— Она предполагала, что ты так скажешь. А ещё Джейми просила тебе передать, что ты можешь снова взять пистолет, когда запрёшь её в клетке.
Данте покачал головой, стиснул зубы.
— Я не буду тыкать дулом пистолета… Подожди, в какой клетке?
— Ну, она зовёт это вольером, но это клетка. По-видимому, она из питомника. Работники используют такие для перевозки спасённых животных в питомник.
— Поверить не могу в то, что слышу это.
— Но разве ты не видишь, что так будет лучше?
Данте недоверчиво уставился на Шайю.
— Лучше? Серьёзно?
— Это означает, что Джейми не намерена сдаваться, собирается бороться с волчицей. Но не добьётся успеха, пока волчица хоть чуть-чуть не успокоится. Джейми хотела, чтобы ты мог её куда-то поместить, пока волчица будет приходить в себя.
С одной стороны, Данте мог признать, что Шайя права. Тем не менее, как он мог так поступить с Джейми? Это казалось жестоким. Её волчица не хотела причинить боль, она просто испугалась. Она и так была довольно травмирована, и не хотела, чтобы травм стало больше.
Гейб подошёл к чёрной волчице и легонько погладил её между ушей. Она совсем не двигалась.
— Данте, мне это нравится не больше, чем тебе. Но так Джейми может оказаться в том месте, где у её волчицы будет возможность успокоиться или же рискнёт тем, что кого-то ранит, а может сбежит. Если её волчица не успокоится, Джейми просто пропадёт, и волчица превратится в дикую.
— Гейб прав, — сказал Трей, его голос был нехарактерно чувственным. — Скоро прекратится действие транквилизатора. Если мы хотим её перенести, нужно действовать сейчас. Знаю, Данте, что тебе не хочется это делать, но придётся. Сделай это ради Джейми. Дай ей возможность справиться с ситуацией.
Потребовался всего лишь час, чтобы прошло действие транквилизатора. Сейчас волчица выглядела ещё злее, чем прежде. Она расхаживала в вольере, который всего лишь вдвое был длиннее и шире её тела.
Несколько раз чёрная волчица нападала на стены вольера в поисках слабых мест в металле, и каждый раз, когда её гибкое, изящное тело бросалось на преграду, Данте болезненно морщился. Он никогда в жизни не чувствовал большей беспомощности, и никогда не ощущал себя таким ублюдком.
Последние четыре года волчица Джейми была заперта в ментальной клетке и вот теперь, когда она смогла отобрать контроль, волчица снова оказалась в клетке, только физической. И это Данте её туда поместил.
Чёрная волчица смотрела на него обвиняющими, осуждающими глазами. Вина скрутила нутро Данте.
— Прости, — пробормотал он, хотя и знал, что она не понимает слова. Её ответом стало рычание, обещающее возмездие. Данте слышал, как дверь в смотровую комнату открылась, но лишь краем глаза взглянул на вошедшего.
— Она съела мясо? — спросила Грейс.
Данте покачал головой. Волчица на это движение рыкнула.
— Она тебя узнаёт?
Ему было противно от того, что люди говорят о его паре как об умалишённой.
— Да. И в очередной раз повторю: она не дикая. Просто напугана и растеряна.
— Прости. Просто я слышала, что она пыталась на тебя напасть.
— Она почуяла на мне запах Лори.
— И почему же он на тебе был? — рыкнула Грейс, бросая на Данте такой обвинительный взгляд, какой он видел у Джейми.
— Послушай, раз уж ты так реагируешь, хотя я не твоя пара, представь, почему она захотела моей крови?
— Представляю. Но ты не ответил на мой вопрос.
Он вздохнул.
— Лори бросилась ко мне, когда я попытался подойти к волчице Джейми. Она испугалась из-за схватки, что произошла между волчицами Джейми и Глори, и не знала что делать.
Волк зарычал от этого воспоминания.
— Испугалась? Правда?
В ответ на скептицизм в голосе Грейс, Данте вопросительно приподнял бровь.
— Не думаешь, что она притворялась?
— Зачем ей это?
Грейс бросила на него нетерпеливый взгляд.
— Данте, милый, для такого наблюдательного человека в этом вопросе ты дико слеп. Женщина ревнует. Не знаю точно из-за того ли это, что она ещё немного тобой одержима, потому что вы запечатлелись…
— Частично запечатлелись.
— …или здесь дело в чём-то другом, поэтому не удивлюсь, что она всё это подстроила, чтобы Джейми больше не было рядом с тобой.
— Но она осталась с Джейми во время схватки, хотя могла с остальными уйти в пещеры.
Грейс пожала плечами.
— Я не говорила, что у меня есть все ответы. Я просто знаю, что женщина ревнует и не хочет, чтобы ты был с Джейми. Ты знал, что она приходила к тебе в комнату прямо перед церемонией соединения? Она хотела остаться с тобой наедине. Доминик её прогнал, а затем Хоуп сделала всё, чтобы Лори к тебе не подошла.
Данте этого не знал, да и в данный момент не пытался этого понять.
— Грейс, мне не хочется сейчас обо всём этом думать. Всё, что мне важно — это Джейми и её возвращение.
— Ты её чувствуешь?
— Да. Она устала и раздражена. Её волчица сейчас очень к ней невосприимчива.
— Она всё ещё ощущает себя не в безопасности. Если это не изменится, она не станет уделять внимание тому, о чём думает Джейми или что чувствует.
Данте кивнул.
— Знаю. Я пытаюсь к минимуму свести количество посетителей. Я понимаю, чем меньше вокруг неё людей и запахов, тем лучше. Может помочь, если она не будет думать, что незнакомые оборотни слоняются вокруг её эффективного логова.
Внутрь допускались только Тарин, Шайя и Гейб. Никого из них волчица не встретила по-доброму.
— Я пытался дать ей одну из моих футболок, в которой спала Джейми, рассчитывая на то, что ей покажется мой запах успокаивающим. Она разорвала футболку на клочки.
Услышав тяжёлый вздох Грейс, Данте с любопытством на неё посмотрел.
— Что?
— Просто видеть её такой… это мне напоминает…
— Луизу, — произнёс Данте, потому что думал о том же самом. — Джейми не превратится в дикую.
Это было твёрдое заявление, но Данте не был уверен, кого он больше пытается убедить — себя или Грейс.
— Надеюсь, милый. Очень надеюсь.
Остаток дня Данте провёл просто разговаривая с волчицей. По большому счёту, слова предназначались Джейми, а нежный тон — чёрной волчице. Данте надеялся, что она успокоится, но этого не случилось. Когда она не металась в клетке и не бросалась на стены, то лежала, сжавшись в комок, и рычала на всех, кто даже на приличном расстоянии проходил мимо вольера, и Данте не был исключением. Пока он мог сделать только три шага к клетке без того, чтобы волчица зарычала и обнажила зубы. "Два шага, — пообещал себе Данте, устроившись на ночь на стуле в смотровой. — Завтра я буду подходить уже на два шага".
