беззащитны против магии?
Но он все-таки решил двигаться дальше.
Тем более, что дорога по-прежнему угадывалась внизу, под копытами. Можно даже сказать — заклинание освещало им путь, разгоняя липкий жирный мрак, разрывая его пухлые щупальца.
Но теперь они продвигались вперед куда медленнее. Приходилось постоянно успокаивать лошадей.
Итану очень хотелось верить в то, что именно сейчас Ардиан занят принцессой, а не придумывает какую-нибудь пакостную ловушку для их отряда.
Внезапно след заклинания резко свернул с дороги вглубь леса. Там, среди кромешной темноты, он светился ярким золотом, вился меж вековых стволов. Кто-то выругался.
— Господин… там смерть, — один из них, немолодой уже, с пышными седыми усами приблизился.
— С чего ты взял? — Итан хмуро посмотрел в темноту, пытаясь разглядеть хоть что-то помимо тонкой волокнистой нити, сплетенной из света.
— Мы… там страх. И смерть, — неуверенно повторил гвардеец, — нам не стоит туда соваться.
Итан пожал плечами.
Он не сердился. Любой человек может чего-то бояться. И любой человек — совершенно справедливо — может отказаться жертвовать собой ради чьей-то дочки, пусть даже и королевской. А в том, что среди деревьев их ждет магия Ардиана, сомневаться уже не приходилось: он и сам ее чувствовал. Место было нехорошим. Ощущение повисшего в воздухе зла давило. Казалось, отовсюду на них смотрят сотни невидимых глаз, и ползет тихий шепот, умри-умри-умри…
— Хорошо, тогда я пойду сам, а вы ждите здесь, — спокойно сказал он.
Не то, чтобы принцесса была так важна, но… дать выиграть Ардиану? Кто знает, какую мощь он сможет заполучить, и чем это вообще закончится?
Гвардейцы растерялись. Итан практически не видел их лиц, но слышал рокот голосов.
— Я ничего не скажу ни советнику, ни королю, — заверил он.
— Но, как же вы?…
Итан с благодарностью посмотрел на вояку, который задал этот вопрос.
Оказалось, это так приятно, когда кто-то о тебе печется…
— Со мной ничего не случится.
И подумал о том, что даже если не успеет разжевать катализатор, то, как говаривал алхимик Гарье, сама сильная эмоция — это страх смерти. Так что, если Ардиан пожелает с ним разделаться, то он успеет перекинуться в дракона. А убить дракона уже не так просто. В конце концов, его даже дирижабли Аривьена не уничтожили.
Итан быстро спешился, отдал ружье ближайшему гвардейцу и шагнул прочь с дороги.
След был ярким. Нужно было просто аккуратно идти… И он не боялся, нет. Шепот темной магии — этого слишком мало, чтобы напугать короля-дракона. Тем более, что Вельмина в безопасности. Хотелось в это верить…
И он просто стал думать о том, как вернется. Как потащит ее в Храм Пяти. Или хотя бы в храм Матери, чтобы освятить их брак. Как заставит ее поверить, что нет ничего страшного в том, чтобы просто любить друг друга, и что любовь способна исцелить любую боль.
Шепчущие тени трусливо отползали прочь. И нить заклинания все еще держалась.
А потом как-то незаметно Итан вышел на большую поляну, посреди которой был установлен каменный алтарь.
Он совершенно не удивился, увидев распластанную на алтаре хрупкую фигурку принцессы. Ее руки были заведены за голову и прикованы к камню цепями, и точно такие же ржавые толстые цепи опутывали ее ноги. Над принцессой замерла фигура в черной хламиде. Капюшон был откинут назад, и в тусклом свете звезд Итан увидел улыбку на лице королевского мага.
Торжествующую. И, в общем, не имеющую ничего общего с человеческой.
— Назад, — громко сказал Ардиан, — не знаю, кто ты такой, и откуда взялся при дворе, но не лезь не в свое дело. Целее будешь.
Итан остановился, осматриваясь. Здесь след исчез, но это и правильно: заклинание достигло цели.
— Что ты хочешь? — спросил он Ардиана, — король думает, что тебе нужен трон… но ведь это не так, да?
— Да кому нужен этот трон, — огрызнулся маг, сверкнув глазами.
— А что ты сделал с принцессой?
Женевьева лежала так тихо, что было неясно, жива ли. Возможно, он ее опоил чем… Но наверняка жива — потому что Ардиан, судя по всему, ещё не воплотил в жизнь свои планы.
— Ты не должен был сюда дойти, — не слушая вопроса, сказал маг, — что-то в тебе не так.
— Возможно, — согласился Итан, — отдай принцессу, и уйдешь отсюда живым.
Ардиан, кажется, вздрогнул. Поднял голову, глядя на Итана, продолжая ухмыляться.
— Это ты уже не уйдешь отсюда живым, — проскрежетал маг, — после того, как я… стану…
Итан прыгнул вперед, уже понимая, что не успеет.
Ардиан… он сделал быстрое, почти неуловимое в темноте движение — Итана отшвырнуло, спиной о ствол дерева. И в тот же миг всадил в грудь принцессе нож.
Тьму разорвало вспышкой, светом, хлынувшим из раны. Подобно молнии, он ударил в ночное небо — и, словно отразившись от него, упал в Ардиана, охватывая слепящим светом его силуэт.
Итан успел сунуть руку в карман, схватить заветную пилюлю и сунуть в рот. Раскусил, смакуя знакомую горечь. В груди стремительно рождался огонь…
— Жалкие идиоты! — прогромыхал Ардиан, — да у вас воображения бы не хватило, понять, зачем мне это! Еще никто и никогда не становился драконом!
Голос его… изменился. Стал ниже, перемежаясь с рычанием.
— Теперь никто не посмеет… — и слова мага утонули в реве, которую могла исторгнуть лишь глотка очень большого и очень опасного чудовища.
Его тело как будто втянулось само в себя, словно там, внутри, была пустота. И в следующее мгновение вылилось в ночь огромной черной тушей. Сметая алтарь и мертвую уже глупую принцессу.
Итан успел лишь подумать о том, что почему-то все хотят либо иметь своего дракона, либо стать им. Дракон — это воплощение могущества в глазах людей, привлекательное такое воплощение. И никому в голову не приходит, что и за обладание драконом, и за бытие оным приходится платить. Дорого. Ρазница в том, что кому-то удается расплатиться чужими жизнями, а кто-то в итоге теряет свою.
Еще через удар сердца в теплую и темную ночь рванул его собственный дракон.
Наверное, Ардиан удивился, увидев собрата. Стремительный бросок вперед — и эти упущенные мгновения тут же стоили ему выдранного из плеча куска мяса.
И никогда ещё Итан не пробовал на вкус других драконов, потому что раньше их просто не было.
Ардиан заревел, шарахнулся в сторону. Но он смог взять себя в
