не надо все время меня носить, – улыбнулась я, смаргивая слезы.
– До кровати хотя бы, – попросил Родерик. – Можно?
Я улыбнулась и, обняв его, поцеловала. Маленький Адалхард. Мальчик или девочка, не важно. Я буду так любить его! Уже люблю.
– Ты ведь устал, – пожурила я Родерика. – Давай ты подашь мне халат, а дальше я как-нибудь сама доберусь.
– Я не настолько старый и больной, Арнелла Адалхард, – возмутился он. – И без халата вам гораздо лучше.
– Спасибо, что поехала со мной, – в который раз сказала Миранда, сжимая мою руку.
– Успокойся, – повторила я. – Не съест же она тебя.
– Как знать, как знать, – с сомнением произнесла подруга. – Женщина, которая дала жизнь Моррену Фергюсу Изергасту, наверняка способна и не на такое.
Она покосилась на экипаж, точно раздумывая – не впрыгнуть ли в него обратно и подстегнуть крылатых лошадей. Родерик с Морреном задержались, обсуждая какие-то особенные масти коня.
– Вот Родерик нашел общий язык с моей мамой, – заметила я. – А ты ее знаешь.
– Адалхард мой герой, – согласилась Миранда.
Мама простила ему нашу внезапную свадьбу. Я думала, он пустится в пространные объяснения, но Родерик сказал: «Так было нужно», и она отстала. Мама погрузилась в новую семейную жизнь и свою беременность, которая нисколько не изменила ее характер. Она по-прежнему пыталась влезть везде, где только можно, однако Энцо Лефой проявил неожиданную твердость и не пускал ее в свой бизнес. Мама обижалась, плела интриги, подкупала его секретарей, а я была счастлива, что ее насыщенная жизнь теперь не сосредоточена на мне.
Мы иногда встречались в Фургарте, обедали в каком-нибудь ресторанчике, выбирали наряды или просто гуляли. В прошлую встречу нос к носу столкнулись с Ровеной Тиберлон. Она несла свой округлившийся живот с такой гордостью и достоинством, точно там был как минимум будущий император.
– Я тоже видела Ровену недавно, – сказала Миранда, и я сердито на нее посмотрела. – Прости, я стараюсь не лезть в твои мысли, но иногда ты очень громко думаешь. Она выглядит совсем не такой цветущей как ты: под глазами круги, вся зеленая. Готова поспорить, воздушные ряды Тиберлонов разбавит анимаг. Кстати, Родерик говорил тебе, что Шейра решила претендовать на престол?
– Угу, – кивнула я. – Она сразу в фаворитах. Вот уж кто умеет вертеть и мужчинами, и голосами в Совете. Дебра Грохенбаум пошла к ней помощницей. Это она убедила ее выставить свою кандидатуру.
– Я бы не назвала Шейру идеальной императрицей, но сейчас, когда Стена пала, нам нужен правитель, который сможет заручиться любовью народа, – рассудительно произнесла Миранда. – Ровные воспряли, мол, хаоса нет, так зачем теперь маги, давайте всех запечатаем…
– Шейра умеет очаровывать. Как выйдет на балкон, как ударит своей магией, так все сразу и забудут про революцию, и начнут плодиться и размножаться.
– И нас всех ждет век процветания и мира, – поддакнула Миранда. – Если, конечно, моя будущая свекровь не прикончит меня еще у порога. Хотя она точно придумает что-нибудь изощренное…
– Хватит себя накручивать! Изергаст говорил, она нормальная, – напомнила я.
– А ты знаешь, что у него норма? – раздраженно спросила Миранда. – Мне лично страшно представить.
– Но ты ведь согласилась на помолвку.
– Сама не знаю – как, – проворчала она.
– Интриги, шантаж и тонкие манипуляции, – перечислил Изергаст, подойдя ближе, и обнял ее. – Вот и весь секрет, как добиться согласия. Не бойся, моя любимая некроманточка, они тебя примут как родную дочь.
– Ты ведь единственный ребенок в семье, – возразила она, погладив тонкую косичку за его ухом. – Откуда тебе знать, как бы твои родители отнеслись к дочери. Может, поставишь мне ментальный блок для спокойствия?
В ее голосе отчетливо прозвучала мольба, но Изергаст покачал головой.
– Папа почувствует. Не надо, Миранда, просто расслабься и будь собой. Неужели ты думаешь, я привез бы свою невесту в небезопасное место?
Мы подошли к большому белому особняку, окруженному цветущими апельсинами. Высокие колонны увивали клематисы, на круглой площадке, выложенной затейливой мозаикой, бил фонтан, и вода сверкала под солнцем.
– Я отчего-то представляла ваш родовой замок по-другому, – прокомментировала я, глядя на воробьев, что прыгали по мраморному бортику и плескались в брызгах.
Ленивая лохматая собака, греющаяся на солнце, подняла голову, но передумала гавкать и только улыбнулась, вывалив из пасти розовый язык.
– Дай угадаю, – вздохнул Изергаст, – черные стены, горгульи и умертвия в качестве слуг?
– Вроде того, – кивнула я. – Может, еще черепа на пиках и ров с крокодилами.
– У тебя интересные идеи дизайна, жена Адалхарда, – одобрительно покивал он. – Не терпится увидеть ваше семейное гнездо.
Родерик решил построить еще один дом, побольше, прямо на территории Академии, а еще выкупил участок в Динадире, на берегу теплого моря. Больше и речи не шло о том, чтобы отправить меня в Адалхорт.
– Если моя жена хочет крокодила, она его получит, – заявил Родерик, обнимая меня за располневшую талию. – Но, Арнелла, быть может, лучше заведем щенка?
Двери дома с грохотом распахнулись, и на порог выбежала невысокая женщина с темными волосами, стекающими блестящей волной до пояса. Она всплеснула руками, а потом ее гладкое лицо исказилось от сдерживаемых рыданий.
– Значит, это правда, – всхлипнула она. – Морри, малыш, ты действительно решил жениться?
– О-о, – тихо сказала Миранда. – А ты говорила, мне будут рады.
Женщина стремительно сбежала по ступеням и остановилась перед нами. Синие глаза блестели от слез, и я сжала руку Миранды крепче. Моя свекровь тоже не была мне рада, но хоть не рыдала.
– Аугуст Персиваль Изергаст! – зычно заорала женщина, так что я вздрогнула от неожиданности. – Немедленно иди сюда! Это не шутка, и ты проспорил мне желание!
– Мама, позволь представить тебе мою невесту Миранду Корвена, – церемонно произнес Изергаст.
Тонкими чертами он походил на мать, а вот глаза унаследовал от отца-некроманта, который степенно спускался к нам по ступенькам.
– Такая хорошенькая, – снова всхлипнула мама Изергаста. – Молоденькая. Некромантка! О боги, вы услышали мои молитвы!
Отец же окинул Миранду взглядом и, подавшись вперед, тихо уточнил:
– Ты точно идешь на это добровольно?
– В целом, да, – кивнула Миранда, и женщина крепко обняла ее, а потом расцеловала в обе щеки.
***
Ривелла Изергаст поселила Миранду в отдельную башню, несмотря на все намеки Моррена. Арнелла тоже пошла спать, она еще за ужином казалась сонной и терла глаза. Беременность красила ее необычайно. Она стала медлительнее, неспешнее, и рядом с ней каждое мгновение ощущалось полнее. Как будто ребенок, что рос в ней, придавал жизни особенную ценность.
Раньше Родерик вечно куда-то торопился, бежал и шел вперед, но оказалось не менее важным уметь останавливаться.
Он был рад,
