Джексон хотел, чтобы Эви научила его ухаживать за ней, возможно, она могла научить меня, как не убить ее. Или она была бы слишком большим отвлекающим фактором от моей работы? Я никогда не терпел отвлечения. Пора решить ее судьбу, поиграть в Бога с ее будущим. Я задаю последний вопрос:
- Любишь ли ты Джексона?
Ранее, когда она описала тот поцелуй с ним, я с трудом подавил желание отрезать ей губы. Объект или компаньон, Эви? Она определила свою судьбу, когда прошептала:
- Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу его. Даже после того, что произошло… Джексон до сих пор в моем сердце.
Ярость вскипает во мне.
- Не совсем, дорогая. Но оно будет моим. Я буду сжимать его в руках.
Она едва может держать голову.
- Хм?
- Пора, Еви. - Я поднялся, достал один из скальпелей из своего чемодана. Она косо смотрит на меня, но даже это состояние не регистрируется ее туманным мозгом. Она произносит нечленораздельно:
- Что это?
- Скальпель, которым я воспользуюсь, чтобы разрезать на куски твое красивое лицо, если ты не встанешь сейчас же.
Она задыхается, открывая глаза шире, качая головой, пытаясь ее прояснить. Я должен признать, что это - мое любимое время с новой игрушкой. Я могу только вообразить тошнотворное чувство озарения. То, выворачивающее желудок, ощущение предательства. Затем леденящий кости ужас.
- Встань. Сейчас же, девочка.
С криком она поднимается на дрожащие ноги, но падает назад на стул, затем пытается снова. Адреналин начинает прокачиваться через ее систему. Чувство тревоги охватило ее, но движения остаются вялыми.
- Артур, ч-что ты делаешь?
Я хватаю ее плечо.
- Идем. Сейчас.
- О Боже, о Боже, куда мы идем? - она шаркает, неуклюже шагая рядом со мной.
- В подземелье.
- П-подземелье? - Она качнулась, как будто падала в обморок, но я дернул ее, вернув в вертикальное положение. - П-почему ты это делаешь? Что я сделала?
- Ты вошла в мое логово, как будто предлагая себя, для моих исследований, для моих... экспериментов. Твое тело равняется знанию, еще не полученному. Это - твоя единственная ценность.
- Эксперименты? - мне кажется, ее вырвет, но у меня есть порошок в лаборатории, чтобы предотвратить это. Я помню о моих вельветовых штанах.
- Ты была обречена, как только моя дверь закрылась за тобой. Я нуждаюсь в тебе, Эви. Моя работа это - все. Я должен знать все.
- Пожалуйста, не причиняй мне вред, Артур! Ты слышал мою историю, разве я пережила все это, только ради того... чтобы ты обидел меня?
- Ты лжешь мне. Все вранье! Снова и снова, я был на грани того, чтобы наказать тебя. Ты не можешь подтвердить свою историю!
Когда я отпираю дверь подвала, она кричит:
- Что там внизу?
- Вниз. Сейчас же! - я подтолкнул ее вниз по лестнице. Она поскользнулась, и почти упала пока я ее не поймал.
Когда мы спустились в лабораторию со всеми моими кипящими зельями, я наслаждаюсь ее испуганным взглядом. Тогда я тяну ее мимо пластикового занавеса в подземелье.
- Твой новый дом.
Круглыми глазами она уставилась на других девушек, съёжившихся у стены.
- Ты... выкрал их? - затем она замечает останки.
Эви наклоняет голову в сторону разложившегося тела, как будто не может смириться с увиденным. Вот оно, озарение... Ее глаза стали пустыми, дрожащая рука прижалась ко рту. Поняла, что случится в один прекрасный день?
- Ну, Эви, давай поселимся. - Я толкаю ее в угол к подопытной, указывая на разлагающуюся груду останков. - Доставай свой новый ошейник из той кучи мусора.
Она отшатнулась.
- Ч-что?
- Прими свою судьбу, и ты будешь жить какое-то время.
- Ты не хочешь сделать это со мной, Артур.
- Достань ошейник СЕЙЧАС ЖЕ! – закричал я, брызгая слюной. Другие девушки свернулись в своих гнездах, открыто плача. Но не Эви. Она задыхается от одного слова:
- Нет.
Другие девушки захныкали, самая младшая начала звать свою мать, как обычно.
- Нет? - легкий удар запястьем и мой скальпель поместит новый объект под мою власть. - За эти слова я должен был вырезать тебе язык и бросить его в кувшин, чтобы ты каждый день видела его. - Я начал подходить к ней, ярость затуманила мой взгляд.
Про себя она шепчет:
- Ах, Боже. Я потеряна.
- Совершенно потеряна! Это в последний раз, когда ты не подчинилась мне. - Я тянусь к ней рукой, держа скальпель в другой.
- Ну же, Артур, - я смутно слышу ее шепот. - Тронь…
Что это значит? Она говорила эти слова раньше, робким девичьим голосом, но этот страстный тон смутил меня. Она заканчивает:
- …но ты заплатишь свою цену.
Размытое движение между нами. Как только я ощутил ее неотразимый аромат роз, четыре параллельные раны перечеркнули мой торс. Я посмотрел вниз и выронил скальпель. Горячая кровь вытекала из меня. Моя плоть обмякла, твердым остался лишь исследовательский взгляд:
- К-как?
Эви выпрямляется, несмотря на действие наркотиков. Ее глаза внимательны и они ярко...зеленые. Виноградная лоза появляется на ее щеке и опускается вниз к ее шее, сверкая сквозь ее бледную кожу как пылающая зеленая метка. Локоны ее волос покраснели. Кончик каждого пальца превратился в бритвенно-острый шип, с которого капала моя кровь. Она не галлюцинация. Эванджелин наполнена властью, упивается ей.
Я прижимаю ладони к своим ранам; кровь брызжет сквозь мои пальцы.
- Т-ты заставила меня поверить, в то, что ты лжешь или бредишь!
- Я говорила, что не все в моем рассказе правда. Например, я опустила ту часть, где было про тебя.
- Меня?
- Я не хочу обижать тебя, Артур. Но ты не оставил мне выбора! - она заметно дрожит и возбуждена, после того, как ударила меня.
- Как сказал Джексон, с меня ХВАТИТ!
Дом начал трястись, посыпался дождь штукатурки с потолка.
- Меня тошнит от этого мира, тошнит от нападений и похищений!
От потери крови, мне становится холодно — как она и говорила.
- Все, что я хотела - это быть нормальной. Но сегодня я поняла, что это невозможно. Даже без Смерти и Арканов, я знаю, что нет надежды на это. Как только я увидела этих девушек прикованных здесь, это поразило меня - я не такая. Я не нормальная. Я не могу оказаться в ловушке. Я просто должна стать порочной Императрицей, я была рождена для этого. И как ты правильно отметил, единственный, кто меня сдерживал, - Джексон - ушел.
Она подступает ближе. Я отступаю назад к лаборатории. У меня есть тоники, чтобы излечить меня. Это еще не конец!
- На протяжении последних двух дней, у меня было достаточно времени, чтобы обдумать свой выбор. Я думала о своей напористой матери. Она бы воспользовалась этими силами. Я подумала о Клотиль - о том, как они были нужны ей в последние моменты жизни! И затем, рассказывая тебе свою историю, укрепилась в своих чувствах.
