вечно находящийся в тусовочном настроении парень Андрей как-то просто поставил её перед фактом, что минет делать надо, потому что ему приятно. И она делала, потому что он сказал надо и приятно, а она была послушной и милашка. Он её так и звал “милашка”.
А ещё она ничегошеньки о сексе не знала, об отношениях… вообще ни о чём она не знала. Как вляпалась в этого Андрея даже рассказать не смогла бы. Вляпалась она, а её брезгливо выкинул он. А вот эта внутренняя установка, что “это делать надо” осталась.
Если бы Роар сказал, она бы вообще всё-всё для него сделала, а тут — голова бедовая, пьяная, такая смелая и плевать, что завтра там будет. Она решила отпустить себя.
И сейчас не был Роар нежным, не был аккуратным. Это был самый безумный секс в её жизни и была уверенность, что второго такого не будет. И завтра Роар обязательно её разлюбит.
Но сейчас было так хорошо, офигенно — теперь уж точно можно умереть.
Утро ворвалось в её жизнь таким невыносимым гулом, что смерть вчера была отличным решением. Свет резал глаза, голова трещала и тело её ненавидело.
— Проснулась? — этот громыхающий голос, словно иерихонская труба. Милена едва слышно застонала. — Плохо?
— Очень, — говорить было пыткой. — Хэла просто ужасна.
— Голова болит? — спросил Роар.
Милена угукнула.
— Как у Хэлы получается так пить? — простонала девушка. — С утра же невозможно…
— Хэла с утра уже песни распевала, — заметил митар.
— Вот ведьма, — фыркнула она.
Роар беззвучно рассмеялся. Девушка приоткрыла глаз и посмотрела на него. Он лежал на боку, рука под головой, улыбка просто невыносимая. Звезда голливудская. И что она вообще тут с ним в одной постели делает? Милена, как фанатка рок-звезды. Вот ещё немного и отвязную девчонку выставят вон.
Стоп. Отвязную? О, гос-по-ди! Она вчера… они вчера… нет… она! Мамочки!
Покраснев, Милена натянула одеяло на голову.
— Милена?
Он назвал её по имени. Всё. Конец. Между ними всё кончено. Она перегнула палку. Палку… если бы голова так сильно не болела, она бы разрыдалась от горя.
— Милена?
Ещё раз?
“Нет… маленькая… светок… ну, пожалуйста!” — хотелось умолять его.
— Эй, — Роар заглянул под одеяло. — Что-нибудь хочешь?
— Ты зол на меня? — выдала ведьма пропавшим голосом.
Митар нахмурился, озадачиваясь.
— Почему? — шёпотом спросил он.
— Ты называешь меня “Милена”, — ответила она, боясь посмотреть ему в глаза.
— Разве это не твоё имя? — всё ещё шёпотом поинтересовался мужчина, и разобрать его настроения она не могла.
— Я вчера тебя разочаровала, — всхлипнула-таки ведьма, и в голове у неё случилась буря.
А Роар рассмеялся, обнимая её и притягивая к себе.
— Ты вчера меня снесла, маленькая, — ответил митар.
Он кажется специально старался смеяться тихо, беззвучно, чтобы ей не было плохо, потому что смех у него обычно был очень заразительный, открытый и громкий. А сейчас…
— Я люблю тебя, светок, — поцеловал он её в торчащую из под одеяла макушку.
— Любишь? Всё ещё любишь? — девушка сняла с головы одеяло и всё-таки встретилась с ним взглядом.
— Всё ещё, — улыбнулся Роар.
— Я тоже люблю тебя, очень! — прошептала Милена с облегчением.
— Хочешь чего-нибудь, кроме того, чтобы я не называл тебя по имени? — спросил мужчина.
— Пить хочу, — призналась ведьма и уточнила: — Воду.
— Сейчас, — кивнул он, очень над ней по-доброму посмеиваясь.
Погода была мягкой, тёплой. Лучи Изара и восходящей Тэраф были тёплыми и приятными. Выползая с трудом на двор Милена увидела сидящую на скамье Хэлу.
— Утречка, беляночка моя! — улыбнулась чёрная ведьма, отпивая отвар из кружки.
Приветствие-издёвка, потому что середина дня же почти.
— У тебя правда ничего не болит? — нахмурилась Милена и присаживаясь рядом.
Женщина фыркнула.
— У меня почти никогда не бывает похмелья, особенно от моего собственного бухлишка.
Белая ведьма с трудом кивнула.
— Иди сюда, курочка моя, — улыбнулась Хэла и положила руки девушке одну на лоб, а вторую на шею. Боль стала утихать, а потом и вовсе прошла, а с ней словно появились силы и перестало потряхивать, будто замёрзла. — Нормально?
— Боже, Хэла, спасибо! — кивнула Мила с благодарностью.
Женщина предложила ей отвар и, попросив какого-то мальчишку принести кружку для белой ведьмы, налила в неё тёплой жидкости.
— Хэла? — девушка замялась. — Я хотела спросить… но это… ну…
— Милка моя, опять мямлишь? — вздохнула чёрная ведьма.
— Хотела про секс спросить, — буркнула она, а Хэла озорно улыбнулась.
— Ну жги, что там твой небожитель выдал? — повела бровью женщина.
— Роар не… он ничего не выдал. Я хотела спросить про… — и как про это спросить, ааа! — Про…
— Минет? — воскликнула чёрная и приподняла бровь. Милена открыла рот, а потом спохватилась и оглянулась по сторонам, чтобы кто не услышал их разговор. — Прости, залезла в мысли твои, потому что не могу слышать, как у тебя слова ползут словно улитки.
Милена обречённо кивнула и покраснела. Нет, злости на Хэлу не было, потому что — ну, правда, наверное невозможно слушать как она мнётся и в итоге ничего не говорит.
— У них тут не практикуют такое, — ответила Хэла на незаданный вопрос. — Эмм, точнее это не что-то этакое, но редкость очень редкая.
— А ты и, — девушка прикусила губу, но договорить не смогла, потому что чёрная ведьма пригрозила ей пальцем.
— Так, ко мне в постель не лезь, а? Я бы в вашу с Роаром тоже предпочла ба не заглядывать, но что делать, приходится вот периодически, — и она закатила глаза и развела руками.
— Я всё испортила? — глухо спросила Милена, скорее у самой себя, чем у Хэлы. Да и в целом это был даже не вопрос, а констатация факта.
— Почему? — удивилась чёрная ведьма. — Я-то думаю, чего это у твоего бога Олимпа лицо такое сияющее, а это девица оказывается перепила и прессанула мужика в ночи́. Как там у нас — и на старуху бывает… и митару достаётся.
— Хэла, ну тебя! — стушевалась девушка.
— Да успокойся, всё хорошо, в самом деле! Я же тебе говорила уже. И вообще всё, что там между вами происходит — это ваше и ничьё больше.
— Я его люблю, — сама не понимая зачем сказала Мила.
— Угу, — кивнула Хэла.
— А ты любишь ферана?
— Ты у меня уже спрашивала вроде, нет? — приподняла бровь чёрная ведьма.
— Он кажется мне таким суровым и неприступным, — ответила она. — Роар тёплый, а феран он такой… не знаю…
— Холодный? — спросила Хэла и ухмыльнулась.
— Ну, — замялась снова Милена, понимая, что слово “холодный” не очень подходит Рэтару Горану.
— Ты влюблена, поэтому Роар тёплый, — мягко проговорила чёрная ведьма, — поэтому у тебя от
