сквозь потолки-перекрытия. Сквозь крышу. А там солнышко. Яркое. Красивое. И так мне захотелось к нему взлететь! Высоко-высоко… Но тут прозрачным попугайчиком явился Валерка, и сразу начал жизнь портить. Все «вернись», да «вернись». Я ему: «Давай за мной! В звенящую манящую прозрачную высоту!» А он по новой: «Не блажи… Нет там ничего… Вернись!» Достал в конец. Придется лететь без него. Тогда Валерка сдался и сильными взмахами крыльев быстро набрал высоту, опередив меня. Я засмеялась, собираясь рвануть следом. Но предатель упал на меня сверху камнем, вцепился стальными когтями в тело и потащил обратно. Я плакала, кричала, даже хотела перья у него все повыдергать. И не только хотела, но и выдирала. А он тащил. Ругался сквозь сжатый клюв и тащил. И притащил. Прямо в госпиталь. А потом таскался со мной хнычущей по этажам, пока не нашел тело. Нашел и швырнул внутрь… Обидно. Только-только интересное началось. Только вкус свободы распробовала, а меня обратно в мясокостную темницу. Обидно. Так обидно, что просыпаться не хочется…
***
– Гхде? Что?
«С возвращением Ленка! Богинюшка ты моя, луковая…»
– Валерка?
«Здесь я, Червоточинка. Я успел. Теперь все будет в порядке».
– А?
«Расслабься. Тебе надо отдохнуть»
И меня окутало теплом любви, уводящей тихо в разноцветный мрак.
***
– А… это ты?
«Кажется, Валеркин голос» – вяло подумала я.
– Хм… Я так понимаю, мадемуазель-сударыня богиня, опять поговорить со мной не сможет.
«И этот голос мне определенно знаком».
– Как приятно иметь дело с понятливым человеком.
– Не смешно!
– Не смейся.
«Какая-то дурная клоунада».
– Слушай, она обещала поговорить со мной через три дня. Сейчас уже десятые сутки и ни ответа, ни привета. Это как нормально?
«Продинамили паренька…» – а следом по ассоциации «ты ж меня пидманула».
– Расслабься… – в Валеркином голосе слышна усталость. Интересно от чего?
– Расслабься?! Да ты…
«А этот боевитый больно».
– Болеет она.
«Кто болеет?»
– Что?
– Болеет. Богиня болеет…
«Я болею?»
– … Причем сильно.
– Как?
«Серьезно?»
– Да вот так. Я ж тебе говорил, что в миру она простая девчонка. Так вот, как совершенно простая девчонка, она вполне могла подцепить какую-то заразу. А теперь сюрприз: поскольку Ленка новичок в ваших широтах, то ее организм к вашим болезням не привычен. Поэтому… какое там у вас есть противное, но легкое заболевание?
– Ну-у… может, носовой гнойник?
«Звучит как изрядная гадость.»
– Окей, пусть будет носовой гнойник. Так вот она к нему непривычна и вполне может от него умереть.
«А-а, это старая Валеркина фишка…»
– Как умереть?
«О! Попался!»
– О! Проняло!
– Как умереть?!
– Да обыкновенно. Как люди умирают.
– Она же богиня!
– Поэтому у нее есть шанс. Да ладно не парься. Кризис вроде бы прошел. Должна выкарабкаться.
«Э-это точно обо мне? Наверняка преувеличивает, чтоб краски сгустить».
– Где она?
– А зачем тебе?
«Идиотский какой-то разговор у них…»
– Я спрашиваю, где она?!
«Ого, а голосок-то у товарища подрагивает».
– Да я понятия не имею, где она! В больнице какой-то задрипанной.
– А город-то какой? Город?
– Да без понятия! Я ж по-вашему не рублю, это раз. И в иллюзорно-нематериальном мире обитаю – это два.
«М-да, а у меня тоже ни малейшей зацепки как меня отыскать».
– Помоги Всепрощающий! Как же мне ее искать!
«Вроде как по-настоящему расстроился».
– Да зачем она тебе?
«А действительно зачем?»
– Ищу, значит, нужна!
– Нужна кому? Твоему народу?
«Пфе…»
– Да! Нужна народу, стране… – а потом вздохнул и добавил тихо, – … и мне нужна… очень нужна.
– Зачем она тебе? – спросил Валерка. Спросил так тепло, по-дружески, участливо.
– Люблю я ее…
Кажется, я начала дышать… или забыла, как дышать… А этот гром – это мое сердце?
– Не пари чушь! – Валеркин голос был гармоничен «железом по стеклу». У меня внутри все скуксилось-свернулось в оскомину. А Эса…, конечно, же, это был Эса… Эса каркнул подобно хриплому ворону:
– Как?!
– Ерунду кончай пороть, и муть из розовых соплей не разводи. Потому что не можешь ты ее любить, – паладин, словно не говорил, а вбивал слова-гвозди, – не можешь. Затащить в постель, это, безусловно, хочешь. Ты вон весь торчком становишься, когда ее имя услышишь. Так что эта часть без вопросов....
– Не опошляй! Ты не знаешь моих чувств!
– То, что ты чувствуешь, называется сексуальное влечение. От него до «люблю», извини, как пешком от земли до неба.
– Да почему?
– Потому что ты ее не знаешь.
– Я…
– Да помолчи лучше и подумай, что ты вообще о ней знаешь, чтоб заявлять о любви к ней? Ты вообще ничего о ней не знаешь. НИ-ЧЕ-ГО! Даже не знаешь толком, как она выглядит!
– Узнаю! Все о ней узнаю и приму, потому что люб…
– И не смутит, что она пердит каждые полчаса?
«ЧТО?!!»
– Это как? – обалдел Эса.
– Ну, это когда весьма вонючий воздух выходит из отверстия непредназначенного для дыхания. Вот обнимаешь ты ее крепко, к себе прижимаешь как мягкую игрушку, а у нее от таких действий внутри давление повышается, вот газы и отходят. Метеоризм называется.
«Убью!»
– Врешь? – прозвучало как-то неуверенно.
– А что, любовь зацепило? Чувства от правды-матки стали меньше?
– Значит, врешь.
– А храп?
«А я считала его другом!»
– Тоже врешь!
«Мой принц! – и захотелось всплакнуть от счастья, – он так верит в меня».
– А откуда ты знаешь? Что ты о ней знаешь, чтоб заявлять, что я вру?
– Я чувствую…
– Тебя что с одного поцелуя так повело? А ее, думаешь, в ответ так же как тебя зацепило? Считаешь, ей понравится, что какому-то коронованному типу абсолютно наплевать, кто она и что она такое, потому что от ее поцелуев у него крышу сносит? Ты хоть понимаешь, что алкоголик то же самое о выпивке говорит? Ты понимаешь, что низводишь ее до уровня вещи? Может быть красивой, приятной, но вещи. А правильней сказать, ты низводишь ее до уровня надувной бабы.
– Чего?
– Постельной куклы. Тупой постельной куклы, для секс-разрядки. Почему? Потому что ты ничего о ней не знаешь, что б предложить что-то большее. Только не надо бросаться в крайности, заявляя, мол, все отдам и все приму. Ты с мелочей начни. К примеру, подари ей что-то, чтоб показать чувства. Вот наверняка сразу о банальностях типа украшений подумал. Да пусть будут украшения. Вот выбери украшение, не зная, какой стиль она носит. Вот у меня мать всю жизнь носила только тонкие цепочки с небольшими подвесками, так как нечто большее, по ее словам, давило на шею и тянуло к земле. А вот моя жена, терпеть не могла украшений «под горло». Теперь твой черед выбирать. Давай
