Елена Колоскова - Сид и император (СИ)

Женщина, как дикий зверь, кинулась на меня. Словно обретя на миг зрение, она метила ногтями мне в лицо.

— Нет!!!

И я проснулась.

Сердце бешено билось в груди, а горло саднило от крика. Рейвен сел и помог мне подняться.

— Что случилось? — спросил он.

— Дурной сон, данна.

— О чем?

— О слепой женщине, которая плакала, — ответила я.

— Кого она оплакивала?

— Сына. Своего сына, данна.

Сид вздохнул и провел рукой по волосам, которые я распустила в момент любовных игр. Я осторожно подползла к нему и предложила, как в прошлый раз:

— Помочь вам собраться?

Я медитативно водила гребнем по темному шелку и вдруг поняла, что прошло три года с тех пор, как я прикасалась к нему подобным образом. Интересно, вспомнит ли он? Что он подумал в тот миг, когда Твигги вызвалась ему помочь накануне битвы?

«Когда он узнал. Ты это хочешь сказать, Твиг».

Рейвен помог мне одеться, не хуже личной служанки застегнув и зашнуровав придворное платье.

«Сказывается немалый опыт», — больно кольнул о сердце.

— Теперь я вас покидаю, — сказала я. — До завтра, данна.

Он молча кивнул, думая о чем-то своем.

Мы провели вместе неполный день. Под конец всегда кажется мало. И, удивительное дело, мне было все равно, что подумают другие.

«Признайся честно, Твиг. Причина совсем в другом!»

Да уж. С голосом рассудка не поспоришь. Я ни о чем не думала, потому что кое-кто просто мешал мне делать это… Он переполнял мое тело и сознание, вытесняя все мысли; я жила и дышала им, так же как и он — мною.

Я ни о чем не жалею. Если бы мне выпал шанс прожить жизнь еще раз, я бы поступила точно так же.

На другой день наступил час расставания.

Вероятностные маги установили несколько артефактов и произвели пробный пуск Врат. Мы с императором и приближенными издали наблюдали за ходом дела.

Один из магов рискнул войти в мерцающий полукруг, который на два роста возвышался над землей. Спустя некоторое время он возник снова, живой и невредимый, и переговорил с господином Хьюго. Тот подошел к нашей разношерстной компании.

— Ну, как? — спросил его император.

— Там безопасно, — доложил маг. — Никаких следов войск или техники. Эманации от взрыва тоже отсутствуют. Междумирье все поглотило. Но пока еще сложно перемещаться вне Тропы.

— Прекрасно! — воскликнул Джедия. — В таком случае, я отдам приказ готовить войска.

— А союзники?

— Сиды первыми отбывают в Тригон. Нужно обеспечить их артефактами перехода. Их цель — закрепиться на основной локализации Врат, а потом уже и мы подоспеем.

— Ясно, — сказал Хьюго. — Приступим.

Сиды уходили, один за другим, погружаясь в туман по ту сторону Врат. Одни ехали верхом, другие вели на поводу своих диковинных лошадей. Прощенный Энгус насвистывал мотив какой-то песни. Одни кивали, другие высокомерно проезжали мимо.

Пусть! Императору нужно, чтобы они не угождали, а делали свое дело.

Рейвен и Лайэм замыкал колонну. Они не обернулись, соблюдая свой древний обычай. Обернуться — значит, нарушить запрет и навлечь неприятности…

Я не сказала последнее «прощай» своему сиду, так же как и последнее «прости». В глубине души я надеялась, что мы с ним еще встретимся, а просить прощения за то, что решила все за него, я тоже не буду. Он сам предоставил мне выбор. Ловлю на слове!

Конечно, император никак не ожидал, что я тоже его покину, и так скоро.

Я могла бы остаться еще ненадолго, но подсчеты с дневником убедили, что лучше этого не делать. Живот не спрячешь, и с каждым месяцем путешествие становилось все рискованнее. Мне надо было успеть переместиться в мир-минус, переждать пару месяцев и явиться в Хефе Примо.

Отослав служанок, я не спеша паковалась и закидывала вещи в волшебный кофр.

«Что за напасть?» — подумала я, когда не смогла пропихнуть в междумирную лакуну пачку бумаги. Пришлось вытащить и рассортировать ненужное. Кажется, мое хранилище переполнилось еще во время нахождения в мире-минус.

— Эх…

Книгами я точно не могла пожертвовать, так же как и лекарствами. Золотом тоже. Оставалась одежда и еда, которые и полетели в груду «ненужного». Так я коротала время до прихода вероятностного мага.

У меня был к нему один вопрос. Всегда гадала, почему в хрониках не указан день рождения императора.

— Господин Хьюго, — спросила я. — А вам известна точная дата рождения?

— Не для чужих ушей, — ответил он. — Но если вы дадите свой дневник, я напишу год, месяц и день.

Кажется, я догадалась. Это знание не для посторонних. Я подала ему свои тетради, и он сделал пометку на обложке. День, когда я попаду в Хефе Примо, и день, когда родится ребенок.

— Все надо пересчитать, — сказала я. — Кажется, я допустила ошибку в датировке. Вы мне поможете? Тут важна особая точность.

— Конечно.

В конечном итоге выяснилось, что у мага еще меньше опыта во временных перемещениях, чем у меня.

— Зачем же вы вызвались помочь, любезный господин? — удивилась я.

— А кто еще мне объяснит, кроме вас? — улыбнулся маг. — Может, когда-нибудь пригодится. Путешествие в закрытые миры весьма опасно, и по неопытности можно наворотить дел.

Не поняла, он что, не поедет со мной?

— Господин Хьюго, я правильно вас поняла?

— Да, я остаюсь. Императору нужна помощь, и он ее получит, — ответил маг. — И еще. Мне кажется, вам стоит оставить письмо. Нельзя уходить просто так.

У меня тоже была такая мысль. Если я уйду, не прощаясь, я всю жизнь буду корить себя за это.

«Джедия, сын мой. Могу я так тебя называть? Я желаю тебе долгой, счастливой жизни и победы. Однажды мы встретимся, я точно это знаю. Больше не могу сказать ничего, но знай одно. Я люблю тебя, сын. Помни это».

Память — все, что у нас есть. Пусть помнит и ждет. Он говорил об Оракуле, значит, узнает, где и когда. Пусть и не узнает сразу, но все равно мы встретимся.

И все же хитрец увел меня тайной тропой. Я заранее переживала, как мы обойдем караулы, но Хьюго просто выстроил малый портал прямо до Врат, которые уже активировал его помощник.

Мне оставалось сделать шаг, чтобы ступить на Тропу. Меня вела магия перехода, и чуть позже она же заставила меня сойти с тропы и идти вслепую к цели, утопая в тумане. Итак, я шла, шла и наконец пришла.

Тот же мир-минус, та же дорога, которая стрелой пронзала все ту же пустошь. Та же жара.

Если отмотать несколько дней в Ламаре, я переместилась в то время, когда уже знала Счастливчика Фиделиса. Исходить будем из этого.