Едва «успел умереть», свет померк, на входе появилась крупная фигура человека. От доспехов отразилось солнце и проникло в пещеру.
За одним рыцарем появились другие. Вскоре в пещере стало тесно от солнечников и охотниц. На недвижимого Малыша лишь взглянули и о нём забыли. Злату и Анеле уделили больше внимания. Как Злат и предполагал, он не вызвал подозрений. Приняли за мертвеца.
Хотя когда один из солнечников прикоснулся к Анеле, чтобы её поднять на руки, Злат едва не выдал себя. К счастью, его невольное протестующее движение осталось ими незамечено. Солнечник отвлекся на то, как охотницы разрушают статую крылатой Богини. «Еретический идол!» — обозвали они её. Затем покинули пещеру вместе с безучастной ко всему Анелой.
Злат ещё некоторое время лежал: бездумно вглядывался в каменный свод и прислушивался к бурлению родника, пытающегося пробиться сквозь завалившие его осколки статуи.
Был ли иной выход? Был ли выбор? Анела, несомненно, попала бы в руки солнечников в любом случае: прими он бой или нет. Только сейчас он может помочь ей, а начни сопротивляться — остался бы навечно похоронен вместе с псом и осколками Богини. Иногда, чтобы выиграть войну, нужно проиграть сражение и не одно.
От понимания, что поступил правильно, легче не стало. «Хватит!» — мысленно приказал себе, поднимаясь с холодного пола. Анела жива, пока не собрала венец. Значит, нужно успеть до этого «примечательного» события и освободить её.
Как бы быстро он не желал отправиться в путь, пришлось задержаться. Малыш до последнего защищал свою хозяйку и не пожалел себя, задерживая врага. Нельзя было его оставлять лежащим на пороге пещеры. Он достоин быть похоронен, как любой солдат, который до конца исполнил свой долг.
Времени выкапывать могилу не было, да и в камне не больно-то её выкопаешь. Из осколков статуи получился курган, под которым остался лежать Малыш.
Злат шагнул к выходу, и тут взгляд зацепился за кожаный ремень, выглядывающий из-под камня. Отодвинув камень, потянул за ремень. Показалась сумочку Анелы. Из неё вывалилась тетрадь и раскрылась на одном рисунке. Злат склонился и так замер, ошеломлённо вглядываясь в портрет смуглого маленького мальчика с большими глазами и чёрными волосами до плеч. Он улыбался, а на пухлых щеках виднелись две ямочки. Такие знакомые и родные. Невольно обвел контур портрета. Мишаня. Сын. Как же давно он его не видел. И как же соскучился…
Откуда Анела знает, как он выглядит? Быстро перелистал рисунки. Его, Злата, портрет. Ещё один и ещё. Задуматься заставили два рисунка. На первом — он сам, шестнадцатилетний, у кровати умирающей матери. Слишком много подробностей, о которых мог знать лишь человек, побывавший там. Начиная от свежего букета на подоконнике и заканчивая обручальным кольцом на материнской руке.
Второй рисунок — венец с семью камнями пересекает меч, узнать который Злат бы смог и с закрытыми глазами. Меч Амбрании — символ королевской власти и оружие правителя.
Нужно будет расспросить Анелу об этих рисунках. Что-то в них таилось.
Но сперва надо выбраться из пещеры и найти ребят.
Китан шагал по мозаичному полу холла поместья князя Вэлерия. Двадцать шагов в одну сторону, двадцать в другую. Остановился и оглянулся на входную дверь, у которой истуканом застыл дворецкий. От его чёрных непроницаемых глаз, казалось следящих за каждым движением Китана, становилось на мгновение неуютно, но затем снова возвращалась тревога, и Китан продолжал своё кружение по холлу. Сосредоточенность на ходьбе хотя бы не давала поддаться искушению и броситься на поиски названной сестры. Князь сумел убедить, что королю не следует рисковать головой на горных тропах и быть убитым солнечниками. Китан не смог придумать доводов для своего участия. С отрядом поехала Люси. Она выследит Анелу по проблескам стихии.
Когда поисковый отряд скрылся за воротами, а князь взялся задавать вопросы, Китан засомневался, что тем руководила только забота о своем короле. Пусть князь вроде бы как расспрашивал обо всём на свете: о путешествии, о попутчиках, о встречах в дороге, но всё сводилось к Анеле. Поздно дошло, когда уже большую часть он рассказал, желая отвлечься от тревоги за любимых девушек. В том числе проболтался и о ссоре с генералом, и Анелиной влюблённости в предателя.
Но зачем князю Анела? Чем могла привлечь внимание простая послушница? Ему-то венец не к чему? Наверное…
Насколько было известно Китану, при дворе к князю Вэлерию относились настороженно. Слишком много баек ходило о Прометиях. Начиная от непонятного возвышения малоизвестного рода и заканчивая слухами о странных кончинах вставших на пути князей людей. И быть объектом интереса такого человека — перспектива нерадужная.
Шум во дворе отвлек от воспоминаний и мыслей. Не раздумывая, Китан бросился к двери, опередив дворецкого. Выскочил наружу и замер на крыльце. Двор заполонили всадники. Китан присматривался то к одному солдату в стальных доспехах, то к другому. Он искал, надеялся. Чёрная всадница — Люсилия. Благодарение Богини, она здесь.
Хрупкую фигурку Анелы среди воинов отыскать не мог. Дурное предчувствие ледяной россыпью мурашек пробегало по позвоночнику.
Взгляд зацепился за генерала. Он, не сходя со Спутника, о чём-то говорил с командиром отряда.
— Генерал! Где она? — крикнул Китан через весь двор.
Разговоры стихли. На двор опустилась тишина. Плевать! Китану важно услышать ответ генерала. Ответ, от которого будет ясно, Злат и впрямь подлец и предатель, в чём Китан начинал убеждаться всё сильнее, или же в нём осталась хотя бы крупица чести. Китан даже боялся допустить мысль, что с Анелой могло случиться что-то неотвратимое.
Спина генерала напряглась. Он что-то бросил капитану и не торопясь обернулся. Непроницаемости синих глаз и каменному выражению лица могла бы позавидовать и статуя.
— У солнечников, ваше высочество, — холодно ответил он с лёгким поклоном.
— Ты позволил им её забрать? — ещё на что-то надеясь, уточнил Китан.
— Да!
— Ты…
К плечу прикоснулась тёплая рука, отвлекая внимание от генерала. У самого уха раздался насмешливый голосок с едва заметными нотками сочувствия:
— Кит, не хочешь, перед тем как накинешься на генерала с кулаками, взглянуть на это.
И когда только Люси успела подойти?
Он ещё раз зло смерил взглядом генерала и повернулся к Люси. Она протягивала кожаную куртку, наполовину порванную и всю в запёкшей крови. Не сразу Китан понял, что куртка принадлежала генералу.
— Это кровь…
