осознание: мертвецы в креслах посреди гостиной с потухшим камином — их родители.
Еще никогда пятилетнему Гидеону не было так страшно. Вечером, когда няня уводила их с братом в детскую, папа и мама выглядели, как обычно. Только папа покашливал, а мама сказала, что ее знобит. Как могли его родители всего за одну ночь превратиться в белых, как снег, мертвецов?
Где-то со стороны передней, раздался грохот, как будто с силой распахнулись парадные двери, на миг впустив в дом шум с улицы, а потом послышался громкий топот из коридора. В гостиную вбежал дядюшка Лотар.
Его взбудораженный взгляд остановился на сидящих в креслах мертвецах.
— Опоздал! — тяжело дыша, произнес он пересек гостиную.
Остановившись напротив кресла с мертвым мужчиной, выдохнул:
— Брат… Прости, я опоздал…
В его словах было столько горечи, что страх вырвался из горла пятилетнего Гидеона плачем. Его родителей больше нет — вот, что он понял.
Дядюшка Лотар повернул голову и заметил наконец детей в гостиной.
— Марис и Гидеон, — почти равнодушно произнес он.
Гидеон знал, что у дядюшки Лотара нет ни жены, ни детей. Мама неодобрительно называла своего деверя закоренелым холостяком, а папа всегда с гордостью говорил о своем брате: «Лотар — ученый человек, ему недосуг отвлекаться на семью».
Сейчас Гидеон очень хорошо понял слова отца: дядюшка Лотар смотрел на своих племянников так, будто они были досадной обузой. Это длилось лишь несколько мгновений. Потом он тяжело вздохнул и, приблизившись к детям, опустился перед ними на корточки.
Достав из кармана небольшой пузырек, он вложил его в руку Мариса.
— Сделай один глоток, Марис, и дай сделать глоток твоему брату. Поторопитесь, нам нужно уходить.
Гидеон видел, как Марис внимательно посмотрел на дядюшку, потом откупорил пузырек и сделал глоток. А следом протянул пузырек младшему брату.
— Пей, Гидеон.
Тот послушался. Темная жидкость во флаконе была нестерпимо горькой. А ведь Марис даже не поморщился, восхитился старшим братом Гидеон.
Забрав пузырек, дядюшка Лотар, вздохнув, посмотрел на белоснежных мертвецов в гостиной прощальным взглядом и, нахмурив брови, сказал племянникам:
— Нам нужно бежать из города. Эта хворь, как оголодавший лютый зверь — бросается с одного человека на другого. Считайте, вам повезло, что она не тронула вас этой ночью. С тем зельем, которое вы выпили, какое-то время она будет вам не страшна. Но только какое-то время. Если мы останемся в городе, то через пару дней станем такими же, — он кивнул в сторону родителей мальчиков. — Идите за мной и не отставайте.
Стремительным шагом он двинулся в сторону выхода из гостиной, и Марис, который все это время не отводил от дядюшки пристального взгляда, пошел за ним так быстро, как будто боялся потерять.
В коридоре Гидеон, пытаясь поспеть за широким шагом дядюшки и быстрым шагом Мариса, все время спотыкался и падал. Марис помогал ему подняться, но через несколько шагов Гидеон падал снова — от волнения и страха его ноги заплетались и совсем не слушались его.
Когда возле лестницы Гидеон упал в очередной раз, дядюшка Лотар выругался себе под нос и остановился. Вернувшись, он подхватил Гидеона под мышки и взял на руки, а свободную руку протянул Марису.
— Держись, не то потеряешься.
Когда они вышли на улицу, Гидеона оглушили звуки, которые он предпочел бы не слышать. Люди плакали. Сквозь скорбные завывания, прорывался чей-то тихий усталый плач. Дальше по улице кто-то кричал.
Гидеону нестерпимо захотелось вернуться домой и, заперев дверь, спрятаться от этих ужасных звуков в безопасности родного дома, но дядюшка Лотар удалялся от него все дальше и дальше, казалось, ведя их из одного кошмарного сна в другой — много раз хуже и страшнее.
Мертвецов с бесцветными волосами и высохшей кожей, которые смотрели на него белыми слепыми глазницами, Гидеон видел всюду: на мостовой и вдоль домов. Сначала он таращился на происходящее вокруг с ужасом, а потом уткнулся лбом в плечо дядюшки Лотара, чтобы ничего не видеть. Но спрятаться ему надолго не удалось.
За ближайшим поворотом в дядюшку Лотара вцепилась старуха.
— Помогите! — отчаянно молила она. — Спасите меня! Спасите!
Услышав ее голос, Гидеон понял, что ошибся — высокий и звонкий, как голос их с Марисом кузины, не мог принадлежать старухе.
Присмотревшись, Гидеон увидел, что волосы женщины лишь тронули белые пряди, а глаза были не пустыми — с темными зрачками и слабо очерченными радужками.
Дядюшка Лотар попятился, пытаясь освободиться от цепких рук, но женщина продолжала цепляться за него и просить о помощи.
Мы обуза, в этот момент понял недавнюю досаду своего родственника, Гидеон. Из-за племянников руки дядюшки Лотара были заняты — он не мог избавиться от несчастной, уже охваченной смертельным недугом, но еще не сдавшейся, не желающей умирать.
Гидеон так и не понял, откуда возле них взялась женщина — красивая темноволосая женщина с ярко-синими глазами, подобных которым он никогда не видел.
— Идите за мной! — крикнула она. — Я возьму одного ребенка!
Синеглазая схватила за руку Мариса и куда-то побежала. Сначала Гидеон испытал страх: его старшего брата уводили от него! Он вдруг испугался, что больше никогда не увидит Мариса. Однако воспользовавшись тем, что одна его рука теперь свободна, дядюшка Лотар оттолкнул наконец цепляющуюся за него женщину и с Гидеоном на руках побежал следом за второй.
На мостовой ожидала повозка.
— Умеете управлять лошадьми? — спросила синеглазая, помогая Марису забраться в повозку.
— Смогу, — заверил ее дядюшка Лотар, забираясь на козлы.
Женщина посадила рядом с собой обоих мальчиков и обняла их, прижав к себе. Повозка тронулась с места.
Дядюшка Лотар заставлял лошадей нестись во весь опор. Колеса повозки громыхали о мостовую, Гидеона то и дело подкидывало на сиденье, но он терпел, вцепившись руками в незнакомку и стараясь не выпускать из виду Мариса.
Дядюшка позволил лошадям замедлить бег лишь тогда, когда повозка наконец выехала за город. Остались позади плач и крики горожан, и Гидеон наконец смог свободно вздохнуть.
— Почему вы не спасли ее? — глянув через плечо на синеглазую, спросил вдруг
