Марина Эльденберт - Заклятые любовники

Ознакомительная версия.

– Когда я смогу поблагодарить вашего друга?

– Завтра утром вас устроит?

– Вполне.

С бала я ушла с Себастьяном, поэтому тревогу забили не сразу, а в оранжерею Винсент успел только благодаря подозрительности Фрая. Де Мортен был уверен, что в замке я в безопасности, а вот Альберт сомневался. Именно он предложил использовать колье, точнее – один из камней, в качестве следящего артефакта, магию которого от Итана скрыла миниатюрная Ладжера.

История, которую озвучили всем, была недалека от истины: мне стало плохо во время танцев, брат вызвался проводить меня в оранжерею, где Аддингтон готовил ловушку де Мортену. Мы попали под удар во время магического поединка, и Себастьян погиб.

При мысли о Себе меня тряхнуло, точно от магического разряда, спокойствия как не бывало. Вспомнилось, как он принес мне пунш – не думай я тогда о ребенке, меня могло бы уже не быть в живых. Фрай предположил, что план Итана с оранжереей стал чистейшей воды импровизацией, когда он понял, что отравить меня не удастся.

Я снова дрожала – жуткие воспоминания сыпались одно за другим, точно картинки в демоническом калейдоскопе, и Винсент накрыл мою руку ладонью.

– О чем вы думаете? Или о ком?

– О Себастьяне.

А еще о том, в какой костер лорд-канцлер разжег дурацкую детскую зависть и постоянные жалобы Глории, которыми она пичкала сына. Что с ней творится сейчас, я даже думать не хотела, слишком это было страшно.

– Луиза, не терзайте себя. – Винсент крепче прижал меня к себе и поцеловал в макушку.

Я зажмурилась, замотала головой.

Остановившийся взгляд брата, раскачивающегося из стороны в сторону, я еще долго не забуду. Как и лицо лорд-канцлера перед глазами змеи.

– Я убила человека… – голос сорвался на сдавленный шепот.

– Не вы. – Де Мортен коснулся моего подбородка, заставляя поднять голову, заглянул в глаза. – Страж подчинялся инстинктам, магии. Вы не могли остановиться.

– Я сделала это осознанно. И я бы сделала это снова.

Винсент внимательно посмотрел на меня, а потом взбил подушки, помогая улечься удобнее, закутал в одеяло и крепко прижал к себе.

– Я когда-нибудь смогу вспоминать об этом спокойно?

– Не сразу, но сможете. Если кто и сможет, то это вы, Луиза.

Он действительно в это верит?

– Вы спасли мне жизнь. Понимаете?

– Будете рассказывать нашим детям о том, как мама спасла папу?.. – Я осеклась. Лучше бы не поднимала эту тему!

Но Винсент даже в лице не изменился.

– Именно. А еще всегда смогу сказать: «В молодости ваша мама была настоящая змея».

Я слабо улыбнулась, а де Мортен наигранно-грозно сдвинул брови.

– Кое-кому пора спать.

В Мортенхэйме снова воцарилась тишина. Ее величество с супругом только что уехали, а я возвращалась в комнаты под руку с Терезой. Она весь день ходила следом, готовая подхватить, если соберусь падать. Конечно, я могла не спускаться, никто бы не осудил, но этим утром отчетливо поняла: не справлюсь со случившимся сейчас – оно справится со мной. Поэтому я вытряхнула себя из постели, оделась – одолжила у Терезы черное платье с воротником под горло и вуаль, волосы скрутила в тугой пучок. Бледная, осунувшаяся, в таком наряде я напоминала моль, и стоя перед зеркалом повторяла как заклинание: «Жизнь продолжается».

