спросил он и прижал меня к себе.
– Боюсь, но, по-моему, это уже произошло, – ответила я и расслабилась, принимая его объятия.
Всю дорогу я рассказывала Бернарду нашу историю. Иногда мне было смешно, потому что никакой логики в моем рассказе не было, и я ставила себя на место мужчины, что внимательно слушал меня. Он иногда задавал вопросы, на которые я старалась детально отвечать, но асом в истории была Клер.
– Значит, вы ушли из Плимута потому что скоро это место станет началом охотой за ведьмами?
– А как бы ты на их месте боролся за самобытность? Я против этого, но нам не под силу бороться с их привычками. Я представляю, как ты видишь нашу историю, и, если честно, мне кажется, ты все еще не веришь мне. А теперь поставь их на свое место. Даже если бы мы держали язык за зубами, все наши новшества казались бы им ересью, созданием дьявола.
– А Джеймстаун?
– Что Джеймстаун? Я не хочу выходить замуж за человека, который держит рабов. Скорее всего, так оно и было бы, попади я туда. А Клер и вовсе…
– Да, когда Аннет начала этот разговор… Я испугался.
– Чего? Женщин, у которых жизнь сложилась не по плану?
– Нет, я считал, что в тюрьмах сидят только отъявленные бандитки, падшие женщины.
– Считать так – твое право. Мы решили избавить женщин от этой истории только потому что большинство мужчин так и считает.
– Элиза, а тебе можно показываться в Плимуте? Ты говоришь, что сейчас шхуны часто заходят туда.
– А чего мне бояться?
– Ты женщина.
– Да, и для этого ты едешь со мной.
– Я не понял тебя.
– Мы обвенчаемся, или как тут это называется… Клер сказала, что получить патент на изобретение женщина еще не может. Ты станешь моим мужем, и мы оформим патент на тебя.
– Подожди, подожди, – его взгляд остановился, он сбавил ход, а потом и вовсе остановился.
– Чего? Нам нужно ехать, не стой, у нас впереди еще не меньше пяти дней дороги, – остановилась я и мне пришлось вернуться к нему.
– Ты станешь моей женой?
– А что еще нам остается? Мы должны зарегистрировать эту проволоку, а других вариантов у нас нет, ну а ты мне по крайней мере не противен. Или ты против? – я поздно вспомнила о том, что так шутить можно было только в той, прошлой жизни.
– Ты выходишь за меня только потому, что нужно оформить на меня патент? Ты так просто говоришь об этом? – он спешился, его голос дрожал, как и руки.
– Нет, Бернард, я выхожу за тебя замуж потому что ты дорог мне, потому что ты сделал мне предложение, потому что я думала только о тебе, когда ты был у могавков с Аннет, – я говорила спокойно, и корила себя за тот расчетливый тон, к которому привыкла в прошлой жизни. С ним нельзя так. Для него вопрос брака – это вопрос семьи.
– Ты сказала не все… – он подошел ко мне и протянул руки, помогая мне сойти с лошади.
– Я люблю тебя, Бернард, я принимаю твое предложение, потому что ты шел столько километров ко мне, потому что ты будил меня ночью, когда меня мучали кошмары, потому что мне нравится, когда ты меня обнимаешь во сне, – я говорила, и на моих глазах выступали слезы.
– Элиза, это самый счастливый день в моей жизни, – ответил он, обнял меня и оторвав от земли закружил. Такое я видела только в кино, и не могла поверить, что этот человек, родившийся и живший на четыреста лет раньше, ждал именно меня.
– Так говорят в плохих сериалах, Бернард, – смеясь ответила я и поцеловала его в щеку, тесно прижавшись к нему, вдыхая его запах.
– Где? – опешил и остановился он.
– Не выясняй, я говорю много незнакомых для тебя слов. Самое главное – мы нашли друг друга, Бернард. Я хочу попросить тебя лишь об одном – не предавай меня, потому что ты знаешь обо мне все. Твое предательство убьет не только меня, но и Клер, ее ребенка, Сквонто, а может и всех девушек, что прибыли с нами на этой шхуне.
– Клянусь, что никогда не обману тебя, клянусь, Элиза, – он сжимал меня так крепко, что у меня перехватывало дыхание.
– Я верю тебе. Больше мне некому верить, Бернард, из клана Колдеров, – я говорила шепотом, боясь, что меня услышит ветер, и все наше счастье станет лишь иллюзией.
– Ты запомнила мою фамилию? – деланно удивленно спросил Бернард.
– Да, и уже пробовала ею подписаться, жених мой! – ответила я и отгребла ногой прошлогоднюю палую листву, взяла веточку и размашистым подчерком написала «МК».
– Почему «М»? – спросил меня Бернард. Ему нравилось все, и он был счастлив – это было видно по его взгляду на меня, по его улыбке и расправленным плечам. Он наслаждался этим моментом, как и я.
– Меня звали Мария. Я родилась и жила с этим именем, Бернард, но сейчас твоей женой станет Элизабет. Просто, я хочу, чтобы ты знал, что меня зовут Мария, – ответила я и ответила на его поцелуй.
Мы остановились на ночевку раньше, но этот день был значимым в нашей жизни. Я радовалась тому, что нашла в себе илы признать свою любовь, довериться мужчине. Сейчас я как никогда понимала Клер, нашедшую свою жизнь и свою любовь.
Мы мало говорили, мы знакомились как будто видели друг друга впервые, я, открывшаяся ему полностью, он, поверивший мне, мы были одни в этом лесу. Наша поездка была необходимой, и если бы не эта чертова проволока, то ее стоило бы придумать ради этого дня.
Утром мы ловили рыбу, жарили ее на углях, завтракали не торопясь, забывали, что нас ждет дорога.
– Жаль, что у нас нет шампанского, Бернард, это нужно отметить, – пьяная от его поцелуев шептала я, и снова отвечала его ласкам.
В первых числах мая мы прибыли в Новый Плимут, и я не узнала его – вокруг была суета и движение, совершенно незнакомые люди спешили по только им понятным делам, от берега и обратно спешили повозки и телеги, стучали топоры в разных частях незнакомого уже городка.
Мы шли по главной улице в сторону дома, где жил губернатор. Я рассматривала новых жителей, детей, которых раньше не видела, Бернард показывал на новые строения. Наш дом, стоявший у леса год назад, оказался уже в самом центре, а склады, которые были частью ограждения форта, теперь были домом, из
