Давай пять, папуля. Позволишь мне обучать малявку мордобою?
Зетист пожал протянутую Голливудом руку. Потом рядом присел на корточки Рэт.
— Поздравляю, брат мой. Пусть благословение Девы снизойдет на тебя, на твою шеллан и на твоего малыша.
К тому времени, как подошла очередь Вишу и Буча выражать свои чувства, Зет уже сел и вытер слезы. Господи, ну и рева, распустил сопли. Черт. Хорошо, никто не придал этому значения.
Судорожно вздохнув, он оглянулся в поисках Фури… и увидел близнеца.
За два месяца, что прошли с той ночи в гостях у лессера, у брата отросли волосы и пропал шрам. Но в потухших глазах таилась печаль. Сейчас она была особенно заметна.
Фури вышел вперед, и все притихли.
— Мне, наверное, понравится быть дядей, — тихо сказал он. — Зет, я так рад за тебя, и за тебя… Белла.
Зетист схватил близнеца за руку и пожал ее так сильно, что почувствовал кости.
— Ты будешь отличным дядей.
— А может быть, и вартом? — предложила Белла.
