– Это все кровь, она помогает ему быстро исцелиться. Моя кровь останавливает кровотечение, видишь. – Эрик указал на все еще белую повязку на шее у Криса.
Кровотечение остановилось. Ефраим молился, чтобы этого хватило. Он не мог потерять Криса.
Громкий протяжный звук послышался от одного из аппаратов, к которому был подключен Крис.
– Черт, мы его теряем!
Ефраим услышал прерывистое сердцебиение сына.
– Нет, Крис, нет!
– Разряд! – Медик послал электрический импульс в Криса.
Сердце Криса остановилось.
– Пап? – Ефраим отвел взгляд от своего младшего сына. Джошуа медленно вошел в детскую и сел на другое кресло-качалку.
– В чем дело, малыш? – спросил он, аккуратно качая ребенка на руках.
– Ничего, я только скучаю по Крису. – Джошуа осмотрел детскую и нахмурил брови. – Чья это была идея снова использовать мишку Тедди в дизайне комнаты?
Ефраим усмехнулся.
– Твоей мамы.
– Так и думал. Мама всегда была неравнодушна к мишкам Тедди. Она постоянно покупала мне одежду с ними.
– Уверен, ты выглядел мило.
– Да, – согласился Джошуа, подарив Ефраиму улыбку, от которой в один прекрасный день будут таять все девчонки.
Ефраим знал, что этот день скоро настанет. В одиннадцать ребенок уже выглядел чертовски привлекательно и очаровывал всех ради своей выгоды.
В комнату вошла Джил.
– Медисон тебя искала, пап.
Он кивнул.
Было забавно наблюдать, как быстро и с каким удовольствием Джил и Джошуа приняли его как отца. Джошуа с легкостью повысил Медисон из сестры в матери.
Джил не смогла. Слишком уж взрослой была для таких перемен и воспринимала Медисон как сестру и подругу, но все же разрешила Медисон себя удочерить. Она сказала, что так будет правильно.
– Не хотела бы взять у меня маленького Марка Кристофера? – Ефраим встал и осторожно передал сына Джил.
– Конечно, – Она улыбнулась ребенку. – Привет, маленький братик, ты такой красивый.
– Конечно, красивый. Ведь он назван в мою честь, – сообщил Крис, входя в комнату. И по пути к самому младшему брату взъерошил волосы Джошуа.
– Привет, малыш. Ты скучал, пока я патрулировал улицы? – Марк загулькал и широко улыбнулся. – Я так и думал. – Он поцеловал ребенка в головку.
– Ну? – спросил Ефраим.
– Не о чем отчитываться. Тихо, как в церкви. Как прошло твое патрулирование? – поинтересовался Крис, потирая уродливый бледный шрам на шее.
– Хорошо. Ничего нет. Все еще болит?
– Ага. Мышцы тянет, – поморщился Крис.
– Знаешь, а я тебя всю ночь ждал, – пожаловался Джошуа.
Губы Криса растянулись в улыбке.
– Вижу.
– Пойдем, у меня всего полчаса времени, потом надо идти спать.
Ефраим прочистил горло.
– Вообще-то, предполагалось, что ты ушел спать час назад. Уже десять.
– Ой, пап!
– Иди.
– Проклятье, – проворчал Джошуа. Крис дал ему легкий подзатыльник. – Смотри у меня, баклан.
– Сам баклан, – ответил Джошуа с доверчивой улыбкой.
Крис шел вместе с Ефраимом по коридору к их новой комнате.
Медисон настояла на том, что до рождения Марка они должны переехать поближе к остальной семье. Он согласился, после того как она вывернула ему руку, в буквальном смысле слова.
– Слушай, пап, я подумал.
– Да? – осторожно спросил Ефраим. Осторожность не помешает, когда речь заходит о "подумал" его семнадцатилетнего сына. Он поклялся, что если тот еще раз спросит на счет третьей татуировки, то самолично подвесит его за ноги в прихожей и оставит там.
– Я подумал, что вместо того, чтобы организовать свой собственный дом Защитников в следующем году, я еще поокалачиваюсь тут некоторое время, чтобы убедиться, что все в порядке.
Ефраим этого не ожидал.
– Крис, я бы очень хотел, чтобы ты остался, но не хочу тебя удерживать.
– Ты меня не удерживаешь, пап. Ты же знаешь, как только я уеду, они организуют другой пункт Защитников поближе, чтобы защитить Марка.
Ефраим вздохнул.
– Знаю. Мы подумывали о том, чтобы переехать куда-нибудь и начать все сначала, но это наш дом.
Медисон и бабушка хотят, чтобы дети росли в одном доме. И перестали переезжать с места на место.
Крис непринужденно улыбнулся.
– Я не жалуюсь, пап. Просто не хочу переезжать прямо сейчас. Хочу провести со своей семьей еще несколько лет, а затем уже жить сам по себе.
Ефраим положил руку на шею Криса.
– Уверен? Ты же знаешь, я никогда не буду стоять у тебя на пути.
– Уверен, папа.
– Хорошо. – Ефраим сдавил Криса в медвежьих объятиях. – Увидимся завтра. Поспи немного, мы нашли гнездо вампиров в Конкорде, надо помочь с зачисткой.
– Спокойной ночи, папа. – Крис направился в детскую, где, скорее всего, проведет остаток ночи.
Ребенок был просто гением, когда речь заходила о детях. Ефраим надеялся, что сыну не придется слишком долго ждать, и он найдет свою пару.
Развернувшись, он пошел в свою комнату, задержавшись у завешенной фотографиями стены в коридоре. Грустная улыбка появилась на его губах, когда он посмотрел на увеличенное фото с ним и его двумя братьями, где они были еще детьми. Затем он перевел взгляд на следующую выцветшую фотографию, где он стоял вместе с Марком и его семьей. Марк выглядел таким счастливым, одной рукой обнимая его за плечи, а в другой держа младшего ребенка.
Ефраим усмехнулся, размышляя о том, чтобы подумал Марк о суматошном дне, когда родила Медисон.
Марк, наверное, обзавидовался бы тому, что Ефраим был именно тем, кто привел своего сына в этот мир. Выбирать особо не приходилось: схватки начались, когда Медисон находилась внизу, наблюдая, как Крис учится заново ходить.
Это был самый счастливый день в его жизни: видеть, как его сын делает первые шаги после семи месяцев операций и изнурительной физиотерапии. Врачи не верили, что Крис когда-нибудь сможет снова ходить.
Черт, да добрая половина их самих не надеялись, что он переживет ночь, но, в конце концов, Крис доказал, что все ошибались.
Никогда он еще так не гордился Крисом как в тот день: мальчишка прополз по полу и заставил себя, несмотря на боль, пройти вверх по ступенькам, чтобы помочь Медисон.
Ефраим протянул руку и провел пальцем по улыбающимся губам Медисон на фото в день их свадьбы. Она выглядела такой счастливой в его объятиях. Он надеялся, что сможет делать ее счастливой всегда.
Улыбаясь, Ефраим вошел в их комнату и закрыл дверь. Он не сильно удивился, когда обнаружил, что Медисон лежит на большой кровати и ждет его.
Сняв рубашку, Ефраим забрался на кровать и подкрался к красивой женщине на кровати.
