— Я только что поцеловала тебя. Я целую тебя снова. Ты чувствуешь?
«Вечно, Елена», — сказал Дэймон. «Я заберу это с собой. Теперь это часть меня… видишь?»
Елена не хотела видеть. Она целовала его губы — холодные как лед — снова. И снова.
Она хотела дать ему что–то еще. Что–то хорошее, о чем можно подумать. «Дэймон, помнишь, как мы впервые встретились? В школе, после того как погас свет, когда я занималась офорлмением Дома с привидениями. Я почти позволила тебе поцеловать меня — еще прежде чем узнала твое имя — когда ты только вышел из темноты».
Деймон удивил ее, ответив немедленно.
— Да… и ты… ты поразила меня, став единственной девушкой, на которую я не мог повлиять сразу. Нам было… весело вместе — правда? Хорошее время? Мы ходили на был… и мы танцевали. Я возьму это вместе с собой.
Через оцепенение, у Елены была только одна мысль. Не путать его больше. Они пошли на «бал» только, чтобы спасти жизнь Стефана. Она сказала ему: — Нам было весело. Ты хороший танцор. Представь наш вальс!
Деймон послал медленно, как в тумане: — Мне жаль… Я был так ужасен в последнее время. Скажи… ей это. Бонни. Скажи ей…
Елена оперлась. — Я скажу ей. Я поцеловала тебя снова. Ты чувствуешь мой поцелуй?
Это был риторический вопрос, поэтому она была шокирована, когда Деймон ответил медленно и сонно: — Я… давал тебе клятву говорить только правду?
«Да», мгновенно солгала Елена. Ей нужна была правда от него.
— Тогда… нет, по честному… Я не могу. Мне кажется, что у меня нет… тела теперь. Это удобно и тепло, и ничего не болит больше. И — я почти чувствую, что я не одинок. Не смейся.
«Ты не один! Дэймон, ты этого не знаешь? Я никогда, ни за что не позволю тебе быть одному». Елена задыхалась, волнуясь о том, как заставить его поверить ей. Всего лишь на несколько секунд… сейчас.
Здесь, она послала телепатический шепот, я раскрою тебе мой сокровенный секрет. Я никогда никому не скажу. Ты помнишь мотель, в котором мы остановились, по пути, и как все–даже ты- удивлялись что произошло этой ночью?
…Мотель? Поездка? Он звучал неуверенно. Ох. да. Я вспомнил. И…на следующее утро–мм. интересно.
Потому что Шиничи взял твои воспоминания, сказала Елена, надеясь что ненавистное Дэймону имя оживит его. Но не вышло. Как и Шиничи, Дэймон прощался с этим миром.
Елена прислонилась своей щекой к кровавой и холодной щеке Дэймона. Я держал тебя, прямо как сейчас–да, почти как сейчас. Всю ночь. Это было то чего ты хотела, не чувствовать себя одинокой.
Прошла долгая пауза прежде чем Елена начала паниковать той частью, до которой ещё не дошло оцепенение или истерика. Но потом слова медленно дошли до неё.
Благодарю тебя… Елена. Благодарю тебя… что открыла свой драгоценный секрет
Да, и я скажу тебе ещё кое–что более драгоценное. Никто не одинок. Не совсем. Никто никогда не один.
«Ты со мной… такая теплая… больше не о чем волноваться…»
«Больше не о чем», пообещала ему Елена. «И я всегда буду с тобой. Никто не одинок; я обещаю»
Елена … вокруг все становится таким странным. Нет боли. Но я должен сказать тебе …, что я знаю, что ты тоже знаешь …. Как я влюбился в тебя …, ты будешь помнить, не так ли? Ты не забудешь меня?
«Забыть тебя? Да как я смогу когда–нибудь тебя забыть?»
Но Дэймон говорил, и внезапно Елена поняла, что он больше не мог слышать ее, даже телепатически.
«Ты вспомнишь? Ради меня? Только это… я любил однажды — лишь однажды, за всю свою жизнь. Ты можешь запомнить, что я любил тебя? Это делает мою жизнь хуже… в чем–то…». Его голос затухал.
У Елены кружилась голова. Она знала, что все еще быстро теряла кровь. Слишком быстро. Ее ум притупился. Новым приступ рыдания сотрясал ее. По крайней мере, она больше не кричала — было не на кого кричать. Дэймон ушел. Он оставил ее.
Она хотела последовать за ним. Ничто не было настоящим. Он не понимал? Она не могла представить вселенную, без разницы, сколько бы в ней было измерений, без Дэймона. Для нее не было мира, если в нем не существовало Дэймона.
Он не мог так с ней поступить.
Ни знание, ни забот, ни воспоминаний, она погрузилась глубоко, глубоко в ум Дэймона, владея им телепатически, следуя по деревянным связям, которые она нашла повсюду.
И, наконец, она нашла себе погрузиться в самые глубокие части его … где маленький мальчик, метафора бессознательного Деймона, когда–то был загружен с цепями и набор для защиты большого камня, что Дэймон держал свои чувства заперли
О, Боже, должно быть он сильно напуган, подумала Елена. Нивкоем случае ему нельзя уходить напуганным ….
Теперь она видела его. Ребенока — Деймона. Как всегда, она могла видеть в сладкое округленное личико, острые скулы малодого мужчины, которым станет Деймон, в широких черных глазах, потонциальный взгляд — бездонной темноты.
Хотя он не улыбался, взгляд ребенка был открытым и радушным, таким какого небыло у взрослого Деймона. И цепи … цепей не было. большой камень тоже исчез.
«Я знал, что ты придешь,” прошептал мальчик, и Елена обняла его.
Легче, сказала себе Елена. Легче. Он не реальн. Он то, что осталось от разума Деймона, часть разума которую он всегда прятал. Но тем не менее, он еще моложе, чем Маргарет, и он такой же мягкий и теплый. Независимо от того, дай бог чтоб так и было, что он не понимает что действительно происходит с ним.
Не было никаких признаков подтверждающих это, в темных глазах ребенка, который оказался перед ней. «Я так рад тебя видеть», признался он. «Я думал, что больше не увижу тебя, и не поговорю. И–он–ты знаешь о ком я, он оставил несколько для тебя. Я думаю что он больше не мог говорить поэтому послал меня".
Елена поняла. Если есть место куда не добролось дерево, это была эта часть мозга, самая примитивная часть. Дэймон все еще мог говорить с ней, через этого ребенка
Но прежде, чем она могла чтолибо ответить, она увидела, слезы на глазах ребенка, его тело дернулось в рыданиях — и тут он жестко закусил губу, чтобы не закричать, догадалась она.
«Это причиняет тебе боль?» спросила она, надеясь, что это не так. Отчаянное надеясь что это не так.
«Это не так.» Она поняла что но солгал. Однако, он уже не плакал. У него была гордость, это же ребенок-Деймон.
— У меня есть для тебя особое сообщение, — сказал он. — Он попросил меня сказать тебе, что он всегда будет с тобой. И что ты никогда не будешь одна. Что никто на самом деле не будет один.
Елена прижимала ребенка к себе. Дэймон понимал ее, даже в его ошеломленном и запутанном состоянии. Все были вместе. Никто не был одним.
