как медленно темнеет в глазах.
«Сейчас он скажет, что все знает… Сейчас он сдаст меня в подвалы инквизиции…»
— Я не хочу разбираться во всем этом, Делия — неожиданно сухо обронил маг — Не хочу рыться по Вашим шкафам, вытаскивать на свет Божий свидетельства Ваших черных ритуалов, запрещенные артефакты и Гримуары на человеческой коже. Или что там еще у Вас хранится в панталонах и нижних юбках? Слышите меня? Я не хочу и не буду этим заниматься. Мало того. Я никому не позволю заняться Вашим именем. Но в обмен я кое что потребую от Вас.
— Неужели — каркающие хохотнула я, обессилено прислоняясь плечом к злополучному шифоньеру и ощущая, как окончательно слабеют дрожащие колени.
— Конечно — с силой сжимая зубы, сказал вир — Вы будете меня слушаться. И, прежде чем Вы по привычке надумаете лишнего, я все-таки поясню. Я не хочу, чтобы имя моей жены хотя-бы одной гранью касалось той истории, которая сейчас обсуждается в ордене.
— Жены?!?! — возмутилась было я, но тут же запнулась — А что за история?
— Не важно. Важно, что Вы сделаете все, чтобы я даже в бреду не усомнился в том, что Вы к ней не причастны. И в обмен на это, я закрою глаза на все Ваши прошлые и текущие прегрешения, спрятанные по вашим многочисленным шкафам.
— И как же я это сделаю? — грустно улыбнулась я.
— Вы завтра же уедете вместе со мной. И не вернетесь в столицу, покуда расследование по этому делу не будет завершено.
— Уеду? — нахмурилась я — Куда? И как же Ваше расследование смерти Вермона?
— Уедете, куда я скажу — припечатал маг — Без вопросов и возражений. И будете там себя вести точно так, как мы договаривались ранее, в рамках нашей с Вами легенды.
— А Вермон?
— А Вермон… Я склонен начать верить Вашим выводам относительно его беспрекословной кончины — неожиданно вздохнул Деймон — Тем более, что это расследование теперь уже не является приоритетным. Итак? Ваше решение, Делия?
«Тьма великая непроглядная, куда? Куда, спрашиваю я вас, катится этот безумный мир?» — безмолвно стонала я, своими многострадальными девяноста чувствуя очередную дорожную рытвину на забытой богами сельской дороге, по которой катил нас экипаж — «И куда, мать мою ведьму, катимся мы в этом проклятом всеми темными корыте? Как я вообще в нем оказалась, спаси меня кто-нибудь? Как я согласилась на эту пытку? Как?!»
Хотя, истины ради, на последние вопросы ответ-таки я прекрасно знала. Причем, даже не один.
Катились мы с очередного ужина в очередном соседском поместье. Как оказалось, эти провинциальные землевладельцы просто ужас как дружелюбны! И при этом не менее обидчивы и злопамятны. Поэтому, едва мы, почти две недели назад приехали в отчий дом гадкого инквизитора, как на него тут же напали полчища знакомых, друзей, приятелей и просто добрых соседей. Прямо счастье, размахом в отдельно взятую имперскую область. Вермон Мигре вернулся домой ( официально звучало это именно так) — танцуют все!
И все эти многочисленные малознакомые люди не просто радостно поприветствовали нас на устроенном по этому поводу званом ужине, но еще и не поленились завалить нас ответными приглашениями. Которыми ну вот просто никак нельзя было пренебрегать!
Нет, я честно попыталась. Вздернула нос, хмыкнула и сказала свое уверенное «Фи!» и «Нет!» подлому инквизитору. Но на этом моя бравада и захлебнулась. Подавилась и в муках сдохла, отравленная его многозначительной ухмылкой, вздернутой бровью и напоминанием о нашем с ним соглашении. И я бы, вот честно, плевать бы хотела на всякие там собственные обещания. Подумаешь, «Вы мне обещали еще намедни». Темная я, в конце-то концов, или нет? Мало ли чего я и на ком там пообещала? Но помимо нашей договоренности, вир Мигре, как оказалось, владел еще и волшебным словом. «Шифоньер» — многозначительно обронил он. И я… гордо удалилась выбирать вечернее платье.
А как я на все это согласилась… Нет, ну чего уж саму себя-то обманывать? Почему я согласилась на этот экспромт, отдающий с моей стороны мазохизмом, я прекрасно знала. Еще бы я отказалась! По сути, я была готова подписаться и не на такие глупости. Ведь это был чуть ли не единственный шанс сбежать из собственного дома, уведя внезапный инквизиторский интерес подальше от скрытого за моим платяным шкафом тайного хода в заветное хранилище драгоценных экземпляров!
Ну и, заодно, если уж быть совсем честной с самой собой, отличный повод для того, чтобы дать передышку собственным необъяснимым чувствам.
Пора было признать очевидное — я попала. И снова это риторическое «Как?!» истеричным голосом выкрикнутое в небытие. Уму непостижимо, но я буквально стонала в голос от какой-то физической необходимости постоянно находиться поближе к виру Мигре. И ладно бы просто поближе! Руки выкручивало от желания касаться его, перебирать темные непослушные волосы, разглаживать пальчиком угрюмую складку на его переносице, царапать коготками литые мышцы на его обнаженной груди… тьфу! Вот! Опять! О чем и говорила! Любые мысли относительного этого гадкого экземпляра неминуемо скатывали меня в бездну похоти и разврата. И, уж поверьте мне, как оказалось, в теории я просто фейерверк идей и костер нереализованные фантазий! Хорошо хоть, пока что, и правда только в теории…
А остальное, по сравнению с этим, мелочи!
Подумаешь, неожиданно оказалась представлена его досточтимому батюшке. Отличному, кстати, как оказалось, виру!
Статный, с явственно пропечатанной породой на все еще красивом лице. Его не портила ни обильная седина, ни резная трость, на которую он опирался при ходьбе явно не для протокола. Глубина корней его фамилии не просто была видна не вооруженным взглядом, она словно прошивала его насквозь, удерживая на себе и его поистине царственную осанку, и гордый угол вздёрнутого подбородка. Аристократ! Белая кость. Голубая кровь. Тут и сомневаться не приходилось. Такие гены не пропьешь. Кровью плебеев не разбавишь. Она все пережжет и все равно себя проявит.
И при всем этом, умнейший человек! И талантливейший управленец. О чем буквально кричало само поместье Мигре. Счастливые арендаторы, довольные слуги, ухоженный сад и огромные, содержащийся в прекрасном состоянии старинный замок! Все вокруг процветало и приносило, судя по всему, немалый доход. Редкость в наше время, когда рожденные с серебряной ложечкой во рту наследники все чаще просаживали состояние предков, не заботясь его сохранением и приумножением для следующих поколений. Но вир Мигре старший был явно
