— Не, я всех там знаю, в лицо так уж точно.
— Ты это, осторожнее, а? Мне батя рассказывал… Только это секрет, все слышали?! — после подтверждающих кивков и пантомим, Славка нехотя продолжил: — В общем, девчонки стали пропадать. Пятнадцати-шестнадцати лет, три уже за последний месяц. И все в нашем районе. Последняя пару дней назад, как раз после школы домой шла. Не дошла.
Сделав драматическую паузу, он внимательно осмотрел всех, чтоб убедиться, что серьёзность момента нас проняла. Ещё как проняла, аж мурашки по коже замаршировали — по рукам, по позвоночнику. Страшно — жуть! Меня, конечно, натаскивали хорошо, но дядя Игорь всегда повторял: «Если есть возможность, Лина, беги! Ты вёрткая, мышцы подкачала, приёмы выучила, но ты девочка. И любой мужик тебя сильнее чисто в силу физиологии. А если ещё попадётся такой же умелец в части боя — не сдюжишь. Твоё оружие — скорость и внезапность, как только преимущество утеряно — ты проиграла». И как ни обидно это осознавать, он прав.
Нет, я очень даже неплоха. И даже мужику в состоянии хорошенько навалять, а то и вырубить. Если это обычный мужик, знакомый с боем на уровне уличной драки. Но если хоть сколько-нибудь умелый боец, долго не продержусь, это я осознавала. Бесилась, психовала от такой природной несправедливости, но принимала как факт. А как заранее выяснишь, профи тебе попался или нет? Глупо рисковать и кому-то что-то доказывать я не собиралась.
Так что слова Славки меня всполошили. Но был шанс, что это всё-таки папа приставил — хоть и заявила, что знаю всех сотрудников в его агентстве, буквально этим летом я выяснила, что не настолько хорошо вообще знаю, чем занимается мой отец.
Обычно я никогда не захожу в его рабочий кабинет, но тут он уезжал по делам на пару дней, а мне срочно нужна была какая-то мелочь. Сейчас даже и не вспомню, что именно. Мама тоже ещё на работе была, пятилетний Лёшка в садике, да и не спросишь у него ничего. Вот и пошла по квартире искать сама. И нашла, на свою голову. У папы в столе лежали документы. В чёрной такой папочке, запрятанные поглубже, но я ж перерывала всё! Хотя в папином кабинете старалась искать очень осторожно, тщательно возвращая всё на свои места — не любит он у меня, когда без спросу кто-то в кабинете шарится. Даже маме уборку там делать не разрешает, всё сам.
Тогда-то я и поняла, почему. Документы очень напоминали досье. Я в боевиках часто видела — такие киллерам дают, с полной информацией на объект охоты. Какое-то время я просто тупо просидела, осознавая всё это, но решила, что просто паранойя разыгралась — ну не мог же отец, если вдруг реально занимается подобными делами, оставить дома столь важные бумаги? Или не подумал, что женщины смогут выстроить правильные ассоциации? Да нет, сам всегда говорил, что мы с мамой у него умницы-разумницы. Значит, верил, что никто любопытный в кабинет к нему не полезет. Или всё же паранойя…
Дальше я уже напрочь забыла, зачем пришла, и рылась целенаправленно. Документов было мало, но всё-таки были. Я не совсем понимала, о чём там речь, но то, что касаются они точно не охранного бизнеса, дошло. Потом было несколько подслушанных разговоров, лишь подтвердивших напрашивающиеся выводы. Немного страшновато узнать, что твой отец, вполне возможно, связан с преступниками, но я для себя решила, что он всё равно остаётся моим любимым, самым лучшим папочкой, а всё остальное — ради нас. И я молчала.
Так что в свете летних откровений, это действительно могли быть папины люди. Если они всё же следили за мной, а не Славка всё навыдумывал. Тот ещё параноик, грезящий карьерой следователя. И как бы мне убедиться в его правоте, а в случае положительного ответа и сбросить «хвост»? Я-то ни разу не шпион.
— Лина, ну это же проще пареной репы! — вот, такой раздрай, что уже вслух мысли проговариваю. — Сегодня биологии не будет, Наталь Сергевна заболела, пойдём гулять и догуляем до Плазы. Вы с Викой там по бутикам, а я типа домой. А сам посмотрю, пойдут ли за вами эти типы.
