– О, Дамон! Да! Вы обменивались кровью, вы были слишком увлечены этим делом и не заметили бы меня, даже если бы я вдруг выпрыгнул и попробовал оторвать вас друг от друга. Ты была одета в белоснежную ночную рубашку с высоким воротником и была похожа на ангела. Я хотел прикончить Стефана на месте.
– Дамон…
– И вот тогда-то и появился Шиничи. Ему не надо было рассказывать, что я чувствую. У него уже был план, и он мне кое-что… предложил.
Елена снова закрыла глаза и покачала головой.
– Он заранее подготовил почву. К тому моменту ты был уже заражен и гарантированно впал в ярость.
– Не знаю почему, – продолжал Дамон, словно не слышал ее, – но я толком не подумал о том, чем это может обернуться для Бонни и Мередит – и для всего города. Я мог думать только об одном – о тебе. Я хотел только одного – тебя. И отомстить Стефану.
– Дамон, ты слышишь меня? На тот момент ты был уже целенаправленно заражен. Я видела, что внутри тебя сидит малах. Согласись, – добавила она, когда почувствовала, что он готов снова ее перебить, – ведь что-то заставляло тебя той ночью смотерть, как у тебя под ногами умирают Бонни и остальные. Дамон, мне кажется, что избавиться от этих штук труднее, чем мне думалось вначале. Начнем с того, что в нормальном состоянии ты не стал бы стоять и пялиться на то, как люди занимаются… тем, что касается только их двоих. Разве этого недостаточно, чтобы понять, что что-то не так?
– Это просто теория, – проворчал Дамон. Голос у него был безрадостным.
– Неужели ты не понимаешь? Его малах заставил тебя сказать Стефану, что ты спас Бонни только из жалости, это он заставил тебя отрицать, что малах заставил тебя смотреть, как на моих друзей напали деревья, что он загипнотизировал тебя. Это он – плюс твоя глупая упрямая гордыня.
– Следи внимательнее за своими комплиментами. Я могу пожухнуть, и меня унесет ветром.
– Не беспокойся, – холодно сказала Елена. – Не знаю, что дальше случится, но твое самолюбие переживет всех нас. И что произошло потом?
– Я заключил сделку с Шиничи. Он выманивает Стефана куда-то, где я могу повидаться с ним наедине, а потом забирает его, чтобы он не смог тебя найти…
Что-то словно бы взорвалось внутри Елены. Это был плотно надутый шар душевного подъема.
– И не убивает его?
– Что?
– Стефан жив? Он жив? Он еще… жив?
– Спокойно, – холодно сказал Дамон. – Спокойно, Елена. Без обмороков, – он взял ее за плечи. – Ты решила, что я хотел его убить?
Елену колотила такая дрожь, что она с трудом могла говорить:
– Почему ты не сказал мне об этом раньше?
– Извини. Забыл.
– Он… это точно, что он жив, Дамон? Ты в этом уверен?
– Абсолютно.
Потеряв голову, лишившись способности рассуждать, Елена сделала то, что ей удавалось лучше всего, – поддалась порыву. Она кинулась Дамону на шею и поцеловала его.
На секунду Дамон застыл от потрясения. Он нанял убийц, чтобы они похитили ее любовника и уничтожили ее город. Но в сознании Елены все выглядело совсем не так.
– Если бы он был мертв… – Его голос сорвался, и ему пришлось начать сначала: – Это было важнейшее условие сделки – Шиничи должен оставить его в живых и держать от тебя подальше. Я же не мог допустить, чтобы ты покончила с собой или возненавидела меня по-настоящему, – в его голосе снова зазвучали ледяные нотки. – Если бы Стефан был мертв, чем бы я мог удержать тебя, принцесса?
Елена пропустила эту фразу мимо ушей.
– Раз он жив, я его найду.
– Если он тебя вспомнит. А что, если ему вычистили все воспоминания о тебе?
– Что? – Елена была готова взорваться. – Если бы из моей головы вычистили все воспоминания о Стефане, – ледяным голосом сказала она, – я влюбилась бы в него с первого взгляда. А если из головы Стефана вычистили все воспоминания обо мне, он обошел бы весь земной шар в поисках кого-то, о ком он сам ничего не знает.
– Очень поэтично.
– И все-таки… Спасибо тебе, Дамон, что ты не позволил Шиничи его убить.
Он покачал головой, глядя на нее, явно удивленный самим собой.
– У меня ощущение, что… просто не смог бы… иначе. Все-таки я дал слово. Я решил – если он будет свободен, счастлив и все забудет, это будет в рамках…
– …обещания, которое ты дал мне? Не в рамках. Но сейчас это уже не важно.
– Важно. Ты страдала из-за этого.
– Нет, Дамон. Важно только одно – он жив. И он не уходил от меня. Значит, надежда остается.
– Но, Елена, – в голос Дамона вернулась жизнь. Он стал одновременно возбужденным и жестким, – неужели ты не понимаешь? Забудем то, что было в прошлом, – ты должна признать, что именно мы с тобой созданы друг для друга. Мы просто больше подходим друг другу по натуре. Мы находимся на одном интеллектуальном уровне…
– И Стефан тоже.
– Черт, на это я могу ответить одно – если так, то он удачно это скрывает. Но неужели ты сама не чувствуешь, – он сжал ее крепче, и ей стало больно, – что ты могла бы стать моей Принцессой Тьмы – и в глубине души сама этого хочешь? И если ты этого не видишь – это вижу я.
– Я не могу быть для тебя никем, Дамон. Только доброй невесткой.
Он покачал головой и хрипло рассмеялся.
– Нет, тебе подходит только главная роль. Ладно, скажу одно – если мы выживем после драки с близнецами, ты обнаружишь в себе такое, о чем даже не подозревала. И ты поймешь, что мы подходим друг другу лучше.
– А я тоже скажу одно – если мы выживем после драки с этими адскими близнецами Боббси 1, после этого нам понадобится любая духовная энергия, которую мы только сможем получить. И значит, мы должны вернуть Стефана.
– Может так случиться, что мы не сможем его вернуть. Да, я не спорю – если мы и выгоним Шиничи и Мисао из Феллс-Черч, вероятность того, что мы окончательно с ними разделаемся, практически нулевая. Ты – не боец. Может быть, мы вообще не сможем нанести им существенного урона. Но даже я не знаю точно, где сейчас Стефан.
– Значит, только близнецы смогут нам помочь.
– Если они еще будут в состоянии нам помочь – да, согласен. У меня такое ощущение, что «Ши-но– Ши» – это всего-навсего лохотрон. Они просто отбирают у вампиров-лохов кое-какие воспоминания (а на Другой Стороне больше всего любят торговать воспоминаниями) – и отправляют своих клиентов обратно, пока монеты еще звенят в кассовом аппарате. Они мошенники. И вообще, все это место – гигантская трущоба и мошенничество – что-то вроде поизносившегося Лас-Вегаса.
– А они не боятся, что вампиры, которых они обманули, захотят с ними разобраться?
Дамон засмеялся – на этот раз мелодичным смехом.
– Вампиры, которые не хотят быть вампирами, на тотемных столбах Другой Стороны относятся к низшему разряду. Естественно, если не считать человеческие существа. На этом же уровне находятся любовники, которые решили вместе покончить с собой; на этом же уровне подростки, которые спрыгивают с крыши в уверенности, что полетят, потому что надели плащ Супермена…
