я сама не выдерживаю, подаюсь вперед и, обвив шею Ариона руками, с жаром отвечаю.
Мне кажется, на какое-то время мы просто растворяемся, наслаждаясь возможностью чувствовать друг друга.
— Рина и Лира, должно быть, переживают… А я переживаю за тех бугаев, которые побежали за ними.
Тарден со вздохом разочарования отстраняется, понимая, что я права.
— Тогда идем, проверим, как они, — отвечает он и подхватывает меня на руки, чтобы спустить на первый этаж.
— Я в состоянии сама ходить! — возмущаюсь я.
— Я знаю, самостоятельная моя истинная, — улыбается он. — Но теперь для меня будет подвигом хоть куда-то тебя отпустить. А уж про Ринга, после того как он вернулся только благодаря зову Ранны и нашей ниточке, и говорить нечего.
Качаю головой, но не спорю. Нам обоим сейчас очень важно чувствовать друг друга, нам нужно время, чтобы понять, что хотя бы временно все закончилось.
— Адалия! — верещит Рина, когда видит нас. — Ар! Слава Праматери! А мы уже не знали, что думать. Сначала Арион словно неживой, потом золотой свет вокруг вас, ослепляющий настолько, что когда мы с Лирой смогли открыть глаза, уже ничего не увидели. Только Алброу… Но он-то уже точно никуда не денется.
Она было кидается к нам, но потом вспоминает о чугунной сковороде в своей руке, поэтому останавливается. Следом выходит Лира с Чесом на плече и тоже сковородой в руке.
“Мы откопали эту гадость! — рапортует мышонок, и несколько серых хвостатых подносят к нас черный кристалл, обрамленный оловом. — Друзья из деревни охотно согласились помочь. Я же у тебя гениальный полководец!”
Это просто не может не вызвать улыбку.
Тарден ставит меня на ноги и наклоняется к артефакту, но не касается его.
— Эта штука очень похожа на то, что было у старосты, который залезал сюда, — рассматривая, произносит он. — Но мне кажется, что они его улучшили как-то. И сделали для него какой-то механизм активации…
— Вас вообще ни на минуту нельзя оставить одних? Только я в острова — и тут разгром, — произносит вошедший через парадный вход Вард, оценивает обстановку и видит артефакт. — А вот этой штуки тебе лучше не касаться. Я заберу.
Вслед за Вардом входят те двое, которых Арион представлял как “его людей”. Они и поднимают с пола артефакт, тут же окутывая его магией и помещая в коробку.
— И без тебя, умник, знаю, — усмехается Тарден. — Долго ты, однако. Все веселье пропустил.
Вард окидывает взглядом беспорядок в холле, Рину и Лиру со сковородками и усмехается.
— Никогда себе не прощу. Мог и раньше приглашение прислать.
— Мог бы быстрее двигаться, — отвечает Тарден. — Я сигнал послал сразу, как понял.
Вард внимательно, долго смотрит на меня. Мне кажется, он понимает, что произошло со мной. А, может, они видели двух драконов, которые опустились на крышу. В глазах Варда читается боль и… светлая грусть. Даже представлять не хочу, каково это, терять дракона.
— А с этими что делать? — вклинивается Лира, кивая на столовую.
Мы дружно кидаемся туда. Там, прочно спеленованные кухонными полотенцами, с кляпами из салфеток в зубах, лежат бугаи и даже не шевелятся.
— Мы их это… Немного спать уложили, — покачивая сковородкой, говорит Рина. — Но если надо, быстро разбудим! На кухне есть ведро с холодной водой!
Я оглядываюсь на Тардена и Варда. Они почти не скрываясь хохочут.
— Пусть поспят, — сквозь смех произносит Тарден. — А то так сладко им вряд ли еще удастся это сделать.
Кажется, мы успеваем расслабиться, несмотря на то, что следы произошедшего нам еще убирать и убирать. Расследовать то, что произошло, проверять, чтобы не осталось “сюрпризов”. Но сейчас, когда меня прижимает к себе Арион, живой, внутри которого Ранне отзывается Ринг, все кажется возможным.
— Есть тут кто? — доносится голос их холла.
Тарден тут же задвигает меня себе за спину, Вард выходит вперед перед Риной и Лирой, хотя они уже привели сковородки в боевую готовность, а люди Ариона встают к стене по обе стороны от дверей, готовясь при необходимости атаковать неожиданно.
В холле мелькает незнакомая широкоплечая фигура. Незваный гость идет настороженно и к дверям в столовую выходит уже подняв руку, видимо, с каким-то плетением.
— Ксаррен? — хмуро спрашивает Арион.
Незнакомец опускает свою мощную руку, выгибает темную выразительную бровь и, слегка поклонившись, представляется:
— Всем доброго дня. Герцог Тарден угадал: Ксаррен Этерлайн. Приехал знакомиться с хозяйкой поместья и своей невестой.
Ох, черт… За всем этим сумасшествием я и забыла совсем про то, что какой-то там дракон узнал о сильной искре и воспылал желанием жениться.
Кажется, воздух звенит: Тарден и Ксаррен сверлят друг друга взглядами, а кажется, будто хотят убить противника. Так, стоп. Хватит нам на сегодня трупов. И так в саду лежит, хотя совсем об этом думать не хочется.
— П-прошу прощения? — удивленно вклинивается Рина. — Про какую невесту вы говорите?
Представившийся дракон, Этерлайн, а по совместительству, похоже, дракон, чуть расслабляется и смахивает с мундира невидимую соринку.
— Я про ниру Адалию Пэрис, — с легкой усмешкой произносит он и осматривает всех нас, видимо, пытаясь понять, кто же из присутствующих та самая девушка.
Его взгляд, конечно же, останавливается на мне. Тут даже думать не надо: Рину, если он дракон, Ксаррен наверняка знает, а Лира явно не дева на выданье.
Арион чуть смещается в сторону, закрывая меня собой, видимо, чтоб этот Этерлайн меньше пялился. А вот я могу его рассмотреть получше. По стати и размаху плеч едва ли уступает Тардену или Варду, что отлично подчеркивает военный камзол, похожий на тот, который был на Арионе в нашу первую встречу, а на бедре висит меч. Вот этого у Тардена не видели ни разу.
Длинные темные волосы Ксаррена забраны в свободный хвост, а синие глаза глядят вроде как иронично, но где-то глубоко внутри них чувствуется полная сосредоточенность. Он только делает вид, что расслаблен, а на самом деле изучает нас. Всех вместе и каждого в отдельности.
“Сильный дракон, один из носителей Даров Праматери. С Даром Истинности. Достойный, хоть и хочет казаться тем еще придурком”, — комментирует Ранна. Значит, я правильно поняла, что это напускное.
— Неужели закончил с нападавшими на короля? Или допросил соучастников? — чувствую
