class="p1">– Мне тоже стоит туда вернуться, даже если мою, – он запнулся и сразу поправил себя, – нашу мать похоронили, я хочу это увидеть, – эта небольшая правка, которую он сделал, невольно задела меня, напомнив, как лезвие кинжала пронзило горло. Ведь если бы я знала, что из-за моей смерти умрет еще и наша мать, то, скорее всего, не решилась бы на такой шаг. Хоть я и не знала эту женщину. Окинув взглядом помещение, где мы стали невольными свидетелями выяснения отношений двух Богов, я поразилась, что мы вообще еще живы и отделались легким испугом. Удивительно то, что у нас у всех троих зеленые глаза, пусть у меня только один, и, если верить Велианту, Бог жизни спокойно мог стереть нам память про все, что мы видели, но не стал, а значит, хотел, чтобы мы сохранили воспоминания о случившемся.
– Идем? А то мне еще с одним мерзавцем предстоит серьезный разговор, – заявила я и стремительно направилась к двери, заметив краем глаза, как парни переглянулись и пошли следом. Мне предстояла еще одна беседа, но я надеялась, что та, в которой мы втроем только что поучаствовали, окажется самой трудной во всей жизни и ничего подобного в ней больше не повториться. Только когда мы вышли из тронного зала, я внезапно поняла, что изменилось в Риане. Действия Бога жизни, которые улучшили состояние обоих парней, полностью избавили будущего короля от шрама на щеке, сделав его лицо куда привлекательнее, чем оно было с ним.
***
Мы успели вовремя, и костер только собирались поджечь. При виде Риана большая часть солдат склонилась в приветствии будущего короля, и я ни на секунду не пожалела о сделанном выборе. Мне не был нужен трон и все, что он олицетворял, и я не ощущала себя правителем ни одной из стран. Слишком это неподъемно для моих плеч. Стоило нам пересечь границу, как Зеланис, не задумываясь, бросился искать сестру, уточняя у всех, кто попадался ему на пути, где держат раненых и есть ли среди них блондинка пятнадцати лет. Наблюдать за ним оказалось забавно, но парня можно понять. Вероятно, он уже похоронил себя там, на полу тронного зала. Пока Риан отдавал приказы и общался с офицерами, я прислонилась к косяку бывших ворот и смотрела на подиум и сложенный костер.
Женщина наверху была моей матерью, а я впервые увидела ее, когда приехала сюда и то мельком, ведь она вызывала у меня раздражение. Изменилось ли мое отношение к ней после? Нет, не изменилось. Единственное, мне бы очень хотелось заранее знать о том, какие были бы последствия для нее в случае моей смерти. Возможно, я не стала бы угрожать себе кинжалом и это спасло бы ее. Хотя бы ради этой цели Велиант мог рассказать мне правду, если верить Богу смерти и он действительно знал эту правду. Я не захотела смотреть саму церемонию сожжения королевы и просто перешагнула через границу, оказавшись по ту ее сторону.
Великолепный вид стены, простиравшейся в обе стороны и тянувшейся насколько хватало глаз вдоль границы, будоражил тем, как в камнях отражалось солнце, окрашивая их в огненно-рыжий цвет. Спрятавшись от толпы солдат, прощающихся со своей королевой, Миаленикой Кленской, взявшей фамилию Виндед в честь человека, которого она любила всем сердцем, но он стал чудовищем, вернув силы Бога, я наслаждалась видом заката, не веря, что все закончилось.
Самое обидное, зная всю правду, которую рассказывали Боги в тронном зале, во мне ничего не изменилось. Мне было все равно, что у меня за спиной, на площади сжигают тело моей матери, и я не испытывала никаких положительных чувств к разуму, заключенному в фибуле у меня на платье, разуму Венториэля Виндед. Для меня родителями навсегда останутся король Виктор и его супруга Аариса, и никакие слова Богов этого не изменят.
– Вот ты где, – неожиданно раздался голос, который я не хотела слышать, а его обладатель уже стоял рядом. Разговора было не избежать, я это знала, но хотела отложить его хотя бы на конец похорон, ведь считала, что этот процесс для Велианта Криста по-настоящему важен.
– Почему ты мне не сказал? – мне было плевать на все приличия и фамильярности, да и о чем подобном может идти речь в нашем случае? Брови мужчины сдвинулись к переносице, а на лице застыло вопросительное выражение. Так и хотелось сказать, что при мне он может больше не разыгрывать спектаклей, но доля сомнения, что Крист был не в курсе и Венториэль соврал, еще теплилась в моей голове.
– Не сказал, что? – поинтересовался невозмутимо мужчина, всматриваясь в меня. Тут его взгляд упал на фибулу, прикрепленную к платью чуть выше груди, но выражение лица при виде ее не изменилось.
– Ты мог ее спасти, – неожиданно заявила я, решив попробовать добиться ответа таким образом. – Ты мог мне сказать все с самой первой встречи, и тогда все сложилось бы по-другому, – я говорила тихо и спокойно, надеясь вызвать в собеседнике те эмоции, которые были мне нужны, но, вместо них, на губах Велианта появилась хитрая улыбка, обычная для него. Мужчина поставил руки на пояс, рассматривая меня в закатных лучах.
– Венториэль все же сдал меня, – проговорил он и развел руки в стороны, но затем вернул их на пояс. – Разговоры в стиле: «Знаешь, тут такое дело, ты дочь Бога смерти и можешь быть бессмертна» впечатление на девушек не производят и всю картину бы мне испортили, – печали или признаков утраты в голосе этого человека я не слышала, наоборот, в нем звучало возмущение, словно мои обвинения ошибочны. Вся его скорбь прошла за время нашего пребывания в пути? Если она и правда была настоящей. Рассматривая лицо Велианта, я ощущала камень весом килограмм двадцать, не меньше, который давил мне на грудь, разрывая ее на части.
– Он сказал, что ты знал, кто я такая с самого начала, и у тебя были свои планы на меня, – просто сказала я, надеясь, что он поймет. Венториэль оказался совершенно прав, но он не закончил рассказ про цели лорда Криста, перескочив на другую, не менее важную тему. Получить ответы теперь я могла только от человека прямо перед собой. Смотря на меня, Велиант какое-то время улыбался, а затем перевел взгляд куда-то вглубь страны, туда, откуда мы приехали и где вдали возвышался замок Ночной Королевы, а теперь Риана.
– Я был там, когда ты родилась. Мы с Люцием ждали за дверью. Когда тебя вынесли, мы решили, что будет лучше, если Люций
