то, что женщина делать сама не должна. Да и не в силах. Не нужно быть железной – однажды будет очень больно, если железо проржавеет. Но быть со своим мужчиной не просто спутницей, а помощницей, опорой, мягкой силой, истинно женским коварством и хитростью, топью для врагов – почему нет?
— Обижаешь я не большая косточка в горле, а кость мамонта… которая сразу перешибает хребет при случае, — заверили меня прохладным вкрадчивым тоном. Голос мужа обволакивал и вызывал желание обвиться вокруг него плотной пушистой муфточкой и никуда не пускать. И самой не идти.
А просто слушать-слушать-слушать, даже если он будет ужастики рассказывать…
Отогнала мимолетную слабость.
— Ты знаешь, кто такие мамонты? А, впрочем, ты же, наверное, их ровесник, а то и старше? Может, из-за тебя бедные зверушки у нас и вымерли? – Предположила в шутку.
— Из-за меня вымирают не мамонты, — заметил зловещий голос, пока когти бережно расчесывали мне волосы, — из-за меня вымирают те, кто мне очень не нравится. А мамонты… про них мне жена моего потомка рассказывала, заклинательница, но тоже в этот мир пришла с вашей Земли [i]. Мне кажется, снежные даже вывели у себя кого-то похожего – настолько им эти мамонты понравились…
— К слову, о… — я осеклась.
Просто увидела, что на меня сосредоточенно вешают тонкий браслет с одним большим прозрачным камнем. При том, что одна рука уже была обраслечена… А потом, с удовлетворенным вздохом, тянутся куда-то ещё, и…
— А, может, больше не надо? Давай остальные сокровища ты просто перепрячешь получше? – Подозрительно сощурилась.
Спасибо, вариант «все свое ношу на жене» меня не очень привлекает!
— О, это все… — меня одарили поцелуем в шею, — почти…
Тонкая цепочка из темного матового металла стыдливо спряталась под воротом накинутого платья.
— Она легонькая. Ты и не заметишь.
— Не замечу, как за мной подслушивают, подглядывают и подсматривают даже в дамской комнате? – Сощурилась я.
Знаю я… почти подозреваю, вернее, какие мысли у вас бродят, Ваше Кровейшество.
И не буду этим мыслям потакать.
— Что ты, я бы на такое не пошел, — сообщили мне без улыбки, — дамская комната – это священное место.
А потом уголки тонких губ дрогнули, обнажая клыки.
— Это защита, Дайана. Моя защита для тебя. Мое сокровище должно быть защищено со всех сторон. Моя жена…
Он прижался ко мне сзади, крепко обнимая руками. На миг время снова замерло.
— Я тебе верю. Ты не станешь мне лгать, Ллиошэс. Даже если пока между нашими знаниями и опытом – пропасть, — ответила твердо.
— Через любую пропасть можно перекинуть мостик, — сладко шепнула багровая темнота.
И поцелуй обжег шею. Видимо, наглядно показывали, как именно этот самый мостик будут протягивать в случае чего. Смущение снова опалило. На миг. До сих пор видеть вот такого Ллиошэса – открытого, предельно искреннего, до изумления близкого… для меня… Ради меня… Было чудом.
— К слову о пропастях, — с трудом разогнала сладкий туман. Вот так начинаешь понимать вечно хихикающих и плавающих в облаках девчонок, — я давно хотела спросить, Лли…
Давно хотела. И лучше сделать это сейчас, пока есть шанс быстро закрыть вопрос и больше об этом не думать.
— Хм? – Ллиошэс отошел на несколько шагов, прищурившись.
— Помнишь, как мы встретились?
Я медленно встала, смотря на чехол, лежащий на кресле.
Там было платье. И край золотистого подола, расшитого светло-сиреневыми цветами, будил во мне искреннее любопытство. Но… сначала дело. Правда, последнее.
— На балу, — Ллиошэс медленно обернулся. Темно-багряные, чуть раскосые глаза вспыхнули и замерцали, лишая воли, — я помню. Ты хочешь спросить, что стало с тем купцом и его подручным, которые хотели отправить аферистку к оборотням, вместо его родной дочери? Как её? Даржану?
Морковка снеговика, иногда кажется слишком опасным иметь в мужьях существо, которое знает о тебе и окружающих все и чуточку больше.
— Поздно бояться, Дайана, — ласково заметили мне, делая шаг вперед и притягивая к пахнущему медом и пряностями телу, — снежная моя…
Где-то в воздухе загрохотали первые выпущенные заклинания магических огней.
— Так что с ними сталось? Надеюсь, оборотня не удалось обмануть? – решила докопаться до конца.
В конце концов, меня все время немного грызло чувство вины… Ведь я могла остаться. Попытаться объясниться… и, ну да, кто бы мне поверил – это раз. Два – наверняка мне довелось бы пережить немало неприятных минут. А то и вовсе бы оборотни с их темпераментом загрызли – кто их знает?
— Конечно, нет, — на холодном лице мужа мелькнула тень удовлетворения, — твой «папаша» так громко орал на весь зал, что сначала охрана Владыки эйцеров его остановила. Потом очень заинтересовалась, где же пропавшая девочка этого громкоголосого, и вышла на меня… — губы дрогнули в ещё более коварной ухмылке.
[i] История попаданки Эгле и ее мужа описана в романе «Эльфийский приворот, драк-кот и новый год»
— И ты, конечно же, доступно им объяснил, что девочки нет… — хмыкнула, осторожно пробуя пальцем провести линию по мужской груди и плечу.
— Сначала, признаться, я был настолько изумлен произошедшим и навязанной волей мира, что хотел просто найти мерзавку, которую мне попытались пристроить, и свернуть ей шею, — не стал смягчать правду добрый эльф.
За что был тут же оттаскан за ухо. Да, я это сделала, решилась!
Потянулась на цыпочках – а зачем таким здоровенным вымахал – и вцепилась в острый кончик.
— Дайана, если я окривею или буду плохо слышать, то у меня сильно испортится характер, — приподнялась темная бровь.
А потом Ллиошэс молча притянул меня к себе, как будто безмолвно извиняясь за свои резкие слова. Глупо. Я не хочу больше смотреть в прошлое.
Тогда мы друг друга не знали, и я готова была сбежать от остроухого маньяка на край света, а то и оставить его где-нибудь в снегу, прикопав для надежности.
— Уговорил, не трону уши. И другие важные части тела, — уткнулась носом в плечо, вздрагивая от смеха.
— Уже скоро я выяснил, что девочка, которая так пылко меня целовала, не имеет никакого отношения к дочери человеческого купца. А захваченный полукровка подручный радостно рассказал обо всех аферах своего хозяина.
— Дело уже закрыто. Выяснили все, что могли,
