грудь, отозвалась я — Так что, не могу позволить Вам и дальше страдать. Видно же, что Вам там по меньшей мере не удобно!
— Знали бы Вы, насколько, — скорее себе под нос, нежели вслух, прохрипел Дей, неуютно ерзая по канапе.
Как ни странно, в звенящей тишине комнаты я это услышала. И окончательно развеселясь, ответила:
— Вот именно! В таком случае, не будем терять возможности нормально выспаться. Вы стоните и я не могу уснуть. Так что, ложитесь ко мне. Кровать достаточно большая, чтобы мы оба смогли на ней удобно разместиться, не смущая друг друга.
— Уверяю Вас, Делия, это мне не поможет — обреченно обронил Дей, поворачиваясь на бок и тут же, практически падая с канапе — Черт!
— Все. Прекращайте, — поморщилась я, начиная уставать от пустопорожнего разговора и явно застопорившегося на одном месте процесса — Вы определенно здесь не помещаетесь. Поднимайтесь и я помогу Вам перебраться на кровать. Давайте Вы возьмете подушки, а я ваш плед…
— Не стоит, — сквозь зубы процедил вир, вцепившись в другой конец покрывала, которое я уже уверенно тянула на себя.
— Да почему же? — нахмурилась я, почти переигрывая в попытке продемонстрировать наивность — Вставайте же, говорю Вам!
— Делия, прошу Вас…
— Ничего не хочу слышать. Отдайте плед. Что Вы в него вцепились, как кот в куриную ногу? Да что такого случится-то, если Вы просто спокойно ляжете на другой стороне кровати? Почему Вы упорствуете?
И в тот же миг сильно дернула одеяло на себя. Плед выскочил из зажатых пальцев Дея и я пораженно замерла, сама чуть не подавившись обильно выделившейся слюной.
Передо мной на коротком узком канапе лежал образец мужской красоты. Тщательно прокачанная гладкая мужская грудь, украшенная выбитым ритуальным крестом и парой инквизиторских печатей. Бугрящийся кубиками пресс и узкие бедра, обтянутые тонким хлопком белых свободных штанов, которые сейчас были сильно приподняты игривой физиологией на сильно впечатляющую высоту.
Я плотоядно сглотнула, едва удержав себя от того, чтобы облизнуться.
— Вот почему, — огрызнулся маг, отчего — то злясь — Теперь понятно? Потому что я хочу Вас, Делия. И Ваш провокационный вид и так держит меня на последней грани. А чувствуя Вас на расстоянии вытянутой руки от себя я могу не сдержаться. И тогда случится то, что Вы так усиленно игнорируете.
«Да!» — едва не заорала я в приступе ликования — «Ура! А то уж я словила пару комплексов»
Но вместо членоразборной речи из пересохшего горла вырвалось лишь сиплое:
— Ч…что?
Этот мой невинный вопрос, собственно, даже не требующий ответа, неожиданно вывел его из себя окончательно. Яростно зарычав, Деймон схватил мое тонкое запястье и уверенно рванул на себя, роняя меня на обнаженную, горячую грудь:
— Вот что, — сквозь плотно сжатые зубы прошипел он и под мой тихий, довольный стон и накрыл, наконец, губами мой рот.
...
На краткий миг я замерла, ошарашенная неожиданно острыми ощущениями и оглушающим удовольствием, тотчас затопившим сомнительные остатки разума. А затем было, скорее от испуга, нежели из-за реального несогласия, дернулась в сторону.
— Не смей… — хрипло прорычал Мигре.
По моему телу покатилась шквальная волна нестерпимого жара. Я тихо застонала, и, неожиданно, словно отключила этим звуком остатки мужского самообладания.
Одним неуловимым движением Деймон обхватил меня рукой и вот я уже оказалась распластана под массивным, едва себя контролирующим мужчиной, чьи губы лишали и меня последних крупиц сознания, а руки совершенно бесцеремонно знакомились с самыми потаёнными участками моего тела.
Моя шелковая сорочка, как вы понимаете, даже с натяжкой не являлась преградой для его вездесущих рук и наглых губ. Номинальное наличие на сорвавшемся с цепи инквизиторе тонких пижамных штанов тоже уже функции в себе не несло. Вроде, еще осознавая, где я нахожусь, я позволила себе лишь на мгновение опустить ресницы и расслабиться в горячих мужских руках. И этого оказалось достаточно, чтобы вир расценил мою минутную слабость, как приглашение к действиям. Его ладони неуловимо дрогнули, дыхание сбилось на краткий вздох а затем… окружающая действительность окончательно разбилась на тысячу ярких осколков.
Явно поднаторевший в искусстве жесточайших пыток инквизитор то целовал нежно, едва касаясь моих губ, но терзал мой рот, покуда я не начинала задыхаться от нехватки воздуха. Опыт мужчины поражал и даже, несколько пугал. Вот скажите, да? Кто мог ожидать подобные умения у служителя культа? Нет, инквизиторы не монахи, конечно. Но я всегда подозревала, что за тяжелой завесой таинственности устоев инквизиторского ордена стоит кирпичная стена бесконечных аскетов и ограничений. А вот поди-ж ты! Судя по всему, не словом Божьим единым удовлетворены бывают инквизиторы! Но сейчас не об этом.
Если бы меня сейчас спросили, сколько же рук у рядового блюстителя магического порядка, я бы с точностью назвала… лишь интервал от десяти до тысячи. Казалось, его руки были одновременно повсюду, не пропуская не единого участка кожи, не забывая одаривать горячей лаской каждый сантиметр.
С этой крамольной мыслью о многорукости горячего мужского тела, я и сама обвила его шею. Мои дрожащие пальцы с наслаждением погрузились в непослушные темные пряди, перебирая их, сжимая в кулак и с силой оттягивая. Маг хрипло застонал, прикусывая сгиб моей шеи. Меня буквально выгнуло навстречу, требовательно прижимая к пышущим жаром мужским бедрам.
— Тише… — не понятно кому, мне или самому себе, прохрипел Деймон, быстро пробираясь обжигающими пальцами под скомканный подол.
Словно в отместку, мои острые коготки тотчас впились в кожу его головы, а зубы самопроизвольно повторили укус, который пришелся на мочку инквизиторского уха.
Резкий выдох в снование шеи стал достойной наградой. Я удовлетворенно заурчала и нетерпеливо дернула на себя пояс его холщовых штанов.
Вир издал довольный, понимающий хмык. Приподнялся надо мной на локтях, очередной раз прямо через ткань прикусил нежную кожу моей груди и, лишь получив в ответ не менее протяжный стон, рывком избавил меня от ненавистного голубого шелка, после чего медленно потянулся к собственным штанам.
Распластанная на канапе, я замерла, плотоядно пожирая взглядом лоснящееся потом мускулистое тело, нависающее надо мной. Дыхание вырывалось с тяжелым хрипом, губы пересохли и я, уже совершенно не опасаясь последствий, бесстыдно их облизывала, наслаждаясь пыткой созерцания исчезновения последней преграды, когда… на заднем фоне горячей мизансцены раздался приглушенный скрип.
Звук прошелся по сознанию лишь фоном, сперва даже не дав себе достойной характеристики. Ничего особенного, казалось бы. Скрипнуло что-то и ладно! Мало ли что могло скрипеть в спальне…