— И что, если пойдут? Я ж тогда спокойно ходить не смогу!
Друг легкомысленно отмахнулся.
— Вот ты вроде умная, но порой тормозишь. Куда мужики за вами точно не сунутся?
Мы с Викой переглянулись и расплылись в одинаково-предвкушающих улыбках.
— В магазины нижнего белья!
— А я о чём? Пошаритесь по разным, а потом рраз, и в каком-нибудь через чёрных ход свалите. Но с отцом поговори, обязательно.
Я изобразила жест военнослужащих.
— Слушаюсь, мой генерал!
— Не генерал, а товарищ следователь, — проворчал мальчишка. — Ну вот, хоть улыбаться начала, а то загрузилась. Не дрейфь!
— Сам ты…
Славкины выводы подтвердились: расставшись в торговом центре, мы с Викой направились в ближайший салон нижнего белья, а буквально минут через десять мобильник завибрировал. Хоть я и была готова к такому, всё равно внутри похолодело. Но от преследователей мы через некоторое время оторвались — наплели в очередном магазине, что очень надо избавиться от назойливых ухажёров, и молоденькая продавщица разрешила воспользоваться чёрным ходом.
Потом пошли заедать стресс мороженным и набираться положительных впечатлений в кино. Заслужили.
Дома ждал обеспокоенный и недовольный отец и «разбор полётов», что практически прямым текстом подтвердило его причастность к слежке. Я бы, может, в другое время и повозмущалась такому то ли недоверию, то ли ограничению моей свободы, но информация от Славки меняла всё в корне. Пусть следят, зато буду спокойно ходить, а не трястись за собственную шкурку. Похищения — это уже не шутки.
На следующий день я передала Славке папин наказ, получила задумчивый взгляд и предложение обмозговать всё на перемене. В этот раз мы все уместились за большим столиком и дружно, но тихо планировали, кого надо будет провожать. В нашем «А»-классе девчонок всего восемь и трёх из них и в школу, и со школы возят на машине. Мы с Викой по понятным причинам тоже отпадали. Так что оставалось ещё трое. А пять на три не делится, незадача… Но только я собиралась предложить Славке, как самому боевому, сопровождать кого-то одному, Миха хмуро зыркнул на меня и пробасил:
— Я Лену из вэшек провожать хочу.
И пусть говорил решительно, в глазах горел вопрос: не против ли я? Говорю же, моё решение главное в большинстве вопросов. Парни сразу заперемигивались — балбесы великовозрастные! — а я пожала плечами:
— Ну и провожай.
Тут уже вскинулся сам Славка:
— А я Таню, из бэ, тогда.
Оп-па. Вот так и вскрываются сердечные тайны.
— Ну вот и распределились. С девчонками сами объясняться будете, но не вздумайте пугать! Если уж совсем ничего не придумаете, мы с Викой подключимся.
Вечером меня ждал пробный спарринг с Егором. Последний-то раз мы виделись весной, а на всё лето отец его отправил в какой-то спортивный лагерь. Раньше мы с ним иногда тренировались — оба же мелкие (он в силу возраста, я — сама по себе), подходили друг другу, — но постоянный партнёр у меня был другой. Только месяц назад он уехал в Питер. Насовсем.
В зале разминался какой-то парень, и лишь когда он развернулся лицом, я поняла, что мелким Егорку теперь вряд ли можно назвать. Раньше мы с ним были почти одного роста, а за эти несколько месяцев он неожиданно вытянулся на целую голову и здорово раздался в плечах. И мышцы вдруг появились, или просто я не замечала? А вот улыбка осталась всё такая же, яркая и заразительная.
— Линка, привет! Папка сказал, что мы с тобой теперь всегда в паре будем.
— Ага, походу так. А ты на каких харчах так вымахать умудрился?
Мальчишка рассмеялся:
— На казённых, Линка, на казённых. Давай, разминайся, время не резиновое.
— Какие мы важные-взрослые стали, — пробурчала я, но разминку начала.
К концу подошёл дядя Игорь.
— Ну что, молодежь, готовы, смотрю? Давайте-ка в полный контакт, на пределе сил. Посмотрим, что и как.
Не знаю я, чем слушала, или просто ещё от впечатлений не отошла, но через пару минут очухалась валяющейся у стены. Рука дико ныла, а над ухом недовольно вопил тренер.
