Даже в своем затуманенном невозможном мире, Елена понимала, что никогда бы не могла сделать это.
И затем произошло чудо. Елена услышала голос в своей голове, но не свой.
«Все это было довольно неожиданно. На этот раз я действовал не подумав. И вот моя награда». Голос был шумом на их личной частоте, её и Дэймона.
Елена оторвалась от Стефана, который пытался удержать ее, и упала, хватаясь руками за плечи Дэймона. «Я знала! Я знала, что ты не мог умереть!»
Только тогда она поняла, что с ее лица капали слезы, и она вытерла его мягким кожаным рукавом. «О, Дэймон, ты меня так перепугал! Никогда, никогда так больше не делай!»
— Я думаю, я могу дать свое слово, — Деймон посылал сигналы в других тонах нежели его обычный голос — трезвый, но в тоже время капризный. Но ты должна дать мне что–нибудь взамен.
«Да, конечно», сказала Елена. «Просто дай я немного отодвину волосы с шеи. Это сработает лучше, как тогда, когда Стефан лежал внизу — когда мы несли его на его койку из тюрьмы…»
«Не так», сказал ей Дэймон. «На этот раз, мой ангел, я не хочу твоей крови. Мне нужно, чтобы ты дала мне свое самое торжественное слово, что ты постараешься быть храброй».
— Если это точно поможет. Я знаю, что девушки лучше мужчин в таких делах. Они менее трусливы, когда встречают то, что тебе пришлось встретить сейчас.
Елене не нравился тон этих слов. Головокружение, от которого ее губы онемели, распространилось по всему ее телу. Здесь не нужно было быть храброй. Деймон мог терпеть боль. Она пыталась найти силу Крыльев, чтобы уничтожить все дерево, что отравляет его. Это будет больно, но спасет его жизнь.
— Не говори со мной так! — отрезала она жестко, прежде, чем вспомнить, что нужно быть вежливой. Все поплыло, и она не могла даже вспомнить, почему она должна быть нежной, но на это была причина. Тем не менее, было трудно, когда она использовала каждую унцию своей концентрации и силы для поиска силы Крильев, а которой она никогда не слышала. Очистка?
Она бы уничтожила дерево, или только оставила Дэймона без его порочной улыбки? Терять было нечего, и отчаяние захлестнуло ее — потому что лицо Дэймона стало таким бледным.
Но сила Крыльев Очистки ускользала от нее.
Внезапно огромная дрожь — судорога — прошла через все тело Дэймона. Елена услышала позади себя прерывистые слова.
«Любимая, любимая — ты должна позволить ему уйти. Он невыносимо страдает, только потому что ты удерживаешь его,” сказал голос, принадлежащий Стефану. Стефан никогда бы не стал лгать ей.
Елена дрогнула на секунду, но потом ослепляющий гнев пронзил ее тело. Он придал ей сил, и она резко закричала «Я … никогда! Я никогда не позволю ему уйти! Будь ты проклят, Дэймон, ты должен бороться! Позволь мне помочь тебе! Моя кровь — особенная. Она даст тебе силу. Ты выпьешь ее!»
Она потянулась за своим ножом. Ее кровь была волшебной. Возможно, если дать ее достаточно, Дэймону хватило бы силы, чтобы противостоять деревянным нитям, которые все еще разрастались в его теле.
Елена полоснул по горлу. Может быть, подсознательно она избегала делать больше, чем никующие ей сонную артерию, но если так wasentirely подсознательно. Она просто нагнулся, нашел металлический нож, и одним махом множество кровь хлестала из. Ярко–красные артериальной крови, что даже в полутьме было цвет надежды.
Здесь, Деймон. Здесь! Пейте это. Столько, сколько вы хотите, все что вам нужно, чтобы исцелить себя. «Она попала в лучшем положении, что она может, слух, но не слыша Стефана ужас вздох позади нее в безрассудство ее рубить, не слушая свой «{«Ђ„~„„„‚«Ђ„|«Ћ „~«p «t „~«u «z
Но — Дэймон не пил. Даже опьяняющую кровь его Принцессы Темноты — илм как он ее называл? Это походило на топливо ракеты по сравнению с бензином, в венах других девочек. Она только испачкала его вокруг рта. Она текла на его бледное лицо, впитывалась в черную рубашку и сворачивалась на кожаной куртке.
Нет…
«Дэймон», отправила Елена, «пожалуйста. Прошу тебя. Пожалуйста. Я прошу тебя ради меня, ради Елены. Пожалуйста, пей. Мы можем это сделать — вместе».
Дэймон не двигался. Кровь лилась в рот, который она открыла, затекала и потом вытекала снова. Это было, как будто Дэймон насмехался над нею, говоря, «Ты хотела, чтобы я перестал пить человеческую кровь? Я сделал это — навсегда.»
О, всемилостивый Боже, пожалуйста…
Перевод: английский > русский
Елена dizzier чем когда–либо в настоящее время. Внешние события прошло тускло вокруг нее, как океан, лишь незначительно стриженый человек из глубоко в набухает. Она была полностью сосредоточена на Деймон.
Но одну вещь она действительно чувствовала. Ее храбрость — Дэймон был неправ относительно этого. Рыдания зарождалось где–то глубоко в ней. Она заставила Стефана отпустить ее, и теперь она не могла поддерживать себя больше.
Она упала прямо сверху ее крови и тела Дэймона. Ее щека напротив его щеки.
И его щека была холодна. Даже под кровью она была холодной.
Елена не заметила как впала в истерику. Она просто вопила и рыдала, и билась на плечах Дэймона, проклиная его. По сути, она никогда не проклинала его прежде, не прямо в лицо. Что касается воплей, они были не просто звуком. Она еще кричала ему найти какой–нибудь способ бороться.
М тогда она перешла к обещаниям и заверениям, хотя в глубине души она понимала, что это самообман. Она должна была найти способ все исправить м оживить его в мановение ока. Она уже почти почувствовала зарождающуюся в ней силу новых Крыльев, которые помогут ей спасти его.
Все что угодно, только бы смотреть правде в лицо.
«Дэймон? Пожалуйста?» Это был перерыв в криках, когда она говорила мягко ее новым сухим, охрипшим голосом. «Дэймон, сделай это для меня. Только сожми мою руку. Я знаю, что ты можешь сделать это. Только сожми одну из моих рук.»
Но она не почувствовала давления ни на одной руке. Только кровь, которая становилась липкой.
И затем случилось чудо, и она услышала еще раз голос Дэймона — очень слабый — в своей голове.
«Елена? Не… плачь, милая. Это не так плохо, как сказал Стефан. Я многого не чувствую, за исключением своего лица. Я… чувствую твои слезы. Не надо больше плакать… пожалуйста, ангел мой».
Чудо дало ей надежду. Он назвал Стефана «Стефан», а не «младший братец». Но прямо сейчас она думала о другом. Он все еще мог чувствовать, что происходит с его лицом. Это была очень важная информация, ценная информация. Елена немедленно коснулась руками его щек и поцеловала его в губы.
— Я только что поцеловала тебя. Я целую тебя снова. Ты чувствуешь?
«Вечно, Елена», — сказал Дэймон. «Я заберу это с собой. Теперь это часть меня… видишь?»
