- А мы домой! – Август подхватил Анну на руки и понес в сторону Главного дома.
- Смотри, чтобы спину не защемило!
- Не защемит!
- Ты две недели назад пластом лежал! – напомнила о неприятном Анна.
- Не защемит!
Август лежал на животе на полу. Анна сидела на кровати и хохотала, что было сил.
- А я предупреждала!
- Лучше помолчи… Самому хочется засмеяться, но от этого больно.
Анна присела рядом с ним и начала поглаживать мышцы его спины.
- Ничего. Утром вернется Терра и мы поставим тебя на ноги.
- Я испортил нашу первую брачную ночь.
- Побойся Бога, Август! Я так не смеялась с тех пор, как была девицей! – она согнулась над ним, заходясь от смеха.
- Рад, что смог угодить, жена, - улыбнулся Август, сдерживаясь, чтобы тоже не рассмеяться.
- У меня новости есть, - обронила Анна, перестав смеяться.
- Какие?
- Меня крови уже три месяца как оставили. Ты знаешь о том. Я все думала, что их нет, потому что в моем возрасте это уже нормально. А неделю назад пришлось свадебное платье расшить, чтобы грудь в него поместилась. Я вчера к Терре на смотр сходила. В общем, понесла я от тебя, Август.
Он перевернулся на спину, превозмогая боль.
- Ты беременна? – еле ворочая языком, спросил он.
- Да, - кивнула Анна.
- Ты беременна… - прошептал он. – Беременна! – он внезапно захохотал и обнял ее, прижимая к себе.
Целовал лоб, щеки, губы, а потом застонал от боли.
- Мне немного страшно, ведь в моем возрасте мало кто рожает, - пожаловалась она.
- Аня, - он погладил ее по щеке, - не болтай ерунды. Если суждено, родим ребенка и вырастим его. Ежели нет – я все равно буду с тобой до конца. Понимаешь?
- Понимаю, - кивнула она.
- Как думаешь, будет мальчик или девочка? – мечтательно спросил он.
- Будет гора пеленок и бессонные ночи, - она легла на пол рядом с ним и обняла. – И поверь, станет все равно, мальчик у нас с тобой или девочка.
Глава 25
Три месяца спустя. Восточное поселение.
Катарина вышла из дома и направилась в город. Два месяца минуло с тех пор, как она переехала сюда. Три месяца минуло с тех пор, как она видела Лавджоя в последний раз. Катарина покрепче сжала корзину в руке и ускорила шаг. Сегодня суббота – ярмарочный день. Она намеревалась купить семена, чтобы разбить огород за домом, как уже сделали все ее новоявленные соседи. Людей вокруг становилось больше. Предки и потомки смешались в одну кучу разношерстной толпы, где принадлежность к какому-нибудь сообществу можно было определить разве что по серьгам в ушах и прическе. Кто-то с ней здоровался, кому-то было на нее наплевать. Она обошла несколько лавок с семенами и заняла очередь в одну из тех, где корнеплоды продавали дешевле. Она заметила его не сразу. Он стоял в какой-то другой очереди и разговаривал с женщиной в старообрядном платье. Лавджой смеялся и кивал, а незнакомка так и липла к нему, то волосы поправляя, то игриво плечиками подергивая. Катарина отвернулась, чтобы не смотреть.
- Здравствуй, Катарина! – она даже отпрянула, не ожидав, что кто-то к ней подойдет.
Симон. И снова Симон! Рекомбинант, по совместительству ее сосед. Он жил на пять домов дальше, но считал своим долгом подойти к ней при каждом удобном и не очень случае, чтобы поболтать ни о чем и, очевидно, подкатить.
- Привет, Симон! – она улыбнулась собрату по несчастью так искренне, что аж самой тошно стало.
- Решила картофель посадить?
- Все ведут хозяйство, - она пожала плечами. – Надо же и мне когда-то начинать.
- Наши собираются новое поселение организовать. Собирают единомышленников. Приглашают не только рекомбинантов. Нашлись желающие и среди людей присоединиться. Я, наверное, соглашусь. Если начинать сначала, то лучше на собственной земле. Подумай, может, с нами захочешь пойти?
- Я подумаю, - она кивнула. – А пока попробую посадить картофель.
- Помощь нужна? Ты говори, не стесняйся! Может, водопровод я и не починю, но прибить что, вкрутить – это без проблем!
- Спасибо, Симон. Если нужна будет помощь, я позову.
