удивленно шептались рыжеволосый молодой человек и пожилой профессор, а Айсе все же окончательно лишилась чувств.
— Как ты меня вычислила? Ты же подозревала всех подряд — я знаю — в твоей голове вечно была такая каша, что я стоял в подозреваемых самым последним, — Клевр не желал сдаваться, рычал, борясь с изменением собственного тела, которое начало происходить с ним, стоило нашей магии чуть-чуть слиться с магией хранителей: голова вытягивалась и разделялась на части, вырывались из спины крылья, отрастал хвост с крупными острыми шипами.
— Лансер только однажды не смог совладать со своей ревностью в присутствии других, — принялась пояснять Вера, а в голове Рара набатом билось «Что? Из-за этой малости они вычислили Клевра?». — Это произошло, когда мы сидели в кабинете императора после выхода из Врат леди Килау. Кто-то воспользовался этими знаниями и напичкал туфли Лансера гвоздями-артефактами, вызывающими ревность, чтобы отвлечь, дезориентировать и увести от себя возможное подозрение. Чтобы на балу Лансер продемонстрировал себя с такой сторону, что его все приняли бы за безумца. Из четверых человек, находящихся в тот вечер в кабинете, подозревать можно было вас и Айсе.
— Тогда, почему не Айсе? — чужой рык жег внутри головы, а я ждала продолжения, потому что наравне с Клевром и остальными не могла понять, причем здесь чья-то ревность и как можно было вообще подозревать Айсе?
— В ваших глазах я прочла наслаждение от отчаяния Сиушель, дрох-куар Клевр.
И все встало на свои места. Как бы ни был силен Клевр в иллюзии, как бы он не менял облик и не контролировал мимику, он все равно не смог закрыть эмоции в глазах. Хм, нужно запомнить, если в будущем придется накладывать на себя иллюзию — лучше пусть не видно никаких эмоций, чем настоящие примутся проступать на поверхность, открывая другим всю правду о моем состоянии.
— Всего-то? — истеричный хохот, перерастающий в рев, и человека уже нет — между нами мечется фиолетовый самец, способный смести всех вокруг своей яростью. Но каменные плиты начинают вздыматься: в игру вступили сами Хранители этого мира, которые накапливали столетиями силу именно для сегодняшнего дня — чтобы вытолкать чужого инородного мага. Каменные плиты окружили дрох-куара с пяти сторон и медленно втягивают его во Врата, а мы ощущаем реальную тягу пространства между мирами.
Пора приступать к следующему шагу, но Клевр не был бы первым магистром и магом Арх-Руа, если бы не попытался повернуть ситуацию против нас:
— Не открывай портал, — слова бьют из-за каменных плит и доходят до цели: Вера, принц, император, «вспыльчивый» смотрят теперь только на него. — Ты умрешь, безмозглая девчонка. Леонидас, тебе обещали, что она выживет? Так вот нет — никто не сможет выжить — я постарался!
Я резко вытолкнула воздух из груди и сосредоточилась. Этот удар предназначался не только людям, но и нам с Раром, и, если дядя в силу своего возраста, опыта, статуса умел принимать непростые решения и жертвовать малым, то мне это просто не дано, поэтому я постараюсь вложить все, что у меня осталось, чтобы больше не было жертв…хотя бы сегодня.
— Вера, нет! — принц пытается пробить завесу, что встала между нами и людьми. — Не делай ничего — пусть они уходят, а потом ты закроешь Врата. Запечатаем их все вместе — с нами сила Древ, Океана и Факелов. Вера…
Сложно понять, что в голове у девушки, но глаза ее светятся надеждой и уверенностью, и я слышу гулкое биение сердца Рара, которое замирает сейчас точно так же, как и сердца всех нас, потому что от ответа Веры зависит наша судьба.
— Так надо, милый, — шепчет девушка на грани слышимости, и я вижу боль в глазах ее мужа. Так странно, но он сейчас чем-то напоминает Роя, и мне бесконечно грустно, что мы все вновь являемся причиной боли для его рода. — Древам достаточно закрыть Врата, но без моей помощи дрохи не откроют портал.
— Так просто отдай им камень, — злится принц, а рядом с ним плечом к плечу становится «вспыльчивый» и помогает влить больше магии в каждый удар принца.
— Именно этим и займусь.
Вера идет в нашу сторону, а за ее спиной ярятся те, кто остался за завесой.
Похоже, только Вера и мы понимаем, что Древа и другие хранители мира не снимут защиту, пока девушка не отдаст нам Сиалит, пока мы не закроем порталы. И уж совсем не понимают того, что в следующий раз к ним могут выйти другие чудовища, потому что нас пространство между мирами уже не отпустит — за нашими спинами уже встает полная луна того мира, который создавался под нас все эти циклы.
Девушка встает напротив Рара, а над их головами начинает мерцать арка Врат — удачное место — здесь Рар может принять двуногую форму, и вот он уже мужчина, суровый, мужественный, привлекательный. Глаза карие излучают силу, нос прямой, слегка заостренный, подбородок волевой, упрямый, лоб высокий, прорезанный двумя хмурыми складками, волосы каштановые, непослушные и жесткие на вид. Он очень высокий по сравнению с Верой, мощный, но девушка не тушуется и смотрит в его глаза смело. А Рар смотрит внимательно, спокойно, а мне пришлось влить немного силы в арку, чтобы дяде было не так тяжело держать свою двуногую форму, потому что мир за нашей спиной пытался давить и вернуть ему крылья.
— Пора, Рар, — прошептала я мысленно, отдавая еще магию — пока только немного.
Дядя протянул руку и ровным голосом сказал:
— Отдашь ли ты добровольно Сиалит, созданный из части моего сердца, зубов, чешуи и слюны?
О, Мать дрохов, это я столько ингредиентов использовала? Сразу видно — недоучка, но, возможно, благодаря этому камень не подчинился Клевру, не впитал в себя магию ритуалов, что он проводил. Пусть Сиалит изменился, но остался нам верен.
Вера вынула из кармана маленький ножичек и полоснула им по подушечкам пальцев левой руки, а затем по запястью — кровь тут же хлынула на плиты, но я успела вплести свою магию в ручейки крови, чтобы ни капли не ускользнуло. Кровь из ранки на запястье по магической арке полилась в ранку на пальце, а я прибавила магии, чтобы унять боль и немного притушить страх девушки, ведь помимо своих эмоций ее терзает беспокойство тех, кто остался за завесой.
Под струями крови на ладонь девушки оседали мелкие прозрачные частички, уплотнялись и образовывали темную массу, а уже через несколько десятин стала видна структура кристалла, который постепенно увеличивался, разрастался, пока не стал размером с кулак. Только
