– Ну, мы можем разрушить его, но тот, кто это сделает, пожертвует собой. Навеки. Его загробная жизнь не будет похожа на что-то, виденное тобой, когда ты встречался с начальством. Мы избавились от предшественника Девины таким путем… значительная потеря для команды.
Миссия: Самоубийство. Фантастика.
– Ну, так какой силой мы владеем?
– Мы можем заключить ее в зеркало. Это сложно, но возможно.
У лестницы послышались шаги, и Эдриан сообщил неприятную новость.
– Мы не можем найти сережку, так что приходится думать, что ее забрала Девина.
Эдди покачал головой, будто к бремени, которое он нес на своей спине, добавили еще один кирпич.
– Проклятье.
Вин обнял Марию-Терезу, как бы защищая ее, а Эдриан подошел к своей куртке и поднял ее.
– Итак… Мария-Тереза, тебе нужно присутствовать при ритуале, и домой перед этим заскочить не получиться. Если не хочешь рисковать, что она сядет тебе на хвост, и подвергнуть сына опасности.
Женщина застыла.
– Как… как ты узнал, что у меня есть сын? О, подожди… ты проверил мое прошлое.
Эдриан пожал плечами и солгал:
– Да. Именно так. У тебя есть, кому посидеть с парнишкой?
Мария-Тереза взглянула на Вина и кивнула.
– Да. И если она не сможет остаться, материнский центр найдет, кем ее заменить.
– Хорошо, потому что мы не можем провести над твоим домом обряд очищения или укрепить периметр, не приведя при этом к нему Девину, а я не хочу сражаться с ней на глазах у твоего сына.
– Мне нужно всего лишь позвонить.
– Погоди секунду, – вмешался Вин. – Почему мы не можем позаботиться о том, что касается Марии-Терезы здесь и сейчас?
– У нас нет необходимых принадлежностей, и, как сказал Эдди, вероятность на успех больше, если мы вернемся туда, где ты открыл Девине дверь. Сначала мы вытащим ее из тебя, а потом, если мне удастся найти сережку, сделаем то же самое с Марией-Терезой. Хорошая новость, связь не так уж и сильна, и с нами она будет в большей безопасности. Уверен, ты согласишься, что на волю случая полагаться не стоит.
Очевидно, так и было, потому что Вин уныло кивнул.
– Ни в коем случае.
– Звони своей няне, окей? – Когда женщина вытащила свой телефон, Эдриан кивнул Джиму. – Вы с Эдди будете наблюдать за ритуалом в старом доме, но я помогу с подготовкой, прежде чем уйду.
Джим нахмурился, уставившись на жесткую линию подбородка парня.
– А ты где будешь?
– Возвращать гребаный бриллиант и ту сережку.
Эдди выругался себе под нос.
– Не нравится мне, что ты один пойдешь.
Когда он посмотрел на своего товарища, глаза Эдриана стали древними. Безусловно, древними.
– Нам нужно использовать каждое имеющееся у нас оружие. И давайте признаем, то, что я могу с ней сделать, лучшее, что у нас есть.
Да, и спорим, не про маникюр с педикюром речь, подумал Джим.
Когда детали ночной битвы были улажены, Джим знал, что ему придется вновь пораскинуть мозгами. Этой глупой, странноватой рутине должен прийти конец, и не только потому, что им предстоит вступить в бой с врагом. Он до сих пор думал, что слова «падший ангел» символизировали вечную жизнь. Очевидно, это было не так, и если он потеряет Эдди и Эдриана прежде, чем узнает необходимые основы, то ему ой как не повезет.
Минут через десять, они спустились в лифте здания и вышли из Коммодора. Грузовик стоял не дальше, чем в квартале отсюда, и небольшая прогулка по прохладному воздуху помогла.
– Первая остановка – супермаркет «Ханнафорд», – сказал Эдриан, снова сев за руль.
Джим и Эдди втиснулись в кабину, и Джим закрыл дверь.
– Хочу выпустить Пса, если нас не будет всю ночь.
– А я все равно оставил свой байк у тебя.
Эдриан посмотрел в зеркало заднего вида и выехал с парковки.
Пока они ехали, Джим думал о двух своих попутчиках, гадая, какие трюки припрятаны у них в рукавах, ну кроме очевидного, – способности выбирать, кто и когда их видит. И способности проходить сквозь замки и дверные цепочки, свидетелем которой он стал на складе Девины и в дюплексе Вина…
И тут до него кое-что дошло.
Джим взглянул на Эдриана из-за большой груди Эдди.
– Той ночью, когда мы втроем были в клубе… в четверг. Почему ты указал мне на Девину, будто хотел, чтобы я ее трахнул?
Эдриан остановился на красный свет и оглянулся… только чтобы в тишине отвернуться к лобовому стеклу.
– Почему, Эдриан.
В этот раз уже меньше вопроса, больше требования.
Широкая ладонь парня медленно прошлась по рулю.
– Я говорил. Не хотел работать с тобой.
Джим насупился.
– Да ты меня не знал даже.
– И не хотел с тобой работать, ты мне не нравился, и я говнюк. – Он поднял палец – знак, означающий попридержи коней. – Но я извинился. Помнишь?
Джим откинулся на сиденье.
– Ты все подстроил. Практически отдал меня ей.
– Не я пошел за ней на ту парковку. Не я поимел ее…
– Если бы не ты, я бы ее и не заметил!
– Ты о чем вообще? Ты бы ни за что не пропустил…
– Заткнитесь. Оба. – Эдди выпрямил руки, будто был готов применить силу, если придется. – Это неважно. Забудь об этом, Джим.
Джим стиснул зубы. Блин, это как быть с Матиасовскими акулами. Даже те люди, с которыми ты работаешь, которые по идее на одной с тобой стороне, способны скормить тебя врагу.
– Скажи мне кое-что, Эдди, – не сдержался Джим.
– Что?
– Те узы, о которых ты говорил. Секс один из способов, каким Девина привязывает к себе людей? – Когда ответом ему была лишь тишина, он сказал, – Так ведь? Так?
– Да, – наконец ответил парень.
– Будь ты проклят, Эдриан, – сказал Джим громко и четко. – Будь ты по-настоящему проклят.
Эдриан вывернул руль вправо, надавил на тормоза и поставил авто на «паркинг». Когда другие машины начали сигналить, а люди выкрикивать ругательства, сукин сын вышел из грузовика и обогнул капот с выражением парня, у которого в руке лом.
Он рывком открыл дверь со стороны Джима.
– Выходи, и давай разберемся.
Спусковой крючок Джима сработал, подпитываясь той мертвой невинной девушкой, страхом на лице Марии-Терезы, агрессией, которую выказывал Эдриан… и тем фактом, что демон оседлал его бедра и скакал на нем, пока они оба не кончили.
Как тут не взорваться.
– Может вы, придурки эдакие, не станете махать кулаками на публике? – рявкнул Эдди.
Даже не надейся. Джим поднял руки и был готов пустить их в ход прежде, чем подошвы его ботинок коснулись обочины, и Эдриан также приготовился к драке.
– Я извинился, – брызнул Эдриан. – Ты думаешь, мне нравится моя работа? Думаешь, я горел желанием вернуться на землю для дрессировки какого-то гребаного молокососа?