- А над предложением моим подумай. Мы здесь не ко двору. Пора бы и самим начинать жизнь строить, а не на прошлое оглядываться.
- Я подумаю, Симон. Подумаю, - она закивала и отвернулась, давая понять, что разговор окончен.
Сосед ретировался, а Катарина продвинулась в очереди. Может, и стоить уехать. Начать все заново. С Авророй и Радомиром они всегда смогут видеться, все же, на одной планете живут. Но у них своя жизнь, а у нее теперь своя.
Катарина набрала целую корзину клубней и отправилась назад, к дому. Хромота под тяжестью ноши только усилилась. Она один раз обернулась туда, где видела Лавджоя и тут же отвернулась. Там его уже не было. Вернулась домой, переоделась и с лопатой на задний двор вышла.
Аврора сказала, что дело нехитрое. Копаешь борозду, нарезаешь клубни, бросаешь, прикапываешь, поливаешь и ставишь метки, где ряды заканчиваются. Радомир даже предложил ей помочь, но Катарина вежливо отказалась. Поправив платок и надев холщовые перчатки, она принялась за работу. Спустя два ряда, она рухнула на колени, вытирая пот со лба. Тяжелый труд. Но, наверное, ей просто нужно к нему привыкнуть.
Он вышел из-за угла ее дома. Не здоровался, не спрашивал разрешения, чтобы зайти. Просто явился, как будто право имеет. Подошел, в своей широкой расшитой рубахе, взял лопату и стал копать дальше. Она так и сидела на земле, пока рядом не раскинулось еще десять борозд. Вернулся к ней, воткнул лопату в землю и осмотрелся.
- Воды принеси, пожалуйста, - попросил Лавджой. – Пить хочу.
- Да, конечно, - она встала, отряхнула со штанов землю и направилась в дом.
Вынесла кувшин и кружку. И полотенце захватила – вдруг, лицо ополоснет, так будет чем вытереться. Он нарезал картофель и бросал его в борозды.
- Вот, держи, - она протянула кружку.
Лавджой взял из рук кувшин. Пил долго. Вода из кувшина стекала по подбородку, лилась на прилипшую к телу рубаху. Лавджой остатками воды лицо ополоснул и вернул Катарине кувшин.
- Полотенце? – спросила она, протягивая ему полотенце.
- Не надо, - он отвернулся и продолжил работать.
Катарина так и осталась стоять с кувшином, кружкой и полотенцем в руках.
- Ты голоден? – опомнившись, спросила она. – Я суп утром сварила. Могу котлет нажарить. Фарш только вчера у мясника купила.
- Нажарь, - он пожал плечами. – Думаю, ты успеешь, пока я закончу.
- Хорошо, - она закивала, как кукла-марионетка, и рванула в дом.
Метнулась на кухню. Так, фарш… Фарш… Черт! Она вся в грязи.
Катарина быстро в душ направилась. Переоделась. Вернулась на кухню и повязала передник. Фарш. Фарш…
Возилась около часа. Накрыла стол. Поставила бутылку бормотухи… Мало ли. Захочет выпить. И села. Долго ждала. Пока не стемнело. А когда стемнело, убрала все со стола и с фонарем вышла на задний двор. Ровные ряды посаженного картофеля были отмечены вбитыми колышками.
Катарина вернулась в дом. Проревела полночи, пока не напилась бормотухи и не отключилась.
Утром кто-то заколотил в дверь. Катарина едва выползла из постели и накинула на плечи халат.
- Кто там?
- Я.
Она приоткрыла дверь и высунула голову.
- Зайдешь?
- Нет, я быстро, - Лавджой отвел взгляд, очевидно, чтобы не смущать ее. – На вечер планы есть?
- Нет, - прохрипела она, хотя эти вечером намеревалась перестирать постельное белье.
- Сегодня на площади после заката будут запускать фейерверки. Пойдешь со мной посмотреть?
- Да… - промямлила Катарина.
- Я зайду за тобой в четыре, - он тут же развернулся и ушел.
Катарина заперла дверь и нахмурилась. А почему в четыре, если фейерверки после заката? Она поджала губы и подошла к зеркалу. Чучело смотрело на нее и кривилось. Катарина похлопала себя по щекам и направилась в душ.
В половину четвертого она стояла у двери и ждала, когда он постучит. Ровно в четыре он подошел и постучал. Катарина тут же открыла и вышла на улицу. Лавджой протянул ей букет малиновых неизвестных цветов, перевязанный белой ленточкой.