С утра получилось переговорить с дедом и отцом, а ближе к обеду я заставила себя выйти из комнат. Попрощалась с Себастьяном, даже не упала в обморок, хотя мир закачался перед глазами, стоило увидеть его обескровленное лицо, в полумраке комнаты с плотно задернутыми шторами кажущееся алебастровым, и коснуться губами холодного лба. Нашла силы обнять Глорию, и долго стояла с закрытыми глазами, прижимая к себе содрогающуюся от рыданий женщину. Спустилась вниз, чтобы проводить королеву. Выслушала сочувственные слова, пропустила отведенные в сторону взгляды не успевших покинуть замок гостей – все приехали веселиться, а не скорбеть, и вот наконец-то возвращалась к себе. К счастью, меня поставили на ноги очень быстро, но я то и дело норовила хлопнуться в обморок то ли от боли, то ли от лекарств.

Надо отдать Терезе должное, она не только не бежала вперед, но и подстраивалась под мой шаг. Мы ползли, как улитки в знойный день, поэтому герцогине не составило труда догнать нас в ближайшем коридоре.

– Леди Луиза! – Она шагнула вперед и порывисто сжала мои руки. – Простите, что за всей этой суетой не нашла времени поблагодарить вас раньше. Вы спасли жизнь моему сыну.

Я бы чувствовала себя гораздо лучше, если бы мне перестали напоминать о случившемся, но сейчас просто тихо сказала:

– Пожалуйста.

Могу себе представить, что для матери значит жизнь сына. Теперь уже могу.

– Как вы себя чувствуете?

– Уже лучше, благодарю вас.

– Мне снова нужно провожать гостей. Не будете против, если я загляну к вам завтра утром?

– Разумеется нет, ваша светлость.

– Илейн, – мягко сказала она, – для вас просто Илейн. А пока возвращайтесь к себе, моя дорогая. Вам нужно больше отдыхать.

Герцогиня улыбнулась и направилась к лестнице. Я же перевела растерянный взгляд на Терезу: она сложила руки на груди, но… улыбалась.

– И… как это понимать?

– В переводе с матушкиного: добро пожаловать в семью.

– Именно так.

Наверное, если живешь в Мортенхэйме всю жизнь, начинаешь понимать, как сплетаются лабиринты коридоров. Но сейчас я только удивленно смотрела на Винсента, который почему-то вышел с другой стороны.

– Позволите вас проводить? – Он предложил мне руку и кивнул сестре: – Тереза?

– Я обещала матушке помочь с гостями.

Тереза улыбнулась – с ума сойти, вторая улыбка за день, и поспешила за ее светлостью.

– Вам пора в постель. – Я встревоженно вглядывалась в родное лицо: темные круги под глазами Винсента стали еще заметнее.

– Вам тоже.

Не сговариваясь, мы направились по коридору к моим комнатам.

– Совсем себя не бережете, ваша светлость.

– Я бы с радостью, но Аддингтон всем устроил веселую жизнь. Особенно Берту. Непонятно, какие еще идеи он вложил в головы наших пэров. Да и не только пэров, вероятно. Сколько у него было марионеток, один Всевидящий знает.

Я покачала головой.

– И все-таки вы победили.

– Мне повезло.

– Не думаю. То, что он делал с помощью силы, вы сделали сердцем. Вы зажгли людей своей идеей, потому что по-настоящему верили в нее.

– Ваши достижения куда серьезнее.

– О да. Все это время я серьезно усложняла вам жизнь!

– Вы зажгли мое сердце.

Он остановился, чтобы открыть мне дверь и пропустить в комнаты. У моей двери дежурили двое бравых молодцев, которые обращали внимание исключительно на опасность. Все остальное их совершенно не касалось: стараниями Фрая и его подручных в хозяйском крыле Мортенхэйма даже слуги чуть ли не по пропускам ходили, поэтому блюсти нравственность стало гораздо проще. Я не успела и шага сделать, как меня подхватили на руки, отнесли на кровать и осторожно устроили поверх покрывал. Арк печально смотрел из гостиной, но под взглядом Винсента так и не решился зайти в спальню.

Ознакомительная версия.