появилась в салоне. Он взял свой черный, прислоненный к стене зонт, раскрыл его и потащил меня за собой.
Когда мы вышли из самолета, я будто ослепла: солнце светило так ярко, что мои глаза заболели от резкой перемены тени и света. И, прищурившись, я увидела черную машину с затемненными стеклами, стоящую у самолета, очень дорогую на вид.
У машины стоял еще один вампир – это было очевидно: он тоже скрывался от солнца под большим черным зонтом.
– Добро пожаловать домой, сэр, – приятным голосом сказал он Грейсону, открывая перед ним дверцу машины. – С возвращением.
– Благодарю, Эрик, – с улыбкой ответил ему тот. – Скажи Митчеллу, чтобы он сейчас же приказал прислуге освободить на время мой замок, и пусть уедет сам.
– Как скажите, сэр. – Я заметила, что этот слуга, в отличие от Митча, не был удивлен моим присутствием – он даже не взглянул на меня, а тут же позвонил по телефону и передал приказ Грейсона второму слуге. Затем он сел в водительское кресло.
– Довези нас до середины дороги, а дальше я поведу сам, – приказал ему Грейсон.
– Как скажете, сэр, – ответил слуга.
Грейсон весьма грубо толкнул меня в машину, уселся рядом и закрыл свой зонт. Затем он захлопнул дверцу и снял с рук перчатки.
– Ненавижу солнце, – бросая перчатки на сиденье, мрачно сказал он и обернулся ко мне. – Как ты себя чувствуешь?
Машина мягко тронулась и поехала по дороге, увозя меня в неизвестность.
– Я очень устала, – отвернувшись к окну, ответила я вампиру.
– Устала? Нет, моя дорогая, у нас впереди еще столько развлечений! Тебе некогда будет отдыхать. Уверен, тебе понравится мое поместье. Сегодня я проведу тебе экскурсию. Ты проголодалась или, может, хочешь пить? Мы можем заехать в ресторан.
– Как галантно с твоей стороны! Но я должна отказаться от твоего милостивого предложения! – насмешливо ответила на это я.
Меня мучила ужасная жажда, но моя гордость не позволяла мне принимать от него подачки.
– Как хочешь, но, если передумаешь, обязательно скажи. Я должен заботиться о своей гостье. Ты выглядишь усталой, и мне это не нравится. Где твой румянец?
Как странно: я находилась в машине с двумя вампирами, но не чувствовала страха, а лишь голод и жажду. Сколько часов в моем рту не было ни даже крошки хлеба и глотка воды?
Вдруг мой разум пронзило воспоминание о том, что не только Седрик ждал от меня звонка, но и мои родители. Наверняка, они места себе не находили, ведь я так долго не давала о себе знать!
– А можно… – обернувшись к Грейсону, робко начала я, но его ледяной взгляд заставил меня умолкнуть.
– Что? – спокойно переспросил он.
– Можно я позвоню своим родителям? – тихо попросила я.
Он чарующе улыбнулся.
– Это еще зачем, черт побери?
– Я обещала позвонить им, как прилечу. Они волнуются… – почти шепотом сказала я, умоляюще глядя на Грейсона.
– И что ты им скажешь? – спросил он, не отрывая от меня насмешливого пристального взгляда. Грейсон достал из кармана пиджака мой телефон, словно дразня меня.
– Что я в Бразилии! В отеле! – с отчаянием воскликнула я.
– Только не делай глупостей, – сказал Грейсон и вручил мне телефон.
Я ненароком взглянула в зеркало заднего вида и увидела, что Эрик улыбался.
Конечно, он улыбался! Ведь он думал, что я была наивной дурочкой, влюбившейся в его босса! Он смеялся от мысли о том, как я ошиблась в выборе спутника!
Но мне было плевать: я быстро набрала номер родителей.
– Алло, привет, мам! – потеплевшим голосом сказала я, едва услышав в телефоне голос мамы. Мое сердце сжалось от боли.
– Наконец-то! Почему ты не позвонила раньше? Мы ведь жутко волнуемся! – тоже теплым радостным голосом откликнулась мама.
– Прости, у меня не было времени позвонить, – начала оправдываться я, придумывая ложь на ходу. – Сама знаешь, как это бывает – суета, волнение, чужая страна. Но не волнуйся – мы уже в отеле. У нас лучший номер, представляешь?
– Звучит очень романтично! Я рада, что тебе все понравилось! Ты не могла бы передать телефон Седрику?
– Его сейчас нет – он ушел заказывать ужин, а я только сейчас начала разбирать наши сумки. Вечером мы пойдем на пляж! Здесь очень жарко! – закрыв глаза, чтобы не видеть ухмыляющегося лица Грейсона и не расплакаться от собственной прекрасной лжи, радостно восклицала я.
– Как здорово! Не забудь крем от солнца! И не ешь много незнакомых фруктов, а вдруг у тебя на них аллергия! Но не буду много говорить, с вас ведь берут много денег за звонки в Чехию. Пока, милая! Передай от нас привет Седрику, и скажи, что мы ждем вашего звонка.
– Я позвоню, как будет время. Пока, мама. И поцелуй за меня папу.
– Целую! – Мама отключилась.
– Умница, – услышала я довольный голос Грейсона, и он погладил меня по волосам. – Теперь твои родители спокойны: ты отдыхаешь в Бразилии, в лучшем отеле, вместе с Седриком. А вечером вы пойдете на берег океана, взявшись за руки, чтобы встретить закат.
До меня вдруг дошло, что он только что назвал имя моего возлюбленного. А вдруг его слуга Эрик понял, о ком мы говорили?
Но, к счастью, словно поняв мои опасения, Грейсон отрицательно покачал головой.
Я откинулась на сиденье и стала смотреть в окно, но мысли покинули меня, и мне хотелось только спать. Мои веки были так тяжелы, что мне приходилось прилагать огромные усилия, чтобы держать глаза открытыми.
Вот и все: я попрощалась с Седриком и родителями, теперь можно было спокойно умереть, даже если моя смерть будет долгой и мучительной – Грейсон ясно дал мне понять, что я «заплачу за все свои грехи».
Взглянув на свои руки, я обнаружила, что они были покрыты небольшими, но яркими синяками от пальцев вампира. Затем я вспомнила о том, что он дал мне пощечину, и моя щека вновь заныла.
К счастью, Грейсон перестал обращать на меня внимание: он достал из кармана свой телефон и стал сосредоточено водить по нему пальцем. Затем, набрав номер, он принялся болтать с другом.
– Нет, Зигфрид, в этом месяце я буду занят, и мне не нужны никакие гости, – говорил Грейсон в телефон.
Занят. Мучением меня. Какое интересное занятие!
– Да, мне нужно кое-что уладить, к тому же, я буду не один. Проклятые дела заставили меня уехать со свадьбы Маркуса, а ведь он – мой лучший друг.
Услышав эти слова, я встрепенулась: он и Маркус – лучшие друзья? Ведь это великолепно! Я уже знала о том, что Грейсона и брата Седрика связывала дружба, но не знала, что эта дружба так велика! Но я должна была скрыть то, что знаю Маркуса, ведь он, наверно, поступит так же, если Грейсон позвонит ему, чтобы предупредить о связи Седрика со мной. Поэтому я не смотрела на Грейсона, но внимательно вслушивалась в
